Сын василиска (СИ) - Востриков Михаил

КЛАЦ! КЛАЦ!

Оба падают на пол и корчатся, извиваясь. Кричат от нечеловеческой боли, которая проникает всюду. Да, вот такое оно, людское Зло. Потерпите, мои хорошие, сейчас всё пройдёт! Вы проживёте ещё одну жизнь, начиная с вашего лучшего возраста, когда вы были ещё молодыми и здоровыми. Согласитесь, за это стоит и потерпеть…

Ну, вот, всё и закончилось! А теперь, в сон, глубокий и спокойный… И нам уже пора!

Вывожу обоих из транса. Выхожу сам. Проверяю! Оба спокойно спят. Дышат глубоко и ровно. Успел уложиться в полчаса.

Открывается дверь и в комнату входят кубинские врачи с охраной. И сразу к пациентам, убедиться, что живы. На Кубе очень хорошая медицина, нам бы такую… Делаю знак, не стоит беспокоить спящих, пусть поспят, потом сами проснутся. Со мною соглашаются. Чувствую, хотят позадавать вопросы… Но, генерал быстро меня уводит. Я бы, честно говоря, и сам бы сейчас поспал… Устал.

(В реальной истории Фидель Кастро умер в 25 ноября 2016, а Уго Чавес 5 марта 2013)

Сцена 17. Наливайте, будем договариваться!

СЮЖЕТ 17/1

Сначала было слово… И слово это было: «Какого». Слово покаталось туда-сюда в звенящей пустой голове и начало множиться:

«Какого… я вчера так нажрался⁈»

«Какого… я за неимением плавок плясал ламбаду с пьяными кубинками в семейных трусах?» (обрывочные видения).

«Какого… дядя Толя меня не остановил⁈»

И далее — какого… какого… какого.

Рис.17/1. Посольская вечеринка

Постепенно в пустую голову начинают приходить и ответы… Нажрался я вчера на посольской вечеринке, на пляже, на берегу моря. Вечеринку отгрохали в честь гостей — нас с генералом. Скучно посольским! Никто сейчас уже из Москвы не прилетает толпами. Дел особенных нет, как при СССР… Вот и бросаются они на каждого, кто под руку попадётся. Попались — мы. Ну, так-то, всё было супер — ласковое море, мангал для морских гадов, фонарики, живая музыка, танцы до упада и… коварные кубинские коктейли на основе рома! Приятные, вкусные, ароматные, но… не в таком же количестве… в каком я их вчера потребил в охотку… Не менее литра, видимо, принял на грудь в пересчёте на чистый 40-градусный ром.

Кстати, а где при этом был дядя Толя? Ах, да…. Он вчера немного побыл на вечеринке и уехал в посольство на сеанс связи по ВЧ. Сказал, что скоро приедет и меня заберёт. И что пока, вместо него, вот… тот самый невзрачный мужичок в сереньком костюмчике и с такими же глазками, меня охраняет. Это я помню. А дальше, что было? Калейдоскоп, мелькание какое-то… И где я сейчас, вообще? С трудом разлепляю глаза и вижу:

Я лежу на широком кожаном диване, голова на подушке, укрыт пледом. Кроссовки аккуратно стоят рядом. Диван стоит в комнате… Да, в комнате… Или не в комнате? Что-то в этой комнате, определённо, не хватает… А что? Окно! В этой комнате нет окна! Вместо окна по комнате разлит неяркий ровный свет от светодиодов, утопленных в потолок. Пара кресел… что ещё? Стеклянная перегородка с вытяжкой и привинченными к полу лабораторными столами. В углу еще одна небольшая непрозрачная выгородка. За ней рукомойник и ведро с крышкой… понятно для чего… надо дойти до него.

Рядом с диваном, на котором я лежу, стоит большой круглый столик. На нём лежат — мои золотые часы «Командирские» — подарок генерала на день рождения, бумажник с наличными рублями, песо и банковскими карточками, документы — паспорт, студенческий билет МГУ, права на машину, авиабилет Гавана-Москва на сегодня, выключенный смартфон. Стоит открытая бутылка рома, три пустых бокала, банка с кусочками льда, пара бутылок минералки, пакет апельсинового сока и ваза с резаными фруктами. Судя по времени на часах, самолётик в Москву уже ту-ту… улетел. Блин, ну, почему меня не разбудили⁈

Ладно, сейчас, позвоню, всё узнаю… Хоп, а сети-то нет! Может я под землёй? Или под водой? Ладно, погружусь в транс, этому меня здорово научили, посмотрю, что и кто вокруг, найду генерала… заодно навещу Уго и Фиделя. Как они там после моей вчерашней экзекуции? Сейчас, погружусь… Сейчас… О-п-па! А я не могу погрузиться в транс! Не могу и всё! Из-за алкоголя? Нет. Дар пропал! Полностью или частично? Не знаю. А частично, без погружения в транс, я могу только заставить человека в штаны наложить… не более.

