Россия и Южная Африка: наведение мостов - Ирина Филатова

Но нараставшее в мире неприятие политики апартхейда и усиливавшаяся кампания против него делали южноафриканскую пропаганду в ООН невозможной. Внутренняя политика ЮАР все больше противоречила тенденциям мирового политического развития второй половины ХХ в. В 1974 г. ЮАР была отстранена от участия в деятельности Генеральной Ассамблеи из-за своей расистской политики внутри страны и оккупации Намибии, что практически полностью лишило ее этой важной трибуны.

Отпор СССР с этого времени давался в основном южноафриканскими СМИ и представителями НП в парламенте. Вот одна из парламентских резолюций на эту тему: «… эта палата обеспокоена новыми проявлениями колониализма и империализма в Африке, выражающегося в действиях русских и кубинцев в Анголе, и призывает страны в Африке, как и на Западе, сплотиться, чтобы вместе пытаться всеми силами бороться против этого зла» [286]. Пропагандистское воздействие таких заявлений на кого бы то ни было, кроме большинства белого населения самой ЮАР, было нулевым.

К тому же и методы южноафриканской пропаганды были не слишком умелыми. Генеральная Ассамблея ООН не являлась тем форумом, где можно было убедить большинство антикоммунистическими пассажами, а других аргументов у пропагандистов ЮАР имелось немного. Лейтмотивом пропаганды ЮАР было и утверждение, что Южная Африка является частью западного «демократического», «свободного» мира. Видимо, южноафриканские пропагандисты не понимали, что самому Западу такие высказывания отнюдь не на руку.

Часто плачевная экономическая ситуация в соседних странах противопоставлялась «процветанию» бантустанов. Упоминалась и роль ЮАР в развитии тех африканских стран, которые поддерживали с ней отношения. Но советская пропаганда объясняла плачевное положение соседних стран агрессивной политикой ЮАР, и этот аргумент был для них значительно более приемлемым: ведь иначе пришлось бы признать, что в своем плачевном состоянии они виноваты сами.

В 1975 г. в южноафриканской пропаганде появился еще один мотив: присутствие кубинских войск, советского оружия и советников в Анголе и поддержка ими «марксистского» правительства МПЛА. Это стало постоянным оправданием и оккупации Намибии, и военного вмешательства в Анголе и Мозамбике, и рейдов южноафриканской армии в другие «прифронтовые» страны.

ЮАР проигрывала пропагандистскую войну за рубежом не только потому, что вновь освободившиеся страны «коммунизмом» и «марксизмом» было не запугать, но и потому, что в самой ЮАР либеральная пресса и оппозиция открыто обсуждали и осуждали масштабы вмешательства ЮАР на чужой территории. В 1985–1987 годах, например, подробности и масштабы военного присутствия ЮАР в Анголе были постоянной темой выступлений в парламенте лидера официальной оппозиции – Прогрессивной федеральной партии (ПФП) – Ф. фан Зейл Слабберта. Слабберт приводил конкретные цифры и факты, расходившиеся потом по всему миру[287]. У СССР ни либеральной прессы, ни парламентской оппозиции не было, и истинные масштабы советского вмешательства в Анголе не известны до сих пор.

Не могло усилить позиции ЮАР и впечатление паранойи, создававшееся руководством страны и идеологами доктрины «тотального наступления». Член парламента от Национальной партии и один из руководителей Брудербонда внес на рассмотрение парламента проект резолюции «против подрывного пропагандистского наступления на Южную Африку… и распространения информации с целью противодействия ему как внутри страны, так и за рубежом… а также за создание позитивного образа Южной Африки». В ней говорилось: «Непосредственной целью этих людей [„врагов Южной Африки“. – А. Д., И. Ф.] является разрушение южноафриканской торговли, недопущение капиталовложений в Южную Африку, прекращение иммиграции и туризма в Южную Африку, недопущение иностранных компаний в Южную Африку. Более того, они пытаются нарушить спортивные связи и дипломатические отношения Южной Африки. За всем этим стоит коммунистическая Россия, страна, которая стремится к мировому господству и планирует наступление на весь Юг Африки, а по ходу дела направляет все внимание своей пропаганды на Южную Африку… Враги Южной Африки, которые распространяют эту пропаганду, – это ООН, Всемирный совет церквей, Россия, международный коммунизм и его многочисленные прихлебатели, в том числе ОАЕ, большинство социалистических стран третьего мира и главное – розовые либералы академического мира и новостных медиа всего мира и профессиональные активисты, работающие против Южной Африки. Среди последних много коммунистов, бежавших или изгнанных из страны…» [288]

По мнению Ф. Нела, южноафриканская пропаганда использовала три метода: преувеличение советской военной мощи, инфраструктурных возможностей и политической воли; преувеличение размеров и масштабов советской военной помощи национально-освободительным движениям; изображение русских жестокими, распущенными и аморальными[289]. Размеры советской военной помощи неизвестны, поскольку архивы, содержащие данные на этот счет, до сих пор закрыты. И о советском военном потенциале специалисты до сих пор расходятся во мнениях. Что до жестокости, распущенности и аморальности, то советская пропаганда награждала этими чертами своего главного противника по холодной войне – американцев.

