Я все еще граф. Книга IX - Сириус Дрейк

уровнями, искусственными и натуральными плато. Судя по масштабам, общая площадь занимала весь участок над землей и парочку соседних. Тут были и огромные экраны с информацией и мини-лаборатория. Да чего уж там! Даже небольшой автопарк имелся с военными машинами. Таких я точно не видел в каталогах военной техники.

Конечно, отдельная стена была забита разными банками с вареньем, соленьями и прочим. Куда же без этого в погребе?

— Нравится? Сам все делал! — заговорил Толстой с Болванчиком. Странно, но он не должен был его заметить.

— Честно не знаю, как это получилось! — Лора стояла у погреба и заглядывала внутрь. У ее ног крутился Лисенок и тоже совался в яму. — Я все учла.

— Ладно, проехали, — махнул я рукой. — Он, вроде, не ругается.

— Раз уж ты тут, — продолжил Лев Николаевич. — Подсоби-ка.

Пришлось отправить детальки, чтобы помочь поднять банки для Софьи Андреевны.

Пока князь копошился внизу, княгиня тоже не сидела без дела. Она быстро переоделась в домашнее и пошла на кухню, приготовить поесть.

— Так, мои дорогие, руки мыть и ужинать! — выглянула она с поварешкой. — Голодными вас никто не отпустит.

Солнце потихоньку садилось, и мошкара начала лезть в лицо все назойливые. Тут открылось еще одна приятная функция брони. Она создавала вокруг владельца небольшую прослойку, которую не могли пересечь мелкие насекомые. Возможно, она еще от чего-то спасает, если добавить немного энергии, но это как пойдет.

Мы встали друг за другом у рукомойника, где каждый сам себе наливал воды.

— Слушайте, а какая предрасположенность у Софьи Андреевны?

Меня распирало от любопытства, потому что Лора мне так и не ответила, мол, она практически ничего не чувствует.

— Она не обладает магией, — не поворачиваясь ко мне, ответил Саша, энергично нажимая на рукомойник. — Она простой человек.

Сказать, что я офигел, значит, ничего не сказать.

— Это что-то новенькое, — услышал голос Лоры.

— А как так? Разве такое возможно? — удивился я.

На что получил пренебрежительный смешок от Дункан.

— А почему нет? — пожал плечами Есенин. — Она жена князя. Достойная этого титула. Ты не смотри, что она такая цветочная бабуська. — Во всем, что касается княжества, документации и переговоров, ей нет равных. Разве что Островский… Вот я бы посмотрел, как они спорят… Надя твоя даже близко не стоит.

— Надя? — удивилась Дункан. — Что за Надя?

— Его юридический представитель и заместитель, — вытирая руки вафельным полотенцем, сказал он.

— Ты и про нее знаешь⁈

Не думал, что Саша вообще любит забивать голову лишней информацией, но, кажется, я ошибался.

— А ты думал, что я возьму с собой парня, хоть и одаренного, но не прими какого? — улыбнулся Саша. — Хотя можно было бы… Была бы такая нотка страха предательства… — мечтательно сказал он и, смакуя мысль, закрыл глаза.

Когда мы вернулись в дом, Лев Николаевич уже вылез из погреба с документами.

На столе стояли блины и пирожки, жаркое, жареная рыба, салат и горшочек с кашей.

— Когда выходим? — спросил я у своих.

— После ужина, — сказала Дункан.

Князь раздал по папке каждому из нас.

— Что это? — тут были обычные координаты и какие-то странные приписки.

«Мимик–слизь обыкновенная. 2 км.», «лавовый голем-лес людоед. 10 км.» И подобное было написано на листке.

— Координаты, — ответил Лев Николаевич, как будто это все объясняло.

— Пусть разок увидит, — улыбнулась Дункан. — А то остынет.

— Саша, после еды загляни в кузницу за доспехами, — напоследок сказал Толстой и все мы расселись за столом.

Кицуне поставили маленькую тарелочку в угол и он с удовольствием уплетал еду. Хвостики дрожали, а тарелка бренчала.

— Что с энергией? — пока я ел, решил заодно проверить все системы. Что-то мне подсказывает, сегодняшний поход будет сильно отличаться от моего опыта в КИИМе.

— Да ее просто дохрена! — она не скрывала эмоции. — Апгрейдов хватит на всех!

— Погоди, пока не спешим! — поспешил остановить эту сорвиголову, — Посмотрим, чем отличается эта Зона, что в ней уникального и что это нахрен за координаты?

— У меня пока никаких догадок, — сделала она вид, что обеспокоена, хотя я-то знаю, ей только повод дай сделать апгрейд!

Нас сытно накормили, и даже Кицуня упал на бок с кругленький животом и облизывался.

После этого мы вывалились на улицу, довольные ужином. Софья Андреевна постаралась на славу. Так же заметил, что у меня порции чуть больше чем у остальных. Благодарность за спасенную грядку.

Александр заскочил в кузницу, где Толстой проапгрейдил его косуху. Странно, но со стороны она выглядела как обычная куртка.

— Я тебе в шипы и набойки вставил парочку артефактов для твоей… кхм… магии… — размыто пояснил Толстой. Надеялся, что это поймет только Саша, хотя мы все знали о его способностях. Просто Лев Николаевич опять начал чудить.

— Благодарю, — кивнул Саша, и они подали друг другу руки.

Вот только я почувствовал, а потом и увидел, что это было непростое прощание. Своеобразная демонстрация силы.

Мы с Лорой читали нечто подобное в учебниках. Старая традиция, популярная около двухсот лет назад. Обычно практиковалась в прощаниях между князьями или сильными магами. Но сейчас об этом вспоминают только в качестве дани прошлым традициям.

Давление начало усиливаться. Даже трава под их ногами затрепетала. Надеюсь, за это Софья Андреевна не будет ругаться.

Оба человека выпустили такой большой объем энергии, что ее стало видно невооруженным глазом. Словно два равносильных поля столкнулись и сейчас пытаются поглотить друг друга.

По началу у Саши была только светлая аура, а у Толстого, как он и говорил, темно-зеленая. И оба поля равны. Но потом Есенин вошел во вкус. Улыбка слегка изменилась и уже была не дружелюбной, а как у человека, который жаждет крови.

Постепенно, к его ауре начала распространяться темная энергия, смешиваясь с белой в равных пропорциях.

— Хех, всегда нравится этот момент, — проговорил невозмутимый Толстой.

И вот аура Есенина начала постепенно поглощать ауру князя.

— Эх, сорванец, ещё не научился, значит… — Толстой странно улыбнулся, и его борода, брови и глаза вспыхнули золотым огнем. Волосы встали дыбом, а земля и мелкие камни начали подниматься воздух.

— Записываешь? — завороженно наблюдая за представлением, спросил я у Лоры.

— Обижаешь. Мы это потом с тобой часами