Тихоня (СИ) - Бэк Дж. Л.

Бросаю взгляд на свою тележку и потираю шею, чувствуя, как покалывает кожу. Игнорирую это ощущение, поскольку оно стало постоянным в моей жизни, и сосредотачиваюсь на покупках. Если мои подсчеты верны, я не превысила двадцатидолларовый бюджет на еду и могу питаться этим неделю. Дешевые хлопья, молоко с почти истекшим сроком годности и полкило индейки, которую я могу добавлять в салат. Салат-латук уже начал портиться, так что его тоже уценили. Я съем все это до того, как оно испортится, и это сэкономит мне деньги, а это главное. Черт возьми, это спасет еду от порчи, ведь они все равно ее выбросят, если я не возьму.

По спине пробегает внезапный холодок, и я крепче сжимаю тележку, ускоряя шаг к кассе. Не знаю, что, черт возьми, со мной не так, но я больше ни секунды не могу находиться здесь и чувствовать себя такой уязвимой. Вряд ли он на самом деле станет нападать на меня в продуктовом магазине, верно?

Быстро подхожу к пустой кассе самообслуживания и сканирую содержимое своей корзины. Нажимаю кнопку оформления заказа и сканирую купоны из приложения. Экран мигает, но сумма не меняется.

— Какого черта? Давай, тупой компьютер.

Касса издает резкий писк и выдает сообщение об ошибке при упаковке продуктов. Я вздыхаю и снова нажимаю кнопку оформления заказа, пытаясь заставить ее работать.

Когда на экране снова появляется сумма, я ошеломленно смотрю на нее. Нет. Предполагалось, что она составит двадцать долларов вместе с купонами. Чувствую себя разбитой. Я просто хочу чертов салат и немного гребаных хлопьев. На глаза наворачиваются слезы, и я бросаю взгляд на тележку, пытаясь прикинуть, что из нее можно убрать. Все, что в ней есть, необходимо.

Низкий голос, раздающийся у меня за спиной, пробивается сквозь нарастающие внутри панику и стыд.

— Тебе нужна помощь?

Я уже произношу "нет", когда оборачиваюсь, чтобы посмотреть на собеседника. О черт. Это тот, что с Охоты. Кажется, Джек называла его Себастьяном. Это его друг.

— Нет, — шепчу я, затем прочищаю горло и повторяю громче. — Нет. Я в порядке.

— Что-то не похоже. Мэйбел, ведь так тебя зовут?

— Что тебе нужно? Разве у вас нет дворецких или кого-нибудь еще, кто бы делал за вас покупки?

Он качает головой и подходит ближе, и я не могу не смотреть на него. Дерьмо. Он симпатичный. Не в том грубом и мужественном смысле, как Дрю; черты его лица чуть более изящные, но это отходит на второй план, когда в его глазах столько угрозы. От его взгляда мне становится трудно дышать.

— У меня есть люди, которые покупают для меня продукты, но нет людей, которые могли бы проверить, не попал ли в ловушку маленький симпатичный кролик. Дрю не такой, как ты. Вы двое живете в разных мирах, не говоря уже о разной налоговой категории. Держись от него подальше.

Вздрагиваю, услышав имя Дрю.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Он мне даже не нравится. Может, тебе стоит сказать ему, чтобы он оставил меня в покое? Видит Бог, я говорила ему об этом уже десять миллионов раз.

— Конечно, Котенок. Вы все так говорите, пока не начинаете прокалывать дырки в презервативах, чтобы случайно залететь.

Я с отвращением поджимаю губы.

— Я не такая. Я не…

Теперь он наклоняется ближе, и я ощущаю исходящий от него морозный аромат грушанки.

— Хорошо. Не путайся под ногами, и все будут счастливы.

Когда открываю рот, чтобы заговорить снова, он мягко качает головой и кладет передо мной на ленту конвейера пятидесяти долларовую купюру.

— Каждый заслуживает того, чтобы есть, — говорит он, и я изумленно смотрю, как он проходит мимо, засунув руки глубоко в карманы.

Деньги просто остаются лежать там. Что, черт возьми, мне с ними делать, и почему эти богатенькие засранцы все время пытаются всучить мне их? Неужели я выгляжу настолько отчаявшейся? Вообще-то, можете не отвечать на этот вопрос. Всего один взгляд на тележку дает ответ. Отлично. Если мистер Толстосум платит, то я получу больше еды. Дрю должен объяснить, почему не хочет держаться от меня подальше.