Однако Нел не упомянул еще об одной особенности южноафриканской пропаганды. Этот политический жанр вообще редко обходится без искажения истины, но обычно в основе всякой пропаганды лежит хоть какая-то доля правды. Советская пропаганда нередко использовала факты избирательно и подправляла их. Результатом часто была картина, далекая от объективности, а иногда и от действительности. Но в том, что касается прямых цитат, советские пропагандисты редко прибегали к заведомой лжи. Южноафриканские политики и пропагандисты, не стесняясь, выдавали за точные цитаты нечто совершенно несообразное или попросту выдуманное.

В свою бытность министром обороны П. В. Бота, например, говорил в парламенте: «Вся стратегия русских отчетливо обрисована… в русских учебниках. И русским министром обороны, который заявил на весь мир, как он хочет использовать русский флот для устрашения, чтобы работала их внешняя политика и они сохраняли контроль. Ее четко выразил г-н Брежнев, сказав, что… они хотят, чтобы в будущем ничто в мире не происходило без их разрешения» [290].

Другой член парламента от Национальной партии утверждал: «Ленин, отец советского коммунизма, еще в 1919 г. говорил:

„разлагайте молодежь, отрывайте их от религии, заставьте их интересоваться сексом“… Лаврентий Берия… сделал следующее заявление…: „сочетайте молодость, секс, музыку, наркотики и восстание с изменой“. У нас и было такое сочетание… Оно было в Ривонии… Делая наркотики легко доступными, восхваляя дикость и стимулируя людей сексуальной литературой, политико-психологический работник может создать требуемую атмосферу хаоса, безделья и отсутствия ценностей. В этой обстановке тинэйджеру нужно предложить решение, которое даст ему полную свободу, т. е. коммунизм. Мы прошли через это в Соуэто… Изощренная психологическая стратегия коммунистов… заключается в разрушении всех норм морали через пропаганду порнографии и аморальности в книгах, журналах, кинофильмах, радио, телевидении и свободной прессе…» [291]

Жаль, что у автора этой речи не было возможности побывать в СССР. Он был бы, вероятно, поражен строгостью нравов социалистического государства и изменил бы свое мнение об СССР, узнав, что джаз, безыдейность и тунеядство («музыка», «отсутствие ценностей» и «безделье»), как и «аморальность», «порнография» и «секс», считались идейными орудиями Запада, разлагающими советскую молодежь.

Южноафриканские творцы антисоветской пропаганды не знали советскую систему и не понимали ее. Член парламента от Национальной партии объявлял, например, что советский парламент ежегодно «голосует» за предоставление КГБ 3–4 тыс. долл. на дезинформацию, которой занимается в этой организации 10–15 тыс. человек[292]. Источник его информации нам неизвестен. Но в том, что ни число сотрудников этой организации, тем более какого-то одного из ее подразделений, ни структура ее бюджета не обсуждались советским «парламентом» – очевидно, Верховным Советом СССР – мы уверены.

Только непониманием советских реалий можно объяснить тот факт, что южноафриканская пропаганда придавала преувеличенно большое значение высказываниям и деятельности отдельных советских официальных лиц, наделявшихся при этом необыкновенными способностями или фантастическими полномочиями.

В 1970-е – начале 1980-х годов южноафриканская пресса часто обсуждала фигуру советского посла в Замбии В. Г. Солодовникова. Его представляли не просто выразителем советской политики в Африке, но и ее творцом, а заодно и разработчиком стратегии и тактики АНК и даже конкретных операций Умконто. О нем было опубликовано более 200 статей, его называли «загадочным», его цитировали, о нем писали исследования и статьи, и донесения в спецслужбы[293]. Известный английский тележурналист Майкл Николсон написал даже о нем роман, «Красный джокер», в котором Солодовников представал воплощением советской «империи зла». Ему были приписаны «один из самых высоких постов в КГБ», блестящие способности и необыкновенное влияние на советское руководство[294]. Небольшая книжка Солодовникова «Африка борется за независимость», опубликованная на английском и французском языках – конспективное изложение советских взглядов на эту тему, – была запрещена в ЮАР[295].