Скотина - Степан Городничий

надрыва в голос, — Может можно как-то не ехать, а? Может можно что-то придумать? У меня матушка волнуется, за сестрой младшей присмотр нужен.

Братья расслабились. Понравилось им, куда разговор свернул.

Дядя съязвил, — Вон как он запел, о матери и сестре вспомнил. А о чести рода подумать не хочешь? Как был эгоистом, так и остался! Думаешь я забыл, как ты в храме из коробки для пожертвований печеньки сожрал.

— Я просто кушать хотел, сильно.

Отец грозно рявкнул, — Хватит скулить, закрыта тема. Едешь, распределяешься, в общагу селись и учись, как все нормальные. Давай милость.

Я в последний раз всхлипнул, — Может не надо?

— Давай руку, сказал, и так столько времени на тебя потерял.

Робко протянул отцу правую ладонь, он сразу накрыл её своей. Вроде все правильно. Как только камни соприкоснулись перед глазами поплыли огненные буквы.

— Передача в собственность фабрики туалетной бумаги «Морозная свежесть».

— Передача в управление сети магазинов «Дешёвые продукты».

— Аннулирование наследного пая.

— Открытие кредитной линии.

Все решилось за пару секунд. Прямо перед глазами, достаточно было мысленно соглашаться. Это у барона продвинутая версия интерфейса, прямо в голову информация, и экран листать не надо. Все, теперь я не просто аристократ, а бизнесмен и промышленник. Решать проблемы будем по мере поступления.

(Там же, спустя десять минут, братья расставляют фигуры на доске)

Барон прервал напряжённое молчание, — Что ты об этом думаешь?

— Даже не знаю, что сказать. Никогда не воспринимал его серьёзно. Не заметили, как вырос мальчик.

— У него чутье на Око, заметил, как он разговор переменил? Его же и не учил никто. Может зря мы его к делам не привлекали?

— Давай посмотрим, как учёба пойдёт, да и интересно, что он с магазинами сделает, от которых изъян один. Я ему кредит открыл на первое время, если до нового года протянет, можно будет и дело поручить.

По лицу пробежала едва заметная тень. Барон махнул рукой, — Не важно все это. Сам знаешь, не жилец он.

(Пять километров от усадьбы Скотининых. Шатер кочевых гитан.

Тяжелый кряжистый мужик в цветастой рубахе настраивает гитару. Напротив входа стоит щуплый посетитель с бегающими глазами)

— Баро, все принес, как обещал. План поместья, комната объекта обозначена. На этаже ночью четыре охранника, пара сидит в фойе, другая по коридорам бродит. Случайно, без расписания. На третьем этаже охраны больше, женские спальни, туда лучше не соваться. Во дворе темно, фонари только у крыльца и ворот. Собак уже месяц не спускают ночью, разбегаются по парку. Собак можно не бояться.

— Не надо меня учить, как делать мою работу. Сколько глаз в усадьбе?

— Четыре-пять ночью. У барона один всегда, в спальне будет, или на женской половине, если он, гм, к женам. В главной гостиной всю ночь может простоять. Еще пара случайно по усадьбе бродят, по коридорам, у тренировочных площадок, в других гостиных. Где угодно могут быть. Ну и у объекта скорее всего будет тоже.

— Око у него ночью дежурит, почему раньше молчал? За это доплатить придется.

— О сумме мы уже договорились, сейчас обсуждаем детали. Если хочешь пересмотреть условия заказа, боюсь мне придется поискать других исполнителей.

— И где ты еще найдешь дураков для такой работы?

— В нашем городе всегда хватало тех, кто не прочь заработать. Заказ простой — зарезать жирного ублюдка, который ни то, что сопротивляться, подняться с кровати не сможет.

— Ты ничего не забыл?

— Извини, Баро, возьми аванс.

(Усадьба Cкотининых, коридор второго этажа)

Назад двигался аккуратно, стараясь никого не встретить по пути, что в моем случае было сложнее, чем замаскировать самосвал в муравейнике. Слуги разбегались, ныряли под лестницы, резко меняли маршрут, чтобы не столкнуться со стихийным бедствием. В глазах у всех привычное — страх, презрение, ненависть и снова страх. Родственники тоже не горели желанием общаться. Око тихо плелось сзади, не приближаясь, но намекая, что каждый мой шаг под контролем.

С тоской подумал, не жить мне здесь, даже если гипотетически хозяином стану. Несколькими добрыми делами никогда не перечеркнуть годы унижений, издевательств и тонн говна, которые Боря вылил на окружающих. Тот, кто неправильно застегнул первую пуговицу — уже не застегнется как следует. Бежать надо отсюда без оглядки и никогда не возвращаться.

До своей комнаты дойти не успел. Ладонь зачесалась и дёрнулась к уху, прямо рефлекс какой-то.

— Сынуля, милый, ты не забыл — модный и красивый. Костюмы готовы, едем в город на примерку последнюю.

Задавил фразу, которая почти вырвалась. Ехать, в город, да это же другое дело.

— Я готов, мама, выхожу во двор.

Поездка, костюмы, начал пританцовывать в предвкушении, наконец, город посмотрим. Боря, понимаю, что трогать всякую гадость не хорошо, но держи себя в руках.

Карета, запряжённая парой лошадей, стояла у ворот. Скорее не карета, а уродливый фанерный сарай на колёсах. Один угол совсем безобразный, гвозди, забитые не до конца, загнуты как попало. Интересно, что за мастер фанеру гвоздями. Лошади неухоженные, в гривах прилипшие куски дерьма, колеса кривые, она вообще дальше ворот проедет? Кругом мрак беспросветный.

Двух тел, висевших час назад, на воротах не было, хотя следы крови остались, над которыми вилась стая навозных мух. Скорее всего простил барон, помереть от пары гвоздей не должны, человек вообще скотина живучая. Лекарь часа четыре провисел, а Тимофей так, пару часов от силы. Интересно, если гвозди в ладони, а там камни…?

Пара охранников распахнули ворота со скрипом, поля и вправду рапс до горизонта, хороший сорт, растения крупные, сильные. Вдоль поля простые деревенские хаты.

Всю дорогу мама держала за руку, норовила обнять и причитала без остановки, не обращая внимание на серого, который бесцеремонно залез следом и беззастенчиво вёл запись.

— Сыночек, как же так. Что делать то?

Причитания резко сменялись деловыми наставлениями, — Одевайся теплее. От девиц подальше держись. Им только сцапать аристократа молодого, перспективного. Ты мальчик тонкий, ранимый и не опытный совсем.

С аристократами не пей, они как лошади пьют, закружится голова — и облапошат вмиг. Ещё в сатранг на деньги не садись играть, есть игроки такие — шпилеры. Обманут мигнуть не успеешь. А ещё есть дворяне, специально на дуэлях дерутся, за деньги. Подставить могут.

Ужасы какие. Про дуэли понятно, раз дуэльный кодекс в школе преподаётся, важная штука. В шахматы на деньги — да это же весело. Не должны правила этого сатранга настолько от шахмат отличаться, чтобы я со своим мастерским баллом не разобрался.

Снова рыдания, — Родненький мой… Я же денежки тебе пересылать буду, ты только кушай хорошо.