И вдруг…

Открывается дверь, тяжёлая, без ручки, с внешним глазком, как в тюрьмах и психушках.

СЮЖЕТ 17/2

В комнату входят два человека. Улыбаются мне, тянут руки для пожатия. Жму, что делать… Одного я точно знаю — «Миша», полковник Михаэль Плотник, управление «Тевель» МОССАД, который в отношении меня осуществлял вербовочный подход в той сентябрьской Москве. Как в другой жизни это было… А, вот, второй…

— Полковник Джеймс Хайтауэр, OSG, ЦРУ, — сам представляется стройный моложавый мужчина в хорошем костюме, — Проснулся, Вася, будем разговаривать?

Да, помню, дядя Толя мне про него говорил… мол, отменный специалист… по пакостям. А ещё, сын того самого полковника Майкла Хайтауэра из ЦРУ, которого мой папа Ким Сергеевич Волошин, вместе с остальными подельниками по его убийству, 19 февраля 1992 года, около воронки от термофугаса на просёлке рядом с истоком речки Бейсуг, вдёрнул в «Тонкий мир», и который вместе с остальными без Суда сейчас шестерит в Преисподней, подтаскивая чертям дровяное топливо под котлы с грешниками.

— Где я? — хрипло спрашиваю я, рывком садясь на диван и наливая в бокал минералки… Во рту, как в пустыне Сахара. Выпиваю бокал до дна, уф-ф, легчает… Наливаю ещё один… совсем хорошо!

— У друзей! — просто отвечает Плотник, — Видешь же, всё тебе на похмел поставили, пока ты спал… Но, если тебя, Вася, интересуют конкретные географические координаты, давай, об этом чуть позже. Да и не важно это сейчас.

— А что важно⁈ — нервничаю я.

Рис.17/2. Полковник МОССАД Плотник и полковник ЦРУ Хайтауэр

Плотник, не отвечая на мой вопрос, берет в руки бутылку рома, накидывает в бокалы по несколько кубиков льда и наливает в них на два пальца жгучей ароматной жидкости золотистого цвета:

— Предлагаю выпить за встречу… — пафосно говорит он, — Я же говорил, Вася, что мы скоро с тобой встретимся…

—… а ещё за знакомство и будущую крепкую дружбу! — подхватывает тост Хайтауэр.

Да, для ясности ума, похмелиться мне сейчас точно не помешает, а то так и буду весь день страдать:

— Желаю, чтобы все! — возглашаю я старинный русский тост, опрокидываю бокал в рот и в два глотка проглатываю ром. Теперь, туда же сок и дольку ананаса, пожевать. Уф-ф! Почти, порядок! В голове проясняется, но Дар так и не возвращается.

Плотник и Хайтауэр с чуть тронутыми губами бокалами удивлённо смотрят на меня:

— Ещё?

— Нет, пока хватит. И о чём вы хотели поговорить? Как вы меня похитили и сейчас собираетесь вербовать? — иду я в нападение.

— Да, Бог с тобой, Вася! Кто тебя похищал⁈ Вот, так всегда… спасаешь человека от верной гибели, а он тебе потом в морду плюёт, — почти искренне возмущается Плотник. Хороший он актёр, я ещё в прошлый раз заметил!

— Как это, спасаешь… меня⁈ — недоумённо спрашиваю я.

Рис.17/2−1. Вася Волошин на посольской вечеринке

— Тебя, конечно! А вот как… Ты, Вася, вчера до такой степени упился на этой вашей вечеринке, что пошел по пляжу, в темноте, видимо, отлить… шёл-шёл, пока не упал и не уснул. А Гавана, Вася, совсем не то место, где можно, вот так, безмятежно спать ночью на пляже в золотых часах и с кошельком, полным наличности. Воткнут ножик в сердце и спи дальше… вечным сном! Хорошо, что вблизи оказались наши люди… они тебя и подобрали. Вон, твои часы и бумажник, всё в целости и сохранности!