Шанс (сборник) - Эльмира Битаева

– Ну что ж, все в сборе. Теперь осталось лишь ждать.

– Чего?

– Увидите.

Оставив мужчину стоять в гордом одиночестве, мы отошли в сторону.

– Тебе не кажется, что он что-то не договариваешь? – заговорщицким шепотом поделилась Сима.

– Думаю, у него есть на это свои причины. И повода волноваться нет. Он же взял нас с собой, хотя мог сделать все сам, – напомнила я.

– Да, ты права, – согласилась подруга, – мы не должны в нем сомневаться.

Между тем время проходило, а Манди не спешил что-либо предпринимать. Холодный ветер по-прежнему пронизывал до костей, а стоять и молчать было холодней вдвойне.

– Новая куртка? – просто спросила я, чтобы хоть как-то начать разговор.

Девушка, хмыкнув, осмотрела себя.

– Схватила первую попавшуюся. Кажется, папину. Не все ж собираются по три часа.

О, это уже камень в мой огород. Ничего не ответив я лишь приподняла брюки.

– Ничего себе. Классные сапожки.

– Хочешь, сделаю тебе такие же? – не удержавшись, съязвила я.

– Девчонки, подойдите-ка сюда.

Мы резко сорвались с места, окружив Манди с обеих сторон.

– Видите? – и он указал себе под ноги.

Я опустила глаза и ахнула. Просачиваясь сквозь ветки лунный свет, падал на землю пятиконечной звездой.

«Не может быть», – первое, что мне пришло в голову. Затем я взглянула на Симу и Манди. Реакция подруги меня не удивила – она с той же потрясенностью осматривала отблеск лунного света. Манди же нахмурившись, странно озирался по сторонам. На его лице можно было прочесть что угодно, кроме удивления. Словно такие «звезды» были самым обыденным делом и появлялись по щелчку пальцев.

– Что теперь? – Не удержавшись, я ковырнула землю кончиком сапога.

– Думаю, стоит отметить это место, а завтра вскопать, – спокойно ответил Манди.

– Почему завтра? – встревожилась Сима. – Давайте сейчас.

– Сейчас не время, – отрезал он и, подобрав какую-то деревяшку, отметил «звезду» кривым крестом.

– Как раз таки сейчас и время, – поддержала подругу я, – утром копать мы не можем, – что отцу скажем?

– Я поговорю с ним. А теперь – по домам.

И не успела я возразить, как он, всунув мне в руку свернутый пергамент, ушел, потащив за собой растерявшуюся Симу.

Пройдя за ними до калитки, я на прощание махнула скрывшейся в доме подруге и раскрыла пергамент. Надпись не привела меня, в восторг:

«Скорей иди домой и запри дверь. Одна за пределы дома не выходи. Завтра предстоит серьезный разговор».

Прочитав, я встревожено попыталась отыскать взглядом Манди, но он уже скрылся за поворотом. Вот тут мне стало по-настоящему не по себе, по телу пробежала дрожь и первое, что пришло мне в голову – мужской силуэт под кленом. А что если он по-прежнему здесь и под прикрытием кустов наблюдает за мной?

Сжав во вспотевшей ладони записку, я боязливо огляделась по сторонам. Теперь двор казался темным и опасным, я подсознанием чувствовала, что нахожусь здесь не одна, и тот, кто прячется в тени, вот-вот о себе заявит. Не теряя времени, я стрелой метнулась к дому.

Эх, какая же я дура! Надо было сразу рассказать Манди об увиденном. Хотя, может, он и знал, к чему тогда записка… но не мог же он оставить меня одну. Если бы он знал о чьем-то постороннем присутствии, то обязательно принял бы меры или хотя бы провел до дома.

Запыхавшись, я наконец добежала до приоткрытого окна, влезла, закрыла за собой и только после этого вздохнула с облегчением. В комнате царил полумрак, на не заправленной кровати, в вывернутом виде лежала моя ночная сорочка, из распахнутого шкафа виднелся творившийся там кавардак. Обстановка привычная, даже можно сказать родная, мало помалу меня успокаивала. Присев на кровать я сняла куртку, безрезультатно подергала зеленую «шнуровку» на сапогах, да так и откинулась на мягкую подушку, чувствуя, как расслабляется каждая клетка моего тела. Думать в таком положении было намного приятнее… и спать тоже.

Когда я проснулась, за окном было так же темно, а в доме царила та же мертвая тишина. Думаю, причиной моего пробуждения были отекшие ноги, которые по-прежнему свисали с кровати. Закусив губу, я закостыляла на кухню в надежде избавиться от надоевшей обуви любым способом. Со второй попытки вписавшись в проем, я вошла в простую комнату, куда лунный свет кружевом просачивался сквозь короткую занавесь. Забыв про всякую осторожность, я принялась пересекать комнату по центру, но заскрипевшие старые доски вынудили ползти по краю, прижавшись к стене. Так они почти не скрипели, все-таки проверенный факт.

Найти и зажечь свечу труда не составило, намного сложнее было прорезать слой шерстяной нити. И надо было мне их так сильно обматывать? Недосыпание – страшная штука… Наконец, с правым сапогом я разобралась и уже хотела перейти к левому, как за окном прошла чья то тень. И не просто промелькнула, а прошла. Медленно, так что на белой занавеси отразился силуэт, не спеша прошедший мимо. Я оцепенела, похолодев всем телом, сердцебиение участилась, зазвенело в ушах, взгляд приник к окну и лишь звонкий удар ножниц о пол привел меня в чувство. Сорвавшись с места, я побежала в отцовскую спальню, слишком перепуганная, чтобы обращать внимание на шлепавший сапог.

Войдя в самую маленькую из комнат, я на секунду забыв о спешке, прижалась спиной к двери. Привыкшие к темноте глаза спокойно различали сломанный шкаф в углу, несколько неразобранных коробок и кровать у окна. Папа спал на спине, положив руки поверх одеяла, лицо его выражало некую отрешенность, какая бывает лишь у человека невидящего сны, и дыхание – ровное, почти незаметное. Это убийственная спокойность меня восхитила и в то же время насторожила. Сделав несколько неуверенных шагов, я присела на корточки возле кровати, потрясла отца за плечо.

Никакой реакции.

Я потрясла снова, на этот раз уже за оба плеча, но никаких признаков пробуждения не заметила. Безмятежность не сходила с его лица. В замешательстве я встала, еще раз окинула комнату взглядом, и только теперь заметила флакон на подоконнике. Взяв его и прочтя надпись, мне пришлось снова присесть, потому что это было ничто иное, как снотворное. Хотя точнее сосуд от снотворного, так как настойки в нем не было ни капли.

«Что это значит?» – потрясенно думала я, обернулась к отцу и в самое ухо прошептала:

