Боль - Ольга Богуславская

Гулевскому 50 лет, родился он в Люберцах, в 1984 году был осужден за убийство. В колонии отбыл 13 лет от звонка до звонка, освободился в 1996 году. Нигде не работал. Лысый, полный, всегда спокойный и уравновешенный, на убийцу не похож, близкая родственница охарактеризовала его как услужливого и симпатичного человека. Гулевский привел в банду Сергея Рослякова, с которым он "сидел" в одной колонии.

Рослякову чуть больше сорока, он тоже уроженец Люберец, неоднократно судим за бандитизм. Женат, имеет ребенка, полный, сильно заикается, вид имеет добродушный. В 1995 году был арестован за нападение на инкассатора, однако районный судья, несмотря на обвинение в бандитизме и разбое, в 1996 году выпустил его под залог. Росляков времени терять не стал и вступил в новую банду - на сей раз это была банда Николая Капущу.

29 июля 1997 года они были втроем: Капущу, Росляков и Гулевский.

У жены Рослякова была подруга. Тамара Потапова. От жены Рослякова и стало известно, что Потапова дает в долг деньги под проценты и на днях она должна получить пять тысяч долларов.

Кто предложил грабить Потапову, неясно. Известно одно: адрес Потаповой знал только Росляков. Ему она спокойно и открыла дверь.

Потапову завели в ванную комнату и объяснили, чего от неё ждут. Она сказала, что денег ей ещё не приносили, но участь её была уже предрешена. Бандиты обыскали квартиру, перевернули вверх дном все, что было в шкафах и на антресолях, - все тщетно. Заветного конверта не было. Потапову задушили плетеным шнуром, взяли японский телевизор, набор позолоченных ложек и благополучно удалились.

"Успех" окрылил. Надо было искать новую жертву. Наводчиком в банде был Никитин. Он-то и рассказал, что до вступления в банду занимался подпольным изготовлением спиртных напитков на частной квартире вместе с супругами Самылиными, Винниковым и Чекмаревым.

Планы на будущее обсуждали во время выпивки - пили все беспробудно. Нет буквально ни одной страницы обвинительного заключения, где не упоминалась бы выпивка. Как известно, уголовники испокон веку называют убийства "мокрыми делами". В данном случае "мокрыми" они являются не только поэтому, но и потому, что водка буквально проступает на страницах дела.

Адреса Самылиных у Никитина не было - он был у Юрия Чекмарева, которого Никитин по-свойски называл Михалычем и про которого он прекрасно знал, что серьезных денег у того нет...

21 августа Зобов, Гулевский, Росляков, Никитин и Капущу приехали на улицу Металлургов в Москве. Чекмарев открыл дверь. Увидев ножи и пистолеты, он понял, что требование старого приятеля выполнить придется. Чекмарева напоили, "чтобы с ним удобней было ехать". Чекмарев нажал на кнопку звонка, Самылин посмотрел в глазок и, конечно, отворил.

Одной из отличительных особенностей этого дела - особенностей много стоит назвать исключительное коварство. Бандитов вообще трудно заподозрить в деликатности, но даже у них иногда есть табу. Одно дело, когда нападают на людей незнакомых. Я не говорю, что это "лучше" - речь не о том. Даже хищные животные стараются не нападать на своих, природа это предусмотрела. Но банда Капущу специализировалась на друзьях и хороших знакомых и активно пускала в дело информацию, полученную во время дружеских застолий. При выборе следующего объекта нападения не существовало никаких предрассудков.

Чекмарева отвели на кухню, Гулевский и Росляков остались в коридоре, поджидая возвращения с работы жены Самылина. Капущу, Никитин и Зобов отвели Самылина в большую комнату и потребовали выдать деньги - все, какие есть. Самылин ответил отказом. Его пытали паяльником. Пытали и вернувшуюся домой Самылину - в присутствии мужа. Никитин не торопясь резал кожу на её шее. Сначала задушили жену, потом зарезали мужа. Уже бездыханному Самылину Капущу перерезал горло.

Список похищенного у Самылиных занимает почти две страницы. Кроме "мерседеса" забрали вещей и драгоценностей на 75 миллионов рублей.

Через несколько часов после убийства Самылиных пришла очередь Чекмарева. Ранним утром 22 августа мертвецки пьяного Чекмарева привозят в лес неподалеку от деревни Торбеева Люберецкого района и там душат.

Еще через несколько часов опьяневшая от крови свора устремилась на поиски третьего компаньона Никитина по водочному бизнесу - Винникова.

Его подкараулили у дома на Федеративном проспекте, где, согласно информации Никитина, у Винникова был свой цех по розливу спиртных напитков. В четвертом часу дня появился Винников на своей "ауди". Его связали, сняли с него массивную золотую цепь с красивым названием "Бисмарк", - денег у Винникова при себе не оказалось. Значит, деньги дома. Капущу, чтобы Винников не сомневался в серьезности их намерений, надрезал ему правое ухо.

А дома была мать Винникова. Что она испытала, когда вместе с окровавленным сыном в квартиру вошли люди, намерения которых не оставляли никаких сомнений, представить можно, но трудно.

И мать, и сына посадили на кухне. В это время из квартиры выносили вещи. Список похищенного внушительный - на несколько десятков миллионов рублей, но для Винникова это было лишь начало его последнего пути. Его привезли в Люберцы, на квартиру, которую снимал Гулевский. Там все повторилось: у Винникова требовали денег. Он сказал, что деньги - 10 тысяч долларов - хранятся у брата, но по дороге в Москву Винников решил не показывать бандитам, где живет брат, чем, наверное, и спас ему жизнь.

Вернувшись в Люберцы, бандиты спрятали машину Винникова, а потом приехали на берег Москвы-реки. Там они надеялись вынудить полуживого Винникова отдать им эти 10 тысяч, которые были почти что у них в руках.

Кажется, что со времени нападения на Самылиных прошло много времени, а между тем прошли всего лишь сутки.

Винникова истязали очень долго. Его били монтировкой, переломали руки и ноги. Потом наступила ночь, и они уснули в машине, а Винников, избитый и окровавленный, валялся рядом на траве. Наутро пытки продолжились. Убедившись, что денег они не получат, бандиты Винникова задушили.

Впереди была следующая цель.

Ехать - рукой подать, снова в Люберцы.

В первых числах августа Никитин в качестве главного собирателя полезной информации рассказал Капущу, что в деревне Верхнее Мячково Раменского района, неподалеку от дома его сожительницы, строит роскошную дачу Елена Ларина. Со строителями замечательного кирпичного особняка выпили и узнали, что дом уже "съел" 30 тысяч долларов, а стройке не видно конца. Елена занималась челночной торговлей, и во время выпивки со словоохотливыми строителями выяснилось, что Елена сейчас в Турции. Вернуться она должна была 23 августа. На участке, в двух маленьких вагончиках, жили в ожидании матери трое её детей и гражданский муж Олег Семыкин. Елена должна была привезти много вещей и денег. Туда и поехали Капущу, Никитин, Зобов, Росляков и Гулевский.

Вечером, 23 августа, едва остыв от убийства Винникова, на двух машинах подъехали к даче Лариной, достали водку, закуску и стали ждать наступления ночи. Елена уже приехала. В окно машины, которая стояла во дворе, были видны сумки с товаром, который на другой день она должна была отвезти на рынок в Кузьминки.

Из показаний Владимира Никитина 4 ноября 1997 года: "...приехали в деревню Верхнее Мячково, где стали дожидаться наступления поздней ночи. Я сходил к дому Елены и увидел возле него машину, набитую товаром... Все вместе зашли на террасу. Навстречу из комнаты выбежал Олег Семыкин. Его тут же повалили на пол и связали руки за спиной, после чего я прошел в комнату, вход в которую был расположен с левой стороны террасы. В комнате на одной из кроватей я увидел спящего мальчика, на вид 14 лет, а на другой - двух девочек, которые сказали, что им 15 и 16 лет. Разбудив всех детей, я заставил их пройти в соседнюю комнату, где находилась их мать, и посадил всех на одну кровать. Демонстрируя пистолет ТТ, я потребовал у Елены выдать деньги, но та ответила, что денег у неё нет. Мальчик стал плакать, и Елена попросила меня убрать пистолет, что я и сделал. В это время остальные искали в доме деньги... По моему требованию Ларина сняла с себя золотые украшения и передала мне. Зобов завел машину Елены, в которой находился товар Елены, и уехал. Я связал руки детям... Пока остальные нападавшие находились в комнате Елены, я отвел одну из девочек и мальчика в комнату, где они первоначально находились, и закрыл их там, после чего вернулся обратно и увидел, что у Лариной уже связаны руки и ноги. Я подошел к ней и заклеил ей скотчем рот. После этого, разозлившись по той причине, что Елена не выдала деньги, несмотря на то, что об этом её просила и находящаяся рядом с нею девочка, произвел выстрел в голову девочки, которая лежала на кровати рядом с матерью, а затем вернулся в комнату, где находились другие дети, и здесь выстрелом в голову застрелил сначала девочку, после чего выстрелил в голову мальчика, лежавших на кроватях".