Провинциалка для сноба. Меж двух огней (СИ) - Волгина Надежда

– Я лишил тебя завтрака, – проговорил он ей в волосы.

– Что? – подняла она к нему разгоряченное лицо.

И ответить Алексей не смог. Глядя на нее, такую трогательную и доверчивую, сверху вниз, он в сотый раз не смог бороться с желанием ее целовать. И хотел он прямо сейчас всего! Всего того, что может дать только она. С трудом сдерживал собственные порывы, останавливал свои руки, когда те норовили распахнуть на ней халат, чтобы добраться до того, что под тем скрыто. Возбуждение мешало мыслить трезво. И еще одну вещь Алексей осознавал очень четко – так как эта девчонка, его еще никто и никогда не возбуждал. В паху аж все болело, до такой степени требовало удовлетворения. Но разве же он мог поступить с ней так. Наброситься на нее, как того требовала его плоть. Что тогда она о нем подумает? И это будет плюсом в ту копилку идиотских поступков, что эта девушка уже стерпела от него.

Всего один еще поцелуй, и он возьмет себя в руки. Одно касание этих припухших и таких сладких губ. А потом… потом он будет смотреть, как она завтракает, а плоть его будет остывать. Он заставит ее подчиниться! Иначе он рискует напугать эту малышку до икоты.

– А теперь завтракать, – оторвался Алексей в очередной раз от губ Люды и подтолкнул к столику, где уже давным-давно остыли оладьи.

– Только вместе с тобой, – сразила она его такой улыбкой, какой раньше еще у нее он не видел. В ней сочетались робость, радость, благодарность, сдержанность… И все это было пропитано страстностью, которую она тоже едва сдерживала, это он отчетливо читал по ее глазам, в которых зрачок сейчас занимал всю радужную оболочку.

Господь свидетель! – он любил эту девушку с каждой минутой все сильнее. Но даже себе пока боялся признаться, насколько же сильно это чувство.

Люда сбегала на кухню и разогрела оладьи. А потом они вместе ели их с каким-то вареньем, вкуса которого Алексей не чувствовал, потому что слизывал то с ее губ. А губы ее казались самыми вкусными на свете.

И все время, пока длился завтрак он запрещал себе прикасаться к ней слишком часто. Несмотря на все внутренние уговоры, возбуждение не хотело утихать в нем, вспыхивая с новой силой от каждого взгляда на эту удивительную девушку, что сидела напротив него с ногами на кровати и с таким довольным видом поедала оладьи, что даже ревность невольно просыпалась. Хотелось забрать у нее тарелку, чтоб завладеть ее внимание целиком.

И все же Алексей замечал, что временами Люда напрягается, словно прислушивается к чему-то. Особенно, когда пару раз звонили в дверь. Неужто ждет Влада? В такие моменты ревность вспыхивала неконтролируемая. Образ друга он просто обязан стереть из этой головки, чтоб даже намека на тот не осталось. И он терялся в догадках, как же она к нему относится. А спросить об этом напрямую не решался. Что если она скажет что-то такое, способное разрушить все его надежды? Да и он не так уж отчетливо понимал, на что именно надеется. В душе царил хаос, словно он вернулся в прыщавый возраст.

– Наелась? – поинтересовался он, когда с последним блином было покончено.

– Ох, да, – сыто откинулась Люда на подушку, потирая живот.

Она сделала это непосредственно, даже по-детски. А вот он еле сдержал в себе в очередной раз звериные порывы. Нет! Это уже никуда не годилось. Стоило остудить пыл как следует. Наверное, еще и потому Алексей предложил:

– Пошли гулять? Покажу тебе интересные места, – хоть это и входило в его планы изначально.

Глава 10

– Одевайся теплее, мы будем гулять, – сообщил Алексей в коридоре.

– Сначала ты меня должен отпустить, – рассмеялась Люда, которую он продолжал крепко обнимать, даже не осознавая этого. – И почему пешком? Ты же не любишь пешие прогулки, да еще и по морозу, – вспомнила она, как показывала ему немногочисленные достопримечательности своего городка.

