Я - ваши неприятности - Татьяна Полякова

Он махнул рукой, машина остановилась, и мы отправились к Серафиме. Та встретила нас в розовом пеньюаре и скверном настроении.

- Где тебя носит? - спросила тетушка гневно, потом перевела взгляд на Юрика и, нахмурившись, поинтересовалась: - Кого вы встретили в подъезде? Парочку голодных упырей?

- Хуже, - заверила я. - Мне опять пришлось давать показания. Нас с Юрочкой едва не взорвали в его машине. К сожалению, машина все-таки взорвалась, но в ней были не мы, а знакомый Юры. Ты можешь себе такое представить? Конечно, это лучше, чем мы, но все равно ужасно неприятно. Серафима, как ты думаешь, мы сможем как-нибудь разместиться в твоей квартире?

Разместились без проблем. Юрика уложили на раскладушку, которую не так давно занимал Владимир Петрович, а сами устроились на диване. Лежали тихо, не шевелясь. К нашему невероятному удивлению, Юрик через несколько минут крепко спал, махнув на кухне Серафиминого коньяка для разрядки. Убедившись, что это не хитрость, а нормальная реакция здорового организма на весьма насыщенный событиями день, мы тихо поднялись и прошли в ванную. Серафима включила воду, села на край ванны и спросила тихо:

- Что это за припадок человеколюбия?

- Это припадок любопытства, - ответила я, устраиваясь на стиральной машине. - Шофер Тарханова, который произвел сегодня на нас неприятное впечатление, встречался с Жориком Катковым. Оба выглядели Крайне озабоченными. Я нажаловалась Юрику на утренних похитителей. Место, куда меня привозили, ему, по-моему, знакомо. Он тут же решил, что ему с утра понадобятся два парня. Одного зовут Вова, и у него на подбородке шрам, а у другого кличка Слон, но его имя скорее всего Женя. Ты улавливаешь ход моих мыслей?

- Прослеживаю тенденцию.

- Отлично. Катков-младший как на иголках. Но Юрик настоял на своем, а через пару часов после этого разговора его машина взлетела на воздух. Как тебе, а?

- Думаешь, крысеныш решил с братом разделаться?

- А почему бы нет? Что, если старший Катков никакого отношения к заказным убийствам не имеет? Что, если Жора у него под носом организовал прибыльное дело, а делиться не пожелал? Если я права, взрыв машины - очень логичный шаг в ситуации, когда тайное становится явным.

- Убить брата? - задумчиво сказала Серафима. - Всем известно, что они любят друг друга до непристойности.

- Это кто сказал? Старший брат - красавец, в делах удачлив. Женщины от него без ума, мужчины перед ним заискивают. А младший - косноязычный урод, который у всех вызывает в лучшем случае недоумение. Может, старший и питает к брату какую-то привязанность, а вот тот вполне может люто его ненавидеть.

- Шекспир, - сказала Серафима. - Все складно, но не про Катков. - Она закурила, глядя на стену перед собой. - Я их не один год знаю, что-нибудь бы да заметила. Не только убить, а просто напакостить брату Жорка не посмеет. Видишь ли, тут такая история: братья они сводные, о чем нетрудно догадаться по внешнему виду. Мать у них была женщиной в городе известной, очень красивой и, мягко говоря, не очень разборчивой. Кто отец Юрика, она скорее всего и сама не знала. А вот когда ему было года три, судьба свела Зойку Кочкину с Борисом Катковым. Был он жутко уродлив, но человеком слыл чрезвычайно серьезным. Зойка враз переменилась, на неказистого Каткова взирала с обожанием, а он не только на ней женился, но и Юрку усыновил и впоследствии, когда на свет появился Жорик, разницы между детьми не делал, к обоим относился как к родным. Юрик хоть и знает, что Катков не его отец, намеков на это не выносит. Сыном всегда был почтительным и любящим, а так как Жорик точная копия папули, любовь перенес на брата. Кстати, после того как папашу три года назад застрелили, любовь эта заметно возросла. Всю жизнь старший Каток за младшего горой, а Жорик точно собака: глазами жрет и хвостом виляет.

- Может, ему надоело хвостом вилять, - усмехнулась я. - И он решил доказать себе и брату, что тоже на многое способен. Может такое быть?

Серафима пожала плечами:

- Ненависть не спрячешь, любовь годами не сыграешь. К тому же у крысе -ныша мозгов не хватит, чтоб провернуть такое дело, да еще под носом у брата. В общем, сомневаюсь я... А теперь скажи, кой черт ты его сюда притащила?

- Очень мне интересно, как Жора станет выкручиваться, если я права и Вова с Женей его ребята, ему завтра туго придется. Они встретятся, и я хочу знать, что из этого выйдет.

- Племяшка, ты вроде бы не в свое дело лезешь.

- Дурной пример заразителен. Вы ж не хотите в милицию идти, а моя гражданская совесть не позволяет мне по углам отсиживаться.

