Трофей мажора (СИ) - Лана Ирис

— Ты мне нравишься…

Он улыбается, но отрицательно машет головой.

— Нет, Варвара, ты говоришь не правду, — шепчет он, почти прикасаясь к моим губам и меня беспощадно топит в мурашках. Но потом отклоняется, не отрывая от меня своих серых глаз. — Ты же знаешь, что я все вижу.

— Тогда почему я должна говорить?

— Потому что я хочу услышать.

Я делаю над собой усилие и вбираю кислород. Мне хочется ему врезать и одновременно зацеловать до смерти. Такое вообще возможно? Я ненавижу его, но одновременно влюблена.

Вдох.

Выдох.

— Я влюбилась в тебя…

Глава 29

— Я влюбилась в тебя…

И после этих слов сама поражено распахиваю глаза.

О, зачем я это произнесла?!

Что за неоправданная смелость? Для меня это так странно и импульсивно. Как я могла переступить черту, как я могла такое сказать, смотря прямо в его насмешливое лицо?

Невидимым током грудь прошибает, кровь по венам разгоняется, во рту становится сухо, а ноги предательски немеют. Мышцы скованные, как и дыхание, которое я пытаюсь всеми силами привести в годность.

Я явно действую вопреки здравому смыслу, и контроль уже утерян. Безвозвратно.

Сказанного не вернешь. Слово не воробей…

… и так далее.

А мажор не удивлен, ему все это в кайф.

Улыбнулся победно, губы медленно облизнул, повернулся и телефон на диван откинул, словно, уже за ненадобностью.

Для чего это? И причем тут вообще, его телефон?

Он этим действием сильно меня задевает, я определённо теряю остатки равновесия и благоразумия.

У меня и не было весомых причин ждать его ответных чувств, но обычно на такое признание говорят хоть что-то.

А он молчит.

И мне так пусто.

Я ведь не напугала его? Я же не клялась в вечной любви и преданности на крови, а лишь сказала о легкой влюбленности, которая так внезапно нарушила мою спокойную размеренную жизнь.

И… мне показалось, что он рассчитывал на это признание. Он добивался от меня этих слов.

Еще тогда в спальне у меня от одного его взгляда мурашки пошли, но я не ожидала, к чему это все приведет. Эти чувства не получилось отвергнуть, хотя я не сильно сопротивлялась, а просто поддалась непрерывному течению.

От оглушающей тишины, пронизывающей пространство комнаты в ответ на мои слова, мне становится дико холодно, и тут же безумно жарко, поэтому, решив сбежать от неконтролируемых перепадов температуры, а также, возникшей неловкости, я толкаю Антона в обнаженную грудь, чтобы вырваться.

— Придурок!

Знаю, знаю, странно слышать это после такого весомого признания. Ну, а что я должна делать?

Упасть на колени и молить о взаимности?

Его величество не дождется от меня такой несдержанности. Он итак, много получил, пусть возрадуется и корону поправит.

— Ты сумасшедшая?! — от неожиданности он отступает на шаг назад, но успевает схватит мою руку, прежде чем я дам деру. — Тормози!

— А ты… ты… ты придурок!

— Повторяешься!

Я поворачиваюсь к нему спиной и делаю попытку испариться, или, хотя бы, достичь ручку такой желанной мне двери, но он перехватывает меня за талию, ставит на место, поворачивая к себе и заставляя вновь взглянуть ему в глаза. Серые холодные океаны.

Главное не нырнуть и не утонуть прямо сейчас.

— Придурок, сказала же!

— Да, я понял уже, — он вздыхает, глядя в упор и хрипло посмеиваясь, по кончику носа мне щелкает, как бы невзначай. — Тебе пора придумать что-нибудь новое, неМалявка.

Дельный совет, но новое я уже ляпнула, и тут же об этом пожалела. Не буду больше отступать от протоптанной дороги и выходить на пути неизведанного. Так и заблудиться, случайно, можно.

— Придурок! Тебе это прозвище Навеки вечные! И… отпусти! Отвали!

— Хорошо, — он кивает, продолжая улыбаться, руки разжимает, ладони разводит в жесте «сдаюсь». — НеМалявка, давай… остынь. Я сейчас футболку надену, и мы сходим куда-нибудь, хорошо?

— Хорошо, — отхожу к бильярдному столу, вырываясь на свободу.

Важно киваю.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

И действительно остываю. Да, мне определенно становится легче. Ритмы жизнедеятельности почти восстановлены.

Я сказала Почти.

— Чем занималась весь день? — как ни в чем не бывало интересуется Антон, отключая игру полностью. Он не собирается возвращаться, не смотря на то, что уверял их, что уделит мне всего пять минут, и меня это очень радует.

Ну и пусть его время я выиграла признанием, от которого у меня до сих пор отчаянная дрожь в теле и беспощадный хаос в мыслях. Не каждый день, знаете ли, парню в любви признаюсь.

— Уроками.

— Ммм. Ты прилежная ученица, да?

— Да.

И на этом разговор заканчивается, мы вновь молчим и меня до крайности выводит возникшая немая пауза.

Я наблюдаю, как Антон неторопливо надевает футболку, как берет телефон, когда приходит оповещение о сообщении, и что-то долго печатает, расцветая в довольной высокомерной улыбке на все лицо. И на неопределенный период пропадает в своем гаджете, забывая обо мне.

Интересно, с кем он там? Внутри возникает предчувствие, в ровне беспокойству. Подозрительно щурюсь и фыркаю, но он не обращает на меня никакого внимания.

— Антон?

В ответ тишина.

— Антон, куда мы пойдем? На мне домашняя одежда.

Молчание. Не отвлекается на меня, печатает ответ кому-то.

— Антон, я могу одна сбегать переодеться и ждать тебя у дома.

Ни ответа, ни привета. Даже махаю рукой, добиваясь внимания, но результат от моих действий нулевой.

Будто со стеной говорю.

Да что с ним такое? Там что-то важное?

Звонок, и он берет трубку, не взглянув на меня.

— Хочешь поздравить? — смеется, лениво перебирая пальцами немного взлохмаченные волосы. — А я и не сомневался в себе. Я буду праздновать, а ты можешь поплакать, дружище, но смотри не отстегнись, тебе еще нужно отдать мне ключи от своего любимого байка, — он мажет меня безразличным взглядом, останавливаясь и зависая в моих глазах на несколько секунд, наконец вспоминая, что я тоже тут. — Спор есть спор, я ставил больше, и ты это знаешь. Окей, с ней приду. Давай, не могу сейчас все рассказать.

Я вновь сощуриваюсь, прислушиваясь к этому странному разговору, от которого сердце болезненно екает. Это что-то личное, но он спокойно обсуждает при мне.

— Что за спор? — спрашиваю, когда он кладет трубку и вновь утыкает свои ледяные глаза в меня. — Что-то случилось?

— Нет, ничего, — он ровно пожимает плечами. — У Макса вечеринка сейчас начнется, поедем?

— Сейчас? Но уже поздно, завтра на учебу, и будет контрольная, — сглатываю, нервно теребя маленькую пуговицу на своей домашней маечке, наблюдая, как Антон мгновенно мрачнеет. — Я не в том виде и настроении, может,