Охота на человека - Чингиз Абдуллаев

— Ты ранен? — тревожно спросил Ричард.

— Кажется, да, — виновато ответил Ленарт, — в ногу зацепил-таки. Мистер Саундерс, бросайте меня и уходите. Сейчас только вы можете сообщить о приезде Диаса. Не забудьте, они говорили о каком-то их информаторе.

— Я все помню, — успокоил его «Дронго», — но здесь я тебя не оставлю.

Он разорвал часть своей рубашки и перевязал Ленарта. Тот охал от боли. Взвалив на себя Ленарта, Саундерс медленно, тяжело переваливаясь, потащился с ним в горы.

— Только бы не появился вертолет, только бы его не было, — шептал он, как заклинание. Прошло десять минут, пятнадцать, вертолета не было. Через сорок минут вдалеке послышался гул моторов.

— Будь ты проклят, — разочарованно сказал Саундерс, вытирая пот со лба и ища место, где можно было бы укрыться. Но вертолет повел себя как-то странно На полпути к ним он повернул назад и стал облетать местность, где они были раньше. «Что за идиот, — подумал Саундерс, — чего он там ищет?» Он продолжал еще минут пять наблюдать за маневрами вертолета наконец, когда ему надоели эти бессмысленные маневры, он снова взял Ленарта на плечи и потащил в горы.

— Они, по-моему, сумасшедшие, — сказал Ричар тяжело дыша, — ищут нас на том склоне горы.

— Они не могут искать нас здесь, — едва не теряя сознание от боли, прошептал Марк, — это уже Аргентина. Ричард остановился, перевел дыхание.

— Конечно, Аргентина, — засмеялся он, — как я сразу не догадался.

В этот момент солнце осветило их, и вертолет, резко изменив курс, снова обстрелял их. Ричард успел вместе с Марком спрятаться за камнями.

— Вот тебе и Аргентина, — проворчал он, — эти фашисты не соблюдают никаких международных договоров.

Вертолет, покружив, улетел, здесь он не мог долго находиться, и Ричард в который раз потащил Марка в горы.

Через десять часов, когда солнце уже клонилось к закату, им удалось выйти на автомобильную трассу, ведущую к небольшому селению. Водитель грузовика, узнав, что они бежали из Чили, любезно согласился подвезти их. Еще через час местный врач уже оказывал помощь Ленарту. Пуля раздробила часть кости, и рана была чрезвычайно болезненной. Врач, делавший перевязку, категорически не соглашался отпускать Ленарта, но Марк настаивал на своем. За сто пятьдесят долларов им удалось найти водителя, согласившегося везти их в Маларгуэ. Еще столько же пришлось отдать местному полицейскому, дабы тот не проявлял излишнего любопытства. Поздно ночью они выехали в городок, где был единственный в этой местности железнодорожный вокзал. Переночевав в небольшой гостинице города, они на следующий день выехали в Мендосу, предварительно заказав себе билеты на ночной рейс Мендоса — Буэнос-Айрес. Только в вагоне Ленарт позволил себе потерять сознание от боли.

Буэнос-Айрес. 3 декабря 1988 года

Они сидели на скамье, совсем недалеко от вокзала Ретиро. В расположённом рядом Новом Порту слышались крики людей, шум заходящих и уходящих судов. С их места можно было различить далекую водную синеву Ла-Платы.

Моника, прилетевшая сюда два дня назад, уже успела несколько отойти от кошмара в Сантьяго. Саундерс просмотревший сегодня чилийские газеты, где была фотография убитого Гомикавы, мрачно слушал рассказ взволнованной женщины о событиях того злосчастного дня. Они оба должны были сегодня улететь из Аргентины. Моника Вигман, несмотря на ее возражения, летела в Европу, Руководство «Интерпола» справедливо решило дать ей возможность отдохнуть после таких потрясений, а Ричард Саундерс должен был лететь в Нью-Йорк, где его ждал Робер Дюнуа. До назначенного «Дня X» оставалось менее четырех дней.

В столицу Аргентины «Дронго» прилетел один. У Марка Ленарта сильно распухла нога, и рана начала гноиться. Его пришлось оставить в Мендосе, куда прибыли сотрудники «Интерпола» для его охраны.

Теперь, сидя на скамье, Саундерс и Моника ждали, когда им, наконец, принесут авиабилеты и документы. Несколько в стороне сидело двое парней, постоянно сопровождавших Саундерса с момента его прибытия в Буэнос-Айрес.

Слушая сбивчивый рассказ Моники о событиях того дня, Саундерс понимал, Миура последует за ним и в Нью-Йорк, где они неминуемо должны будут встретиться.

— Вы теперь поедете один в Нью-Йорк, — задумчиво сказала женщина, словно прочитав его мысли, — и этот «ястреб», наверняка, будет там.