——

Прошла неделя с тех пор, как я видела его или его жутких дружков, поэтому моя первая мысль, когда он появился у моего столика в библиотеке: о, черт, он снова меня нашел. Ну, конечно, нашел. Я либо дома, либо в библиотеке. Не то чтобы я пыталась спрятаться.

— Чего ты хочешь?

— Почувствовать, как ты сжимаешь мой член своей тугой киской, разумеется.

Его ответ пугает меня, и я опрокидываю бумажный стаканчик, который не заметила. Горячая жидкость растекается по моему учебнику. Твою мать. Раздраженно вытираю все салфеткой.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты отвратителен?

Он пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного.

— Конечно, но меня называли и похуже.

Уверена, что так и есть.

Не желая вступать с ним в спор, меняю тему. Не хочу вновь переживать воспоминания о том, что между нами произошло.

— Очевидно, что ты нечасто бываешь в библиотеке, и не похоже, что бы занимался учебой, и ты не можешь заставить меня поверить, что действительно пришел сюда, чтобы сделать что-то полезное… Так в чем дело? Почему ты здесь? Чего ты от меня хочешь?

Уверена, что он следит за мной или преследует. Возможно, и то, и другое. Он появился здесь не случайно, особенно зная, что именно здесь он и может меня найти. Ему что-то нужно, может быть, тоже, что и в лесу? Ненавижу то, как вспыхивает мое тело при воспоминании о том, что он заставил меня чувствовать и как жестоко овладел мной. Отгоняя воспоминания, встречаюсь с ним глазами, и он выдерживает мой взгляд. На преступно полных губах играет ухмылка, словно он наслаждается моим отказом сдаваться.

Через минуту я с трудом сглатываю и сдаюсь, отводя взгляд.

— Просто скажи, чего ты хочешь.

— Ты поверишь мне, если скажу, что все, чего я хотел, это увидеть тебя и принести кофе?

Опускаю взгляд на быстро сморщивающийся учебник, лежащий передо мной. Я хотела продать этот учебник за деньги, которые нужны маме. Но есть и другие. Я справлюсь. Вспоминаю о чеке, который он мне дал. Не могу заставить себя обналичить его. И все же, если бы я добралась до хижины… вопреки… всему… Без колебаний взяла бы эти деньги. Но опять же, я бы их заработала. Нестандартным путем, но меня это устраивало. Но сейчас, когда он просто вручает мне чек, чувствую себя дешевкой, как будто он купил мою девственность или что-то в этом роде. Я достаю из-под стопки тетрадей чек, на который смотрела несколько часов, размышляя, что с ним делать, и протягиваю ему. Может быть, его появление здесь — знак. После инцидента в магазине с его дружком, не хочу чувствовать себя как благотворительный фонд, не больше, чем уже чувствую.

— Вот. Забери обратно. Мне это не нужно.

Да, знаю, что мне нужны деньги, но я также забочусь о своей гордости. Для меня важна порядочность, и я хочу, чтобы он знал, что меня нельзя просто купить, как товар на полке.

Он наклоняет голову, и его темные русо-каштановые волосы падают на лоб, а пронзительные темно-зеленые глаза сужаются до щелочек, пока он изучает меня, как букашку под микроскопом.

— Хм, и почему же?

Я тянусь дальше, протягивая ему руку.

— Причина неважна. Важно лишь то, что мне это не нужно.

В одно мгновение его тело напрягается, ноздри раздуваются, а волоски у меня на затылке встают дыбом. Если бы он обладал способностью метать взглядом кинжалы, я была бы мертва в этот самый миг.

— Тебе недостаточно моих денег, тихоня?

Странно, но меня раздражает, как насмешливо он произносит это дурацкое прозвище, которое мне дал. Ерзаю на стуле, чувствуя, как внутри все сжимается от беспокойства. По какой-то причине я думала, что все будет проще. Думаю, мне не стоит ничего предполагать, когда дело касается этого неандертальца. Я медленно опускаю руки на колени, все еще крепко сжимая чек в пальцах.

— Конечно, ты думаешь, что это связано с тобой. Хочешь верь, хочешь нет, но мне плевать на твои деньги. Меня волнует честность и тот факт, что я не заработала этот чек. Поэтому он мне не нужен.