Плач кукушонка - Вольдемар Грилелави

— Женщины — твари, плохо наукой изученные, и очень сложно поддаются познанию, — умно заметил Марсель. — Я пока два года проработал народным заседателем, таких парадоксов навидался, что мозги чуть набекрень не свернул. Они порой сверх идеала по всем параметрам на такое дерьмо меняют и с таким восторгом в него ныряют. У меня чаще судьи женщины бывали, так и они в непонимании руками разводили.

— Да, и что мне теперь из всего этого можно полезное вынести? Я в тупике, Марсель.

К столу подошел командир эскадрильи майор Черский и присел рядом на освободившийся стул.

— Как дела, Влад? Мобилизовал все свои внутренние резервы? С понедельника приступаем к службе по полной программе, без эксцессов?

— Да нет, товарищ майор, я в полнейшем шоколаде, готов хоть сейчас под ружьё. Вот только сегодня подпишу себе амнистию, и можете использовать меня по всем направлениям.

— Это радует, — успокоился майор, вспоминая многочисленные ЧП на почве семейных неурядиц. Разборки по поводу загулов мужей и измен жен составляли одну из основных головных болей. Контингент офицерского городка более 50 % состоял из молодежи чуть более за двадцать. Остальные только приблизились или слегка перевалили тридцатник. Тоже можно назвать молодью. И такое плотное скопление молодых организмов бурлило и кипело в неуправляемой субстанции. Даже случайный временный посетитель городка начинал ощущать тайными уголками организма присутствие в атмосфере ионов любовных интриг и страстей. Городок жил, словно одной большой квартирой, и обо всех мелких и покрупней интрижках, молниеносно узнавал весь, включая и сознательный детский состав, контингент, разумеется, кроме тех, кого это касается. Те узнавали в последнюю очередь, когда скрыть тайное уже не было никаких шансов. Поэтому оптимизм Влада командира искренне порадовал.

— Товарищ майор, — обратился Влад. — Вы не будете возражать, если я вместо Сафина завтра заступлю в наряд?

Майор нахмурился. Делать этого не хотелось. Рано еще травмированному молодому организму доверять оружие с полным боевым комплектом.

— Боевые стрельбы по живым мишеням устраивать не планируешь?

— Да нет, что вы, у меня абсолютно иные планы. Я всегда себя любил больше всех, и ломать судьбу в ближайшие сто лет ради даже лучших красавиц Союза не входит в мои планы. У вас, товарищ майор, не совсем точная информация о моем душевном состоянии. Происшедшее считаю не бедой, а маленьким личным праздником.

— Ну ладно, надеюсь на твой разум. Передай начальнику штаба, что я разрешаю замену.

Равиль примчался на своем, дымящимся и грохочущим драндулете, именуемом Москвич, за пол часа до договорного срока. Видно желание освободить от семейных уз Влада превышало все хотения самого Влада. Татьяна особого оптимизма и восторга не выражала, хотя по всем вытекающим определениям, главным инициатором и организатором всего этого действия была она. И, по идеи, являлась лицом самым заинтересованным. Просто реакция Влада обескураживала. Ни истерик, ни просьб, ни уговоров. Хоть бы маленький скандальчик. Так нет, еще и пританцовывает от счастья. А уж за год она его изучила, и в искренности чувств сомневаться не приходится.

Тетенька из ЗАГСа, повидавшая много радостей и печалей из-за стола своего рабочего места, провела процедуру бракоразводного процесса весьма буднично, скучно и нудно, пригласив их через пару дней явиться с квитанцией об уплате за услугу за свидетельством о разводе, пряча в стол заявление и брачное свидетельство. Вот и еще одной семьи не стало. Благо, что пострадавших не оказалось, то есть, семья не успела обзавестись чадами. Зато этот факт намного упрощал процесс ликвидации ячейки общества. Счастья и долгих лет тетенька не пожелала.

— Я сегодня же уплачу и занесу в ЗАГС квитанцию, так что в понедельник-вторник можешь приезжать, — торопливо пообещал Равиль, намекая, что теперь места в машине для Влада как бы и нет.

Не больно то и хотелось. Влад не спорил. Тем более за две подряд командировки он порядком оброс, и его прическа требовала уставного соответствия. Благо, сегодня работала знакомая Марина, с которой пытался когда-то еще осенью флиртовать Влад. Не серьезно. Просто девушка красива и мила, а семейный статус, как Влада, так и самой Марины, не предполагал серьезного развития процесса. А еще у Марины кроме мужа был маленький сынишка, правда, чем-то сложным болен. Поэтому флирт превращался в безобидную веселость. Марине, как и всем нормальным молодым, красивым женщинам нравились ухаживания бравого офицера. Его шутки не переходили границ дозволенного, только вносили в тоскливую обыденность заряд веселости и беззаботности.

— Влад, забыл нас, или променял на кого? — шумно встретили его девчата.

— Нет, что вы, просто Родине требовался мой подвиг. И тотчас, избавив страну от опасностей, я принесся к вам.

— Как жена, как дети? — спросила Марина, повязывая простынь вокруг шеи и щелкая ножницами возле уха, словно угрожая его целостности и сохранности.

— Ты не поверишь, — скорбно сообщил Влад. — Только что из ЗАГСа. Подписал мирный договор о ненападении и не притязание на имущество и территории.

— Недопоняла? — удивилась Марина. — Это что за хохма?

— Развод и девичья фамилия.

— Ой, девоньки! — вдруг радостно завопила Гульнара, которая, несмотря на мусульманское воспитание своим имиджем и поведением походила больше на европейскую девчонку. — Мужичонка освободился. Чур, я первая.

— Тебе вера не позволяет. Он же не обрезанный.

— Сама лично обрежу, — возразила Гульнара. — Никаких проблем. Прямо сейчас, ножницами. Марина, держи крепче.

— Нет, Гуля, ты в корне не права. Одна только мысль об этой кошмарной процедуре делает невозможными даже думки о совместной с тобой жизни. Лучше я до конца дней буду позволять резать Марине мне волосы на голове, чем один раз допустить тебя до самого дорогого. Вот если бы Марина развелась со своим Сергеем, то у нас с ней могли бы возникнуть перспективы супружеского бытия. Представляете, девчата, каждый месяц бесплатно постригался бы.

— Она своего Сергея ни за что и ни на кого не променяет.

Марина зарделась трудно даже определить от чьих откровений. Ей нравился Влад своим веселым нравом, и эти признания, даже в шутливой форме, немного сладко пощекотали под сердцем.

— Все, Мариночка, — Влад стряхнул с плеча остатки богатой прически и с удовольствием рассмотрел в зеркало уставной вид. — Вот тебе рубль, и надеюсь, что когда-нибудь ты меня пострижешь бесплатно. А пока, красавицы, я хочу насладиться холостяцкой жизнью. Мне требуется реабилитационный период.