Да - часть I (СИ) - Туфои Алмае

Он и не притронулся к чашке. Ароматный горячий пар исходил от нее и медленно умирал в воздухе, не прерывая своего танца. Анкс подалась к нему и прикоснулась губами к щеке. Он продолжал смотреть в одну точку, и ясно было, что его взгляд давно уже пробурил это измерение и плутает где-то в небытие. Она потянулась к губам. Но Макс, не отрывая взгляда от чего-то чрезвычайно важного на другом краю Вселенной, только проговорил:

– Пожалуйста, оставь меня одного.

Она отодвинулась от него, и темное начало возмутилось: «Какого шенада?!» Но, оглядев его, она все-таки решила, что лучше, действительно, уйти. Анкс допила свой чай и встала с дивана. Только дойдя до двери, она печально и тихо проговорила:

– Пока...

– Угу...

Быстрее к Олегу!.. Надо вернуть ему книгу...

Она без стука вошла в кабинет бывшего Первого Хвоста и застала его в облике человека, сидящим, скрестив ноги, на столе перед окном и смотрящим куда-то вдаль. Услышав ее, Олег обернулся и вопросительно кивнул, насторожив черные львиные уши, торчащие из-под волос.

– Я принесла Нойраба, – сказала Анкс и положила книгу на стол рядом с ним.

– Хорошо, – ответил он и снова повернулся к окну.

Она собралась уходить, но голос учителя остановил ее:

– Анкс, подойди сюда.

Она подошла.

– Ты же не думаешь, что у вас все наладится?

– Нет, в эти сказки верят только светлые.

– Правильно. Ушла бы лучше от него...

Она вздохнула, давая понять, что это совсем не выход, но вдруг уверенно сказала:

– А, наверное, так и надо сделать.

– Ну конечно, – ответил он и кивнул.

Анкс уже хотела рвануть к двери, но остановилась. Вся ее решительность куда-то делась. Она тоже села на стол.

– Анкс, лучше сделай это сейчас.

– Да, ты прав, сейчас!.. Надо! – взволнованно сказала она, но не двигалась с места и, чтобы оттянуть минуту расставания, стала разглядывать настенную плитку.

– И чего ты сидишь?

– Не знаю, – ответила она, пропуская взгляд уже сквозь стену, и подумала: «Может быть, потому что я не хочу идти?»

– Давай!

– Да, учитель, – сказал Анкс, встала, сделала от стола большой шаг и быстро пошла к дому Максима.

Несколько раз она останавливалась – хотела повернуть назад. Нет, надо. И она шла дальше. Еще раз остановилась перед дверью, выждала пару секунд и вошла. Макс как-будто не замечал ее и с напряжением смотрел в пол уже с маской на лице. Видно было, что он скоро достигнет предела.

– Макс... – начала она.

Он медленно повернулся к ней.

– Нам надо расстаться!

Она не увидела за маской того ужаса, который отразился в его глазах и затем сменился отчаяньем.

– Хорошо, – ответил он дрогнувшим голосом.

Анкс вышла. На душе не было камня. Было легко. И даже приятно. Это удивило, а потом даже обрадовало ее.

Через минуту она услышала звон битого стекла и, обернувшись, увидела, как обезумевший Хвост, объятый темной чакрой, низко полетел прочь от своего дома.

***

«За Кошкино можно не опасаться, Туманное занято нашими, Гончары ослаблены потерей СЛС, да и с Комохо там что-то творится. Осталось только Тапочкино. Как бы не помешали Кеаго... Хотя, они, скорее, помогут, чем помешают», – думал Тимур.. Единственная деревня, способная оказать поддержку Хану, это Тапочкино. Конечно, не лучший вариант нападать на нее, когда носитель демона жив, но другого выхода не оставалось.

О возможности нападения Комохо предупредил отряд, который преследовал сбежавшего с боя с Игорем ара.

