Испытание огня (СИ) - Наталья Жильцова

Куратор, подарил очередной строгий взгляд и скомандовал:

— Садись. И напомни, на чем мы остановились.

Я, разумеется, напомнила. А Эмиль фон Глун дождался, когда закончу возиться с сумкой, открою тетрадь и обращу все внимание на него. И лишь после этого принялся отвечать на первый из тех вопросов, которые сам же на это занятие перенес.

Вопреки дикому смущению и сильному желанию сбежать, я слушала и записывала. Первое время молча. Потом все-таки втянулась, и начала уточнять моменты, которые были непонятны. А куратор, несмотря на явное раздражение, на эти вопросы отвечал. Причем подробно и доходчиво.

В общем, процесс медленно шел вперед. И на звонок, возвещавший окончание текущего занятия мы, как и в прошлый раз, внимания не обратили. А вот следующий звонок, который означал окончание всех занятий, внимание Глуна все-таки привлек.

— Так, все, — закончив разъяснять очередной вопрос из моего списка, сказал куратор.

Голос его был серьезным, резким, поэтому, несмотря на увлеченность, я вздрогнула. И тут же сообразила — недавние события и присутствие в академии комиссии на ход наших занятий все-таки повлияли. Сидеть до ужина, как в прошлый раз, Глун не собирается.

Но я ошиблась.

— Все, Дарья, — повторил брюнет, откидываясь на спинку стула и закладывая руки за голову. Смотрел при этом куда-то в пространство. — Хватит теории.

Я удивленно приподняла бровь. А куратор, тем временем, перевел взгляд на меня. В синеве его глаз на миг мелькнуло нечто странное, отдаленно похожее на усмешку.

— Ладно, — сказал мужчина. Резко принял правильную позу, и тут же не менее резко поднялся из-за стола. — Пойдем.

Я сглотнула, судорожно закрыла тетрадь и пихнула ее в сумку. И все-таки не удержалась, спросила:

— Куда?

— Куда-куда… в тренировочный зал, разумеется.

Глава седьмая

В коридорах нашего крыла было людно и шумно — занятия только-только закончились, так что разойтись народ не успел. Тем не менее, на нас с Глуном внимания не обращали.

В душе моей бились три чувства. Во-первых, радость — как же, легальное практическое занятие! Во-вторых, подозрение — с чего это он так расщедрился-то? В-третьих, страх — а вдруг это ловушка и меня ведут в защищенную аудиторию, чтобы попросту прибить?

Впрочем, последнее — это все-таки нервы, а не разум. Разум говорил о том, что вреда мне не причинят. И дело не только в обещании куратора. Просто — если бы он хотел меня уничтожить, то давно бы это сделал.

К тому моменту как мы добрались до нужного зала, страха во мне поубавилось, зато появилась хмурая собранность. Ну а когда я осознала, что стою в знакомом помещении с зеркалами — том самом, где меня Шанарин мучила, захотелось застонать и удариться головой о стену.

Как ни странно, ядовитый аристократ мое настроение заметил. И спросил, заломив бровь:

— Что не так?

Я мотнула головой и промолчала. Но мужчину тишина не устроила.

— Чего испугалась? — вновь подал голос он. — Если боишься, что получится как в прошлый раз, то зря. Бесконтрольные выбросы силы довольно редки и, как правило, случаются только при первом раскрытии души.

Офигеть! Глун действительно пытается сделать вид, будто все как обычно. Будто ни ловушки на высшей магии, ни обнаруженного мной детонатора, не было.

Черт. Не могу сказать, что мне нравится такой подход, но это определенно лучше, нежели выяснять отношения. Да и кто я такая, чтобы бросать ему в лицо обвинения? Для предъявления обвинений у нас целая комиссия есть.

Так что да, игру я приняла.

— Кстати, о раскрытии души… — Я невольно поморщилась. — Знаете, она раскрылась, а я никакой разницы не почувствовала. Я не стала сильней, лорд куратор.

— Да неужели?

Удивление Глуна было до того наигранным, что я смутилась. А брюнет, наоборот, повеселел. Шагнул навстречу и… даже не предложил, а практически потребовал:

— Сделай пульсар, Даша. Только не сдерживайся. Не пытайся контролировать его силу.

Я шумно вздохнула и нахмурилась опять. Не пытаться контролировать силу? Блин, но это вообще-то страшно — мало ли сколько энергии вырвется. Да и вообще, как можно отпускать контроль? Без контроля маленький костерок может в лесной пожар перекинуться. А тут не просто огонь, тут магия!

— Дарья? — вырвал из раздумий Глун.

Я помотала головой, в попытке избавиться от лишних мыслей и страхов. После чего зажмурилась и глубоко вздохнула.

Пульсар. Вызвать пульсар, не заморачиваясь на пожарной безопасности. Я смогу. Хотя бы потому, что самой интересно.

Ощущение было очень ярким, очень сильным, и я едва не вскрикнула, почувствовав нестерпимый жар в груди. А потом распахнула глаза и едва не закричала снова. Просто пульсар… он был не таким, как обычно. Больше, пусть и ненамного, и ярче раз в десять.

И в виду наличия у меня учебника по трансформации первичной энергии огня, я прекрасно поняла, что эта интенсивность света означает — минимум затрат на заклинания четвертого и пятого уровня, и скорость воспроизведения заклинаний очень по местным меркам приличная.

Глядя на мое вытянувшееся лицо, Эмиль фон Глун усмехнулся. Но не желчно, а как-то мягко, по-доброму. Я же набралась наглости и попросила:

— А свой пульсар покажите? Такой, который без ограничений.

Честно? Вот даже толики уверенности в том, что он согласится, не было. Однако куратор кивнул, отступил и…

Он глаза не закрывал! Более того, смотрел на меня! И слегка завороженная этим взглядом, я пропустила момент, когда в воздухе вспыхнула искра. Зато вспышку, после которой искра обратилась пульсаром, не заметить было невозможно.

Невозможно просто потому, что пульсар Эмиля фон Глуна был ярче солнца! И размером оказался почти как баскетбольный мяч, а может и больше. Невероятно! Да с таким пульсаром даже боевые заклинания не нужны, потому что вот этого “мячика” вполне достаточно, чтобы разнести любое препятствие на пути!

— Нравится? — Ворвался в мои мысли голос Эмиля.

— Очень, — искренне выдохнула я.

А в ответ услышала совершенно нелогичное:

— Что у тебя под мантией?

— Э-э? — Я ошарашено вытаращилась на мужчину.

— Хотя, без разницы, — продолжил Глун. И добил: — Снимай.

— Что снимать? — Нет, я не поняла!

— Мантию, разумеется, — невозмутимо ответили мне. Потом окинули долгим, пристальным взглядом и добавили: — Полного обнажения для этого урока не требуется.

Слово “этого” Глун подчеркнул, и я невольно залилась краской. Ответом на мое смущение стала тонкая, едва уловимая улыбка. И все бы ничего, но черт возьми! Он препод, и с его стороны подобные шутки недопустимы. Особенно в свете тех “распрекрасных” снов, которые мучают меня едва ли ни с первого дня в академии!