– А это будет моя месть тебе, – коснулся он ее подбородка, заставляя посмотреть на себя. И тут же припал к ее губам в глубоком и долгом поцелуе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Люда не смогла прервать поцелуй, даже когда услышала звук открываемой двери. Только и успела заметить, как в кухне скрывается Света. Ну вот, она все видела, получается. Ничего особенного в этом не было, но неприятное чувство все равно царапнуло душу.

– Не могу не целовать тебя, – прижал Алексей Люду к себе и пробормотал в макушку, покрывая и ту поцелуями. – Ты самая вкусная в мире, и кажется я сегодня зацелую тебя до полуобморочного состояния, – в голосе его Люда расслышала улыбку.

– Давай уйдем побыстрее, – высвободилась Люда из его рук и заглянула в глаза.

Ну и конечно же, она пропала, утонула в его глазах. А закончилось все новым поцелуем. На этот раз свидетель не промолчал.

– Опаньки! А вчера сидели как чужие, – раздался насмешливый голос Артура.

Люда дернулась, но Алексей ее все равно не выпустил.

– Ты куда шел? – рыкнул на соседа.

– Да я тут… к соседке! – подбоченился тот и спросил Люду взглядом, не нужна ли помощь. Ответила она ему тоже взглядом, что все в порядке, и потерлась щекой о свитер Алексея.

– Вот и иди дальше!

– Все! Пошел, – и посеменил дальше по коридору, вовсю дурачась на ходу.

– Где твоя одежда? – спросил Алексей Люду. – Нам точно пора уходить.

Она показала, и он помог ей одеться. А в подъезде снова он целовал ее до головокружения, пользуясь отговоркой, что поправляет воротник или шапку, запахивает на ней шарф… И это было так волнительно, необычно, фантастично даже. Люда снова и снова ловила себя на мысли, что не верит. Не может так вести себя тот мужчина, которого, как ей казалось, она знает хорошо, по крайней мере, ту часть его, которую он ей позволил узнать.

Но до улицы они все-таки добрались. И Люде даже не было холодно, пока шагали к Горному музею, который Алексей наметил первым пунктом культурной программы. А потом они вышли к Исаакиевскому собору. Там же недалеко находился Государственный музей истории религии, где Люде больше всего понравились залы буддизма. А комната буддистского рая вся светилась и показалась Люде волшебной.

Музей Арктики и Антарктики, квартира Достоевского… От посещения океанариума Люда наотрез отказалась, потому что к тому времени ног уже не чувствовала. Они как раз проходили через скверик с пустующими лавочками. И Алексей ее правильно понял – подхватил на руки, сам опустился на лавочку и усадил ее к себе на колени, заключая в кольцо рук.

– Загонял я тебя, да? – покаянно заглянул в глаза, согревая лицо дыханием.

Она не то чтобы замерзла, просто очень устала. А сидеть вот так вот, в его объятьях, было очень здорово!

– Теперь уже нет, – улыбнулась ему Люда и сама первая потянулась к его губам.

Это получилось как-то само собой, словно она всю жизнь только и делала, что целовала его. Только вот насытиться все никак не получалось. И она понимала, что он испытывает что-то схожее. Да и поцелуи говорили сами за себя. Они лишали не только способности дышать. Все мысли разлетались в стороны, оставались только горячие губы, которым хотелось вторить и вторить.

– Надолго ты приехал? – вспомнила она, что хотела спросить у него уже давно, да все отвлекалась.

Алексей замялся, и Люда испугалась, что сейчас он скажет, что нет и завтра уже уезжает. Даже от одной этой мысли сердце вдруг сжалось так сильно, что она едва сдержалась, чтобы не показать этого.

– Не знаю, как ответить, – перевел он на нее очень серьезный взгляд, обнимая чуть крепче.

– Честно. Как есть, – невольно прониклась Люда его настроением, привычно уже затаив дыхание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Это зависит от тебя. Я же приехал к тебе. Но ты не думай, я не давлю и не тороплю. Понимаю, что вел себя как… полный придурок, – отвернулся он, и какое-то время Люда наблюдала, как ходят под кожей его желваки.

Она уже не первый раз за сегодняшний день услышала эти заветные слова от него, что приехал он к ней. Но как можно поверить в то, о чем долгое время даже мечтать не смела, вернее, приучала себя даже не мечтать? Может ли все это происходить с ней и сейчас на самом деле?