Воспоминания Пушистого: Сбежал... Сегодня мне везет. Надеюсь, повезет еще раз, и Тимур сдохнет в этом бою. Иначе мне стыдно будет перед ним показаться… Шенад, потеря крови дает о себе знать... Я добежал до окраины города и заметил теплотрассу. Лег на горячую трубу – вечерами уже холодно, я замерз. Смотрю на падающие с березы желтые листья, приходят мысли о скорой смерти. Не хочу умирать. К березе подъехала всадница. Интересно, красный цвет волос натуральный? Высокий конь понюхал дерево и недовольно фыркнул. Странный. Я окликнул ее. Сейчас пройдут мимо, кому нужен погибающий ара... Нет, повернула коня ко мне! «Что ты делаешь тут?» – спросил я. «Ищу Лохматых!» – ответила девушка. Красивая, счастливые глаза, младше меня лет на пять – семь. «Кого?» – не понял я. «Лохматых! – улыбнулась она, – Меня зовут Рейнлан Бенкс!» Сказал, что я Пушистый. «А имя?» – удивилась Рейнлан. «Стараюсь забыть». Она легко сменила тему: «У тебя так мелко вьются волосы!» / «Поэтому и Пушистый, – усмехнулся я, – Огоньку не найдется?» Она кинула мне тяжелую зажигалку в форме грифона, из пасти которого шел огонь. «Красивая», – сказал я. «У отца сперла! – похвасталась Рейнлан и совершенно неожиданно продолжила: – Можешь оставить себе». «Спасибо», – я затянулся и положил зажигалку в карман. «Что это? – спросила она, – Дурь-трава?» Ее конь вдыхал наркотический дым и, похоже, ловил кайф. «Да, – ответил я, – Хочешь?» Она удивилась, но кивнула. Я взглянул на последнюю самокрутку. Жаль, конечно, но теперь уже предложил. Она попыталась закурить, но только закашляла, а на глазах выступили слезы. Я усмехнулся, взял у нее дурь-траву и глубоко затянулся. Вдруг со спины кто-то напал и скрутил руки, наклонив меня к земле. «Сзади нападать не честно!» – крикнула Рейнлан, но какой-то сихэ принял облик орла, сел на морду ее коня, и она застыла. Он применил на ней Кровавый Глаз. Наверное, этот сихэ решил, что мы сообщники и читает воспоминания Рейнлан. Мне жаль ее – пострадает из-за меня просто так. После этого Кровавого Глаза жутко болит голова, если вообще остаешься в сознании... Значит, это сихэ Тапочкино. Догнали, в шенад их!

Благодаря результатам допроса ара по кличке Пушистый, Комохо знал время нападения на его деревню. Ара назвал этот день и подробности операции с первого раза. Но, когда стали задавать вопросы о дальнейшем ходе войны, он стал отвечать, что ничего не знает, и не под какими угрозами и пытками больше ничего не говорил. Он действительно не знал – Тимур был слишком осторожен, чтобы посвящать каждого во все свои планы. В качестве вознаграждения «за помощь войскам Хана» его обещали не казнить, если время нападения на деревню совпадет с указанным им. До конца войны придется просидеть в камере (на заметку: стены ее ничем не пробьешь, потому что постовые постоянно поддерживают их прочность своей чакрой). Но это ничтожная плата за жизнь, которую Пушистый так боялся потерять, несмотря на ее бессмысленность.

Дата нападения была назначена на девятое октября. Пушистый точно указал день. Ара пришли в деревню, но она встретила их жестоким отпором, и уже через полчаса им пришлось перейти в отступление. Однако Комохо предусмотрел это, и у ворот к этому времени уже собрался защитный отряд под его личным командованием.

Ара некуда было деваться – они окружены. Некоторые принимали облик птиц и пытались вылететь за ворота, но они тут же падали замертво, потому что за воротами тоже были воины, готовые в любой миг метнуть найшу в такую пташку. Ара продолжили битву. Тимур уже знал, что эта часть его войска погибнет. Возможно, погибнет и он. Это было бы совсем некстати сейчас.

Но он никак не мог предположить такой победы Тапочкино, которая была в этот раз. Игорь вне зоны сражения выпустил с крыши дворца Комохо колоссальный поток светлой чакры. Сразу за ней последовал поток Тьмы такой же силы. Многие со слабым собственным началом, в том числе и воины Тапочкино потеряли сознание. Многие просто рухнули на землю, уничтожаемые болью, не выдержав такого контраста со своей природой. Ко вторым относился Тимур. После первой вспышки он упал на колени, зажмурившись и стиснув зубы. Крик, опустошивший легкие, вырвался не скоро. Жадная попытка вдохнуть – воздух словно стал на столько густым, что не мог пробиться внутрь. Он задыхался. Схватился за шею и впился в кожу когтями. Оттуда маленькими фонтанчиками брызнула кровь. Наконец, он с сиплым шипением смог захватить воздух. Рука медленно сползла с шеи, оставляя по ней кровавые разводы. Он, тяжело дыша, посмотрел чуть в бок. Сихэ просто подходили и убивали бессознательных ара. И он чувствовал, что позади него стоит такой же сихэ и наслаждается его бессилием.