— Посмотрим, — строго сказал Саундерс, — во всяком случае, я хотел бы с ним встретиться.

Они помолчали.

— Холодно, — неожиданно сказала женщина, хотя в городе стояла обычная ноябрьская жара.

Ричард, сняв пиджак, набросил его на плечи женщины.

— Не надо, — попыталась возразить она.

— Не спорьте, вы же в легком платье, можете простудиться.

— А вы не можете?

— Могу. Но это сейчас не самое главное, — невесело улыбнулся Ричард.

— Скажите, «Дронго», вы женаты? — вдруг спросила Моника.

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Просто так. Я вдруг подумала, что у вас очень неспокойная жизнь.

— Да, наверное. Но я как-то не очень задумывался над этим.

— А вы правда русский? — задала явно ненужный вопрос Моника.

— Почему русский?

— Так о вас говорят все. Но на русского вы не очень похожи. Скорее на итальянца или испанца.

— Моника, вы сегодня очень любопытны, — ушел от прямого ответа Саундерс.

— Простите, просто скучно сидеть здесь без дела.

Они снова помолчали.

— А вы сами замужем? — спросил Ричард.

— Нет, — покачала головой женщина, — и никогда не была.

— Почему? — удивился Саундерс.

— Работа, — неохотно ответила Моника, — в ДЕА не очень поощрялось замужество сотрудников-женщин. Она протянула руку.

— Кажется, пойдет дождь.

Саундерс посмотрел на голубое небо, где ярко светило солнце.

— Похоже, — решил согласиться он, — но мы все равно должны ждать.

Высоко в небе показалась стая птиц, летящих на север. Саундерс проводив их угрюмым взглядом, тяжело вздохнул.

— В северном полушарии сейчас зима, — напомнил он.

— Да, — растерянно сказала Моника, увидев его взгляд. — Птицы полетели, — сказала она задумчиво. — Дронго — это, кажется, такая птица. Почему именно «Дронго»?

— Есть такая маленькая птичка, — пояснил Саундеpc, — она строит свои гнезда высоко в ветвях деревьев. Дронго не боится никого и ничего, смело вступая в бой с любым пришельцем, осмелившимся нарушить его покой. Однажды в горах Индокитая я наблюдал бой дронго с двумя беркутами. Это было поразительное зрелище, маленький дронго не уступал. Вот тогда я решил взять себе это прозвище.

— Ясно, — Моника быстро поднялась со скамьи. — вот и наши хозяева.

К ним направлялся представитель «Интерпола».

— Добрый день, господа, но почему вы не захотели ждать в гостинице? — сразу упрекнул их подошедший

— Хотели напоследок погулять по городу, — тихо ответила Моника, — все-таки целый месяц мы были вместе.

— Это было очень неосторожно с вашей стороны, неодобрительно сказал представитель «Интерпола». — Миссис Вигман, ваш самолет через два часа. Я повезу вас в аэропорт Эсейса. Ваши вещи и багаж уже в автомобиле. А ваш самолет, — он повернулся к Саундерсу, — через пять часов. В аэропорт вас отвезут вот эти двое ребят. Они же полетят с вами до самого Нью-Йорка. Им разрешено взять на борт самолета оружие.

— Понятно, — Саундерс посмотрел на миссис Вигман. — Будем прощаться, — несмело сказал он.

Представитель «Интерпола» тактично отошел в сторону, к машине.

— Как вас зовут, Моника? — вдруг задал тоже ненужный вопрос Ричард.

— Натали, — тихо сказала женщина.

— Спасибо вам за все, Натали. И простите меня, вы так сильно измучились за эти дни. Она всхлипнула, обнимая его.

— Я люблю вас, «Дронго», — тихо сказала она, — берегите себя. Ради всего святого, берегите себя. Они бывают безжалостны.

Она поцеловала его, чуть коснувшись губами его щеки, молча отдала пиджак и быстро, не оглядываясь, пошла к машине. После того как автомобиль уехал Саундерс еще долго стоял молча, глядя куда-то вдаль. Через пять часов он вылетел в Нью-Йорк.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

2 декабря в пресс-центре МИД СССР в Москве состоялась пресс-конференция.

На будущей неделе Генеральный Секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета М. С. Горбачев посетит Нью-Йорк, где 7-го декабря он выступит на 43-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН с изложением взглядов советского руководства на важнейшие проблемы мирового развития. Об этом сообщил журналистам заместитель министра иностранных дел СССР В. Ф. Петровский.

— Решение выступить на Генеральной Ассамблее, — Оказал он, — продиктовано нашей глубокой убежденностью в том, что Организация Объединенных Наций является незаменимым механизмом в поиске мирных решений международных вопросов, разблокирования конфликтов и кризисных ситуаций и урегулирования других глобальных проблем.