Рафаэль - Лорел Гамильтон

нас обоих. Тогда я легла спиной на кровать, спустив ноги по краям, а Рафаэль подхватил мои бедра руками и начал с нежных, невесомых поцелуев сперва по одному бедру, а потом по другому. Он действовал так медленно и осторожно, что я начала издавать нетерпеливые, возбужденные звуки, пока он, наконец, снова не оказался у меня между ног, но все же не спешил ко мне прикоснуться. Сперва он поцеловал впадинку на внутренней стороне моего бедра, а потом проделал то же самое с другим, используя язык так, словно целовал мой рот или другие, более интересные части тела. Это были чудесные ощущения, но это все еще было поддразнивание — близко к делу, но все же недостаточно.

Наконец, Рафаэль лизнул меня по центру, и верхняя часть моего тела невольно вскинулась на кровати, как если бы он вдруг приподнял меня.

— Такая чувствительная. — Пробормотал он, вылизывая меня по краям.

— Пожалуйста. — Попросила я.

— Пожалуйста — что? — Уточнил он.

— Сам знаешь, что.

Его язык скользнул чуть глубже с одной стороны — это было прекрасно, но… а в следующий миг он проделал то же самое с другой стороны, после чего начал зеркалить свои движения, вылизывая все вокруг и везде, кроме той самой точки, к которой я хотела, чтобы он прикоснулся. Это было потрясающе, и в то же время мне хотелось заорать от разочарования.

— Пожалуйста, Рафаэль, пожалуйста.

— Ты об этом? — Его язык мельком скользнул по той точке, которую он избегал, и от одного этого движения у меня перехватило дыхание. — Или об этом? — Спросил он, скользнув языком под это место так, что прикосновение шло практически по краю того, чего я действительно хотела. Это было изысканное наслаждение и такое же изысканное разочарование.

— Рафаэль! — Прокричала я, но не от удовольствия, а скорее от отчаяния.

С его губ сорвался глубокий мужской смешок, после чего он лизнул меня поперек, заставив снова выкрикнуть его имя, но уже с удовольствием. Он начал вылизывать меня, и его язык вертелся вокруг той самой точки, время от времени описывая большие круги, а потом он вдруг лизнул меня именно там, где мне хотелось, и повторял это до тех пор, пока я не забалансировала на грани, и тогда отстранился.

— Проклятье, либо сделай это, либо не делай вообще! — Заорала я на него.

Рафаэль отстранился еще немного, и его лицо сияло от осознания того, каким счастливым он делал мое тело, после чего спросил:

— Тебе не нравится, когда тебя дразнят?

— Не так сильно.

— А я наслаждался процессом.

— Садист. — Буркнула я.

Он вновь подарил мне этот глубокий смешок, а после его рот вновь оказался между моих ног, и тогда он начал сосать. После всего, что он уже проделал, это был почти перебор, и в то же время недостаточно, как будто мое тело не знало, что происходит. Рафаэль понял, что эта тактика не работает, и его язык завертелся по той заветной точке, а потом он, наконец, использовал пальцы, чтобы раздвинуть в стороны все, что ему мешало к ней присосаться. Кричать я начала еще до того, как кончила, потому что это было практически чересчур после такой яркой прелюдии, но вот я, наконец, скользнула за грань удовольствия, и Рафаэль будто бы держал сосредоточие меня у себя во рту, перекатывая меня в нем, как если бы весь мир сосредоточился на ощущении его рта на моем теле. Я кричала и извивалась до тех пор, пока мир не обрамился белым по краям, как будто теперь я видела все сквозь туман. Мое тело опустилось на кровать, подрагивая, и я была не в силах двигаться или сфокусировать взгляд, а потом почувствовала, как Рафаэль встал и отстранился от меня. Следующее, что я ощутила, это как он протискивается между моих ног. Это заставило меня вскинуться на постели и вскрикнуть. Я увидела его темную плоть сквозь бледную пленку презерватива, пока он помогал себе одной рукой, направляя себя в меня. Обычно ему приходилось попотеть, чтобы протолкнуться, но сейчас я была настолько мокрой, что вся эта темная, напряженная длина легко скользнула в меня.

Он что-то пробормотал — кажется, какое-то ругательство на испанском.

— Такая мокрая.

— Займись со мной любовью. — Мой голос прозвучал с придыханием и казался почти чужим, но все же мне удалось сказать это.

Он сделал то, о чем я просила, мягко проталкиваясь внутрь и выходя наружу, повторяя это до тех пор, пока не нашел тот ритм, который был самым нежным из всего, что мы когда-либо делали вместе. Рафаэль помог нам переместиться повыше на кровати, оставаясь на мне, но держался так, чтобы не мешать мне самой двигаться под ним. Вместе мы нашли ритм между его толчками и движениями моих бедер, которые я поднимала ему навстречу — раз за разом, внутрь и наружу. Я не могла видеть, как он выходит из меня и погружается обратно, но чувствовала каждый дюйм, встречая его толчки своими.

— Я близко. — Пробормотал он.

— Я тоже. — Я задыхалась и боролась за сохранение ритма наших тел, и наконец почувствовала приближение оргазма. — Почти. — Сказала я ему.

— Кормись, когда мы кончим.

— Да. — Ответила я, и со следующим толчком он вырвал из меня вопль. Я откинула голову назад, чтобы не оглушить Рафаэля, пока кричала его имя.

Он тоже вскрикнул, вколачиваясь в меня в последний раз, и все щиты рухнули. Я кормилась на его силе, пока он был на мне, на его коже во всех местах, где он ко мне прикасался, и через него, как через дверь, я кормилась на всем родере.

Я научилась делать это мягко, когда речь шла о людях, которых я знала, чтобы не врываться к ним в душу с ноги. Ненароком я уже получала воспоминания, мысли и эмоции — это было с теми, кто наслаждался энергетическим оргазмом. Они приветствовали эту силу — это был их сознательный выбор, хотя Жан-Клод поделился со мной воспоминаниями о том, как Белль Морт могла заставить ощутить удовольствие и против воли — это было метафизическое изнасилование. Я очень старалась не делать ничего подобного. Жан-Клод научил меня скользить и парить, как на крыльях, над энергией тех, от кого я питалась — кормиться, но не слишком рьяно, и не погружаться глубоко. Передо мной замелькали лица, чья-то рука протянулась, чтобы коснуться меня, другая попыталась отмахнуться, но никто не мог полностью избавиться от меня, потому что Рафаэль отдал их мне. Пусть я и оседлала эту чудесную энергетическую волну, которая подталкивала