- Каток тебя на встречу не возьмет.

- Значит, я буду рядом инкогнито.

- Это опасно... Ладно, давай попробуем. Хотя завтра в девять мне надо быть в казино. Официально меня с работы никто не увольнял, так что я бухгалтер заведения, где на днях убили управляющего. У всех накопились вопросы.

- Ничего, справишься. А мне машину оставь, понадобится.

- Не хочу, чтоб ты одна ехала...

- Я бы взяла Владимира Петровича, но ты против него настроена...

- Он мент, - нахмурилась Серафима.

- Ага. Убийц выслеживать - самая ментовская работа.

Серафима махнула рукой:

- Вот увидишь, братаны завтра встретятся, начнут обниматься, потом посидят полчаса и разойдутся с поцелуями.

Утром Юрик поднялся рано. Пока мы с Серафимой пили кофе, он успел принять душ и даже поскоблить физиономию дежурной бритвой. На слова был скуп, сказал торопливо:

- Пока, солнышко, - и исчез.

Так что вопрос о том, чтоб мне шагать по жизни рядом, даже не возник. Но Серафимина машина по-прежнему стояла в тени раскидистой липы. Я кинулась к ней и со двора выехала в тот момент, когда Юрик на углу гастронома садился в такси. Как заправский сыщик, я пристроилась сзади. Мы проследовали на , другой конец города, в восемь утра это заняло много времени и нервов. Таксист свернул во двор девятиэтажного дома и остановился возле одного из подъездов. В целях конспирации въезжать во двор я не стала, приткнулась на асфальтированной площадке метрах в двухстах правее, укрывшись за кустами акации. Минут двадцать ничего не происходило. Потом из подъезда выскочил жирный тип бандитского вида. Его багровая физиономия прекрасно гармонировала с ярко-красным спортивным костюмом. Тип тяжело дышал, но был очень подвижен, несмотря на тучность и явные страдания с перепоя. Бегом бросился к стоянке во дворе, сел в перламутрово-зеленый "Опель" и исчез за углом. В течение следующих тридцати минут на стоянке появилось шесть машин. Из них в общей сложности повыскакивали четырнадцать человек, и все исчезли в интересующем меня подъезде. Наконец появился Жорик в сопровождении моих старых знакомых: беззубого Витьки и его дефективного дружка. Последним приехал краснолицый. Хмурясь и вроде бы матерясь, извлек из машины большую сумку в клеточку, которые так полюбились рыночным торговцам, и, заметно перегибаясь в сторону сумки, влетел в подъезд.

Прошел час. Я начала думать, что быть детективом далеко не так занятно, как кажется. Хорошо, день пасмурный. Не то слежка из машины обернулась бы настоящей пыткой. Тут из подъезда народ посыпался, я насчитала шестерых. Каждый сел в свою машину и отбыл. Я предположила, что совещание, или как это у них называется, подошло к концу. Наконец показался Жорик, один и в сильнейшем волнении. С приличного расстояния были заметны землистая бледность и дрожащие руки. Катков-младший странно дергался и выглядел слегка не в себе.

Дождавшись, когда он на своей машине исчезнет за углом, я тронулась с места. Жора гнал как угорелый. Мне пришлось забыть о конспирации и думать лишь о том, чтобы не потерять его в потоке машин. Если учесть, что ехал он на "Фольксвагене" и плевать хотел на городскую автоинспекцию, мне на Сера-фиминых "Жигулях", которым недавно исполнилось десять лет и на каждом повороте дребезжавших так, точно вот-вот развалятся, пришлось несладко.

На светофоре я увидела: Жорик звонит по сотовому телефону. Сказал он всего несколько слов и снова погнал машину, как вскоре выяснилось, в парк за городом. Бросив машину рядом с троллейбусной остановкой, он бегом припустил по березовой аллее. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Аллея выходила на площадку с огромной клумбой в виде звезды, от нее лучами расходились еще четыре аллеи: липовая, кленовая, тополиная и ясеневая. Но в настоящий момент мне было не до красот и местных достопримечательностей: Жоры нигде не наблюдалось.

Закусив губу от досады, я закружилась по звездным лучам, точно собака, потерявшая след. Чертыхнулась, сошла с асфальта, заглянула за кусты роз и увидела скамейку на лужайке, а рядом с ней Жорика. Он ходил кругами, как я минуту назад, хмурился и заметно дрожал всем телом.

Повернув голову в сторону аллеи, я вдруг заметила красный спортивный костюм. Он по-прежнему был на своем хозяине и явно старался не бросаться в глаза, что было несколько затруднительно. Приблизившись к кустам, обладатель костюма и приятного цвета лица вдруг встал на четвереньки и, еле слышно шурша листвой, пополз ближе к скамье, у которой по-прежнему тосковал Жорик. Дурной пример заразителен: я плюхнулась на живот и стала шевелить конечностями. Если я не поспешу, то столкнусь с краснолицым нос к носу.