Локки 3. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов

— Нет, к такой девушке на хромой козе не подъедешь, — покачал головой Румянцев, вспомнив свои провинциальные присказки.

— О, глядите! Кажется, Рыльский расхрабрился, — удивился кадет из «элиты», посмотрев на юного графа, одёрнувшего пиджак с вышитым гербом рода. — Неужто он пытается заставить Белову ревновать его? Пфф, вот сейчас будет шоу!

Смертный злорадно усмехнулся, но тут же заставил своё лицо принять безучастное выражение.

Белова же презрительно скривила губки, глядя на Рыльского, вставшего из-за стола. Он с галантной улыбкой подошёл к блондинке. А та встретила его пробирающим до костей взором и что-то тихо сказала.

Парень вздрогнул и слегка нахмурился.

Блондинка его явно отшила, но граф Рыльский понимал, что покроет себя позором, если сейчас подожмёт хвост и вернётся на своё место. Потому юнец начал что-то настойчиво шептать девушке. Но та лишь надменно усмехнулась.

Тогда граф поиграл желваками, склонился над столом и что-то яростно просипел. Он угрожает ей? Просит хотя бы для вида пустить его за столик?

Однако и на сей раз блондинка отмахнулась от паренька как от назойливой мухи и переключила внимание на принесённый ей поднос с чашечкой ароматного кофе.

Граф попыхтел пару секунду, а затем что-то резко проронил и с гордо поднятой головой пошёл к своему стулу. Аристократ всем своим видом показывал, что не девушка отшила его, а он сам счёл её недостойной его внимания. Классическая хорошая мина при плохой игре. Ведь все в кают-компании понимали, как на самом деле обстоит дело. Оттого-то графиня Белова окинула своего воздыхателя насмешливым взглядом.

— Теперь к этой ледышке только безумец подойдёт, — хмуро выдал капитан Морозов и подозвал одного из официантов.

— Да вы, Иван Петрович, провокатор, — улыбнулся я и принялся торопливо диктовать заказ подошедшему простолюдину.

— Что значит «провокатор»? — удивился капитан, изогнув брови.

— Буквально заставили меня попытать счастье, — усмехнулся я и велел официанту: — Принесите мой заказ к столику той прелестной блондинки. Думаю, я пообедаю там.

Румянцев, Морозов, кадет и даже простолюдин удивлённо выдохнули, выпучив глаза.

— Громов, ты точно никуда не выходил из кают-компании в последние пять минут? — подался ко мне Иван Петрович, обдав крепким запахом табака. — Или ты как-то по-другому видишь мир, не как все остальные?

— Господа, не надо желать мне удачи. Я и так справлюсь.

Подмигнув капитану, я встал со стула и двинулся к столу блондинки.

Тут же все разговоры затихли, а взгляды устремились на меня. Ясен хрен, что все ждали моего провала. Особенно Рыльский. Он аж весь загорелся и прикусил нижнюю губу, рассчитывая, что мой провал перекроет обсуждение его неудачи. Так сказать, пожар дома затмит собой сгоревший сортир.

— Разрешите? — спросил я у блондинки, изобразив свою самую дружелюбную улыбку.

— Долго, — хмуро ответила та.

— Знаю, но выбирал подходящий момент, — виновато вздохнул я и уселся за стол.

По кают-компании прокатился изумлённый вздох, словно я превратился в дракона.

Рыльский же буквально застонал, пойдя красными пятнами. Да, неприятно, когда твой враг, казалось бы, идёт на верную смерть, а возвращается с сундуком золота и вереницей юных гурий.

— Моего божественного внимания требуют тысячи дел, поэтому у меня каждая минута на счету, а ты выбирал момент, — укоризненно сказала Марена, глянув на меня чёрными глазами, внутри которых клубилась сама эссенция тьмы.

— Понимаю, потому искренне рад, что вы всё-таки приняли моё приглашение встретиться, — проговорил я, покосившись на изумлённого официанта, подошедшего с подносом еды.

Он быстро всё сгрузил на стол и пошёл обслуживать других людей. А те принялись шушукаться, поглядывая на нас с богиней. Правда, они-то не знали, что с ними в одной кают-компании находится сама Марена.

Она пригубила кофе и произнесла, пристально изучая меня:

— Признаться, ты заинтересовал меня, потомок Локи. Ты привнёс элемент неожиданности в наше болото. Не прошло и месяца, как ты в нашем мире, однако столько всего успел сделать. А если тебе удастся расправиться с Маммоной, тогда наш мир ждут ещё большие потрясения. Начнётся война богов.

— Но воевать, конечно, вы будете руками смертных и не совсем смертных, — вставил я, чуть быстрее чем надо наворачивая жареную форель с фасолью.

Марена тут надолго не задержится. Допьёт кофе и уйдёт, оставив меня одного. А это будет смотреться не очень хорошо, ежели мне в одиночестве придётся доедать свой обед. Как будто блондинка кинула меня. Мои недруги тут же начнут зубоскалить.

— Отчего же? Возможно, столкнутся и боги, но на других планах бытия, куда ты никогда не попадёшь, — щёлкнула она меня по носу, чтобы показать моё место.

— Да, я всего лишь далёкий потомок Локи. Однако именно я стану тем, кто нарушит баланс в этом мире. Не Велес, не Перун, а я.

— Поглядим. Больше шансов, что тебя постигнет неудача.

— Поглядим, — философски повторил я за Мареной, подумав, что в свете последних событий смерть Маммоны лично мне не очень-то и нужна. Ведь оказывается, она всего лишь пыталась завладеть Ларцом вечных зим, потому и хотела грохнуть меня руками своих слуг. Однако я уже заключил сделку с Семарглом и теперь должен убить Маммону. Я, конечно, попытаюсь сделать это, но без прежнего азарта.

А вот Марену надо как-то расшевелить. Всё-таки у нас чуть ли не свидание, а мы ведем какие-то тухлые речи, нагнетающие совсем не душевную атмосферу, а душную.

Я тут же попытался исправить ситуацию, включив на полную всё своё обаяние и остроумие.

Задача оказалась не из лёгких. Всё-таки передо мной богиня смерти, а не какая-нибудь смешливая Афродита или, на худой конец, Фрейя.

Но я всё же справился. Под конец нашей беседы ни о чём и обо всём сразу по лицу Марены скользнула улыбка. Так могла бы улыбнуться мраморная статуя, красующаяся на кладбище.

— Я уж думал, ты никогда не улыбнёшься, — честно сказал я и смахнул со лба воображаемый пот.

— Да, немногие способны заставить меня улыбаться. Последний раз я улыбалась, глядя, как Живу засыпало камнями храма, посвящённого ей же. Конечно, она не погибла, но зрелище было уморительным, — вспомнила богиня и встала из-за стола. — Раз уж мы столь чудно провели время, открою тебе кое-что… На одном из твоих спутников лежит печать скорой смерти. Он умрёт, причём от твоей руки. До встречи, Локки.

Она повернулась и ушла, провожаемая восхищёнными взглядами. А я