Печать света - Елена Чалова

— Яромильский — дядька своеобразный, но неплохой. Он очень хорошо заработал на девелопменте, но в какой-то момент продал бизнес, разместил деньги по акциям и банкам и заявил, что будет жить в свое удовольствие. А крысиные бега ему надоели. Ну, общество решило, что переедет он в Америку или Англию — не он первый, не он последний. Однако наш Николай Павлович поразил всех. Выкупил эту усадьбу, отреставрировал, перевез туда семью. Ну, сама понимаешь, Россия — это вам не Прованс, где инфраструктура, дороги и все остальное. Тут вокруг — голь и… и вообще. И понеслось: хочу свежего хлеба: надо строить пекарню; хочу молока — надо заводить стадо. Он рукава засучил и принялся вкалывать. Теперь и правда живет как помещик, кур там разводит, натуральное хозяйство, одним словом. Но народ к нему тянется. Во-первых, модно да и вкусно покупать у него продукты. Во-вторых, он очень хорошие мероприятия устраивает. Ты в усадьбе-то была?

— Нет.

— Чу́дное место. И чудно́е тоже. Одни эти обелиски черные чего стоят. А флигели, что окружают двор, они полукруглые — я нигде такой архитектуры больше не видела. И акустика на этой площадке, что в центре, просто сумасшедшая. Шепнешь — и звук слышен в любой точке круга, да еще усиливается! Там и спектакли играют, и концерты дают — впечатление невероятное! — Полина погладила свой круглый живот и вздохнула: — Эх, с каким бы я удовольствием с тобой съездила!

— Давай ты немного подождешь, — мягко сказала Мири.

— Да какое там немного… Еще два месяца ходить, потом пока кормишь…

— Здесь будешь рожать?

— С ума сошла? В Канаду поеду, там и первый год проживу. Через неделю отбываю. Приезжай, а? Приедешь?

— Клянусь! — Мири погладила ее по плечу.

— А свадьба у тебя когда? — с интересом спросила Полина. — Я хочу тебе подарок купить!

— Не знаю пока. Успеешь еще с подарком.

— Ну ты даешь! Опять соскочить думаешь?

— Нет-нет, в этот раз, знаешь, все серьезно… Он… хороший. И… я… мне тоже пора о детях думать.

— Ой, ну, если о детях заговорила — значит, дозрела! Ну и хорошо! Слушай, а что тебе от Яромильского надо?

— Да понимаешь… есть подозрения, что он купил одну книгу, которая принадлежала когда-то моим родственникам. — Мири замолчала, не зная, что еще сказать.

— В документах, которые разбирали после смерти бабушки, мы нашли записи, что в этой книге на полях нарисован план, как найти клад, — подал голос Анри.

— Кла-ад? — глаза Полины округлились. — Да ладно?!

— Серьезно, — Мири вздохнула, метнув на Анри сердитый взгляд. — Думаю, чушь это, но все же интересно.

— Да она сама ни в жизни бы не стала этим заниматься, если бы не я, — сказал молодой человек.

— Здорово, — Полина опять положила руку на живот и замерла на мгновение, словно прислушиваясь к той таинственной жизни, которую вели в уютной темноте два еще не рожденных человечка. — Николаю Павловичу история понравится. Поиски клада — это его хобби.

— В смысле? — Мири насторожилась.

— Когда мы были у него последний раз — год, наверное, назад, он тоже клад искал. Там, немного в стороне от дома, есть церковь. А при ней погост старый, несколько могил всего: князя Долгорукова, кажется, и его семьи. Так вот среди местных ходит легенда, что князя-де похоронили вместе с какими-то несметными сокровищами. Батюшка, который там служит, говорит, что только на его памяти могилы раскапывали раза три. Само собой, ничего не нашли. Ну и чтобы прекратить слухи, а еще, думаю, чтобы самому убедиться, Яромильский нанял каких-то спецов, и они с металлоискателями лазили там везде. Приборы такие у них крутые были, как в кино показывают: видно, что находится под слоями земли. Но, насколько я знаю, он ничего так и не нашел.

После звонка Полины новорусскому помещику Мири получила е-мейл с приглашением приехать в следующий четверг на чай. Осознав, что ехать придется за город, да еще неблизко, да от станции железнодорожной там далеко, Мириам поняла, что без машины им не обойтись. Сама она права имела, но водила редко и только за границей. Анри предложил взять машину напрокат и готов был сесть за руль, но Мириам воспротивилась:

— Это тебе не Париж! Тут на дорогах все очень непросто, — сказала она. — Кроме того, мне бы хотелось иметь человека, который не только руль может крутить, но и поможет, в случае чего.

— В случае чего? — сделав ударение на последнем слове, поинтересовался братец.

— Ну, как-то мне неспокойно. А вдруг «Мудрецы» по-прежнему следят за ними?

— У тебя паранойя.

— Может быть. Но я буду чувствовать себя гораздо увереннее, если Виктор согласится со мной работать.

— Кто такой Виктор?

— Человек, который несколько лет был моим телохранителем.

— О? — Анри озадаченно вытаращил глаза. — И от чего же он тебя охранял?

Но у Мири готов был ответ:

— Я работаю с драгоценностями. Ты не представляешь, сколько народу полагает, что ювелиры и геммологи разгуливают по улицам с бриллиантами в карманах.

Такой ответ показался братцу убедительным, и Мири отправилась на поиски Виктора. Она предполагала, что в Москве им понадобится помощь, а потому заранее нашла в бумагах бабушки договор с фирмой, где работал Виктор. Она не стала звонить, поехала лично. Офис охранного предприятия располагался в центре. Отделан был дорого, и Мири сделала вывод, что компания процветает. Сперва ей предложили выбрать другого человека, потому что Виктор занят на объекте, но она напомнила, сколько агентство заработало на предыдущем контракте, и заявила, что и в этот раз они не прогадают. Сообразив, с кем имеет дело, менеджер засуетился, переговоры перенесли в солидный кабинет зам. директора, и договор был подписан через каких-то двадцать минут. Когда на следующее утро Мири вышла из подъезда, подле тротуара ждал темно-синий БМВ, Виктор стоял рядом.

— Здравствуй! — Мири была искренне рада его видеть.

— Здравствуйте, — его невыразительное лицо почти не изменилось, но он увидел все: и что она хорошо выглядит, и что стала более женственной. Отметил он и молодого человека, который таращился на него с детским любопытством.

— Это мой сводный брат Анри, — сказала Мири.

Виктор молча кивнул, открыл для нее дверь и так же молча выслушал рассказ о том, куда они едут и зачем. Братец был недоволен тем, что Мири решила рассказать какому-то охраннику слишком много, но в ответ на его возражения Мириам лишь сухо сказала:

— Этот человек спас мне жизнь. И чтобы защищать нас эффективно, он должен понимать, с чем имеет дело.

Закончив рассказ, после которого Виктор знал почти столько же, сколько Анри, Мири спросила:

— А ты? Как ты поживаешь?

— Работаю, — он пожал плечами. Потом подумал и добавил: — Хотя так интересно, как с вами, не было. Зато сейчас, похоже, наверстаем.

Николай Павлович оказался именно таким, каким описала его Полина: типичный русский помещик. Само собой, и Мири, и ее подруга помещиков лицезрели только в кино, но и сам Яромильский, скорее всего, строил свой образ на основе виденных в молодости фильмов типа «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Жизнь Клима Самгина» и прочих шедевров российского кинематографа. Николай Павлович роста оказался среднего, имел русые, коротко стриженные волосы, ухоженную бородку и здоровый цвет лица. Гостей он вышел встречать в светлом костюме, и в памяти Мириам всплыло почему-то слово «чесуча». Тоже, наверное, откуда-нибудь из Чехова или Куприна. А костюм, скорее всего, был из смесовой ткани: лен, хлопок и немного синтетики, чтобы не очень мялся.

— Вот и молодцы, что к чаю, — радушно воскликнул он. — Люблю, когда люди не опаздывают. Вы Мириам?

— Да, я вам писала.

— Очень рад, — Николай Павлович склонил голову. — А молодой человек?

— Это мой брат Андрей.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Анри усмехнулся и сказал:

— Я приемыш, а потому не в породу.

— Понимаю, — кивнул хозяин. — Семья — вещь забавная. Проходите, прошу вас. И простите, если показался излишне любопытен.

Пока Яромильский вел их в столовую, он успел указать на удивительной красоты лестницу на второй этаж («Что бы там ни говорили, а я думаю, рука Баженова очевидна»), рассказать о непростых отношениях в семье основателя усадьбы Долгорукого-Крымского и пообещать исключительно вкусное варенье к чаю.

В столовой («Малая столовая, изволите ли видеть, мы тут чаевничаем, так уютнее») сидела за столом миловидная полная женщина. У ее ног лежала собака, которая лениво встала обнюхать гостей. На ковре играли дети и котята. Хозяин представил жене посетителей, а потом с притворной строгостью сказал:

— Илона, изволь напоить наших гостей чаем и накормить вкусно, а то я расхвастался, а вдруг сливки скисли и булочки не задались?

Женщина улыбнулась ему ласково, пригласила всех сесть и, пока служанка подавала чай, принялась беседовать о хозяйстве, расспрашивать о Москве, вскользь заметив, что не была уже полгода и пока не хочется.