Небо на плечах - Алексей Анатольевич Федорочев

«одаренных»! Которые вместо того, чтобы приносить добычу егерям или своим хозяевам, стали приносить ее мне, едва послышались первые выстрелы! Не давая сделать ни шага, пока не возьму и не похвалю!

И вот, безнадежно отстав от основной кавалькады, сижу я, значит, перед горкой птичьих трупиков, чешу репу, а из кустов выносится всадник на лошади и с ходу врезается в моего флегматичного Уголька. Ну как надо было гнать, чтобы опрокинуть полтонны живого веса? То, что сам горе-наездник улетел на несколько метров, меня не особо волновало, — судя по шуму и пыхтению, там мелочи. Чужой конь резво вскочил на ноги и умчался прочь, провожаемый моим офигевшим взглядом, но Уголек! Он стонал и плакал, пытаясь встать на сломанную ногу, жалобно ржал, сетуя на свою тяжелую долю и ненормальных людей.

Усыпив коня перед тем, как сращивать кость, я высказал карабкающемуся из зарослей лихачу все, что думал, и только после первых всхлипов увидел, что ору на Анну Константиновну — вторую по старшинству дочь императора, лишь в этом году начавшую полноценно участвовать в светской жизни.

— Прошу прощения, ваше высочество, — вздохнув, обуздал я свой гнев, — не узнал.

— Он умер, да, граф? — доковыляла она до коня и погладила мощную шею спящего животного. — Из-за меня?

— Не стоит расстраиваться, он не умер. Я его пока всего лишь усыпил, чтобы разобраться.

— Правда? — с надеждой глянула она на меня из-под растрепанной челки глазом, на котором, если не принять мер, скоро нальется шикарный фингал. — Вы сможете?

— Смогу! Но сначала приведу в порядок вас. — И, не слушая никаких протестов, подошел вплотную и стал водить пальцами по многочисленным ушибам и ссадинам.

— Кха-кха… — раздалось за спиной. Сосредоточившись на лечении, я как-то упустил из виду, что великие княжны в одиночку обычно не передвигаются. Оглянувшись, обнаружил императора собственной персоной, задумчиво разглядывавшего мою ладонь, приложенную чуть ниже поясницы великой княжны. В этой насквозь двусмысленной ситуации особенно порадовало ружье в его руках. Терять было уже нечего, так что не стал ничего объяснять, а присел на корточки и обхватил пострадавшее колено великой княжны.

— Еще где-то болит? — спросил для порядка, когда закончил с ногой.

— Нет, спасибо.

— Тогда, с вашего позволения… — По всемирному закону подлости в этот момент на поляну, где мы стояли, выскочили два ретривера и, положив к моим ногам подбитых куропаток, стали вилять хвостами и выпрашивать ласку. Печальный опыт подсказывал, что сопротивляться бесполезно, поэтому обреченно потрепал их за ушами.

— Н-да… — произнес Константин, обведя взглядом получившуюся картину. — Ты как? — спросил он у Анны.

— Уже нормально. Только Храп куда-то убежал. — Она беспомощно покрутила головой, соображая, где искать свое средство передвижения.

— Далеко не убежит, найдется, — успокоил ее монарх, кивая кому-то из подоспевшей свиты.

Сразу несколько человек спешились и стали предлагать Анне лошадей на выбор.

— Благодарю, но я пока останусь здесь. Хочу убедиться, что с жеребцом графа будет все в порядке, все-таки он по моей вине пострадал.

— Хорошо, — не стал спорить с ней отец. — Граф, коль скоро вы взяли на себя заботу собирать нашу дичь, не сочтите за труд, заберите ее потом в лагерь, — он там, на холме. А мы, пожалуй, продолжим. — И, умело развернув коня на месте, скрылся вместе со своими сопровождающими, оставив меня с великой княжной наедине. Почти наедине, потому что два неприметных человека со всеми не уехали, продолжая держаться чуть поодаль.

Вернулся к Угольку. Сил на его перелом ушло неожиданно много, но оно того стоило: помимо личного удовлетворения от хорошо проделанной работы мне был приятен детский восторг в глазах красивой девушки. А великая княжна Анна была красивой. Пусть не такая яркая и экзотическая, как Ольга, на чью внешность сильно повлияли греческие корни ее матери, зато натуральная блондинка с классическими чертами лица и изящной фигуркой.

Пока занимались конем, а потом вместе собирали птичьи тушки, разговорились. В отсутствие вечно стоящих живым щитом подружек-фрейлин великая княжна оказалась милой девушкой, болтать ни о чем с ней было легко. Опомнился, только когда поймал себя на невольном использовании «шарма», — в свете последних залетов перед императором не самое безопасное поведение. К счастью, я еще не успел создать хоть сколько-нибудь насыщенный фон, так что влиять на собеседницу не начал.

Где-то с пару километров до лагеря прошлись пешком, ведя прихрамывающего Уголька в поводу. Периодически этот хитрец забывал хромать, но стоило нам на него посмотреть, как тут же начинал изображать из себя самое несчастное животное. Хотя сидеть на нем и так бы не вышло: гора дичи на его спине прибывала.

— Граф, признавайтесь, это какое-то колдовство? — хихикнула Анна, когда очередная тушка заняла свое место поверх седельной сумки. — Вы знаете заветное собачье слово?

— Угу. Мы с тобой одной крови, — проворчал я, гладя бессчетную за сегодняшний день ушастую голову. — Не знаю, ваше высочество. Наверное, я просто хороший человек! И собаки это чуют!

— Судя по тому как жадно они вас облизывают, вы не столько хороший, сколько вкусный! — продолжила она беззлобно подтрунивать. — Нет, я поняла! Вы собачий бог!

— Почему только собачий? Просто бог! Падите ниц, презренные смертные!‥ — продекламировал я со всем возможным пафосом.

Уголек, шарахнувшись от моего резкого взмаха, разве что копытом у виска не покрутил, зато великая княжна, уже не скрываясь, хохотала.

День, который не сулил поначалу ничего хорошего, закончился на позитиве. В лагере уже стоял найденный и привязанный к дереву Храп, но Анна, сменив потрепанный костюм и наведя марафет, вновь присоединяться к стрелкам не стала, составив мне компанию в получении добычи, которую мы тут же отдавали поварам. Постепенно к нам подтянулись ее подруги, и к приезду остальных пропахших порохом охотников я сидел в роскошном цветнике, развлекая девушек выдуманными и правдивыми байками из жизни.

— Можно к вам на огонек? — на правах знакомых к нам присоединились Сережа Гагарин с товарищами, которых я видел поутру только издали.

— Располагайтесь! — приглашающим жестом Анна указала на бревна, служившие нам сиденьем. Парни шустро распределились между девушками, и вскоре уже Серега вел сольную партию, давая отдых моему пересохшему горлу.

К обеду и последующим развлечениям бросать сложившуюся компанию было бы уже невежливо, так что Ольга и ее свита удачно обходилась сегодня без меня. Наследницу было даже жаль — Родион и его прихвостни за короткий срок умудрились вытеснить из окружения старшей великой княжны многих интересных людей, что явно не шло ей на пользу. В принципе, если наш конфликт получит развитие, за мной не заржавеет, но пока я просто самоустранился, не мешая Ольге в попытках наладить будущую семейную жизнь.

Потом был костер и песни под гитару, в которых я, жалея уши остальных, не участвовал, к нам подходили новые собеседники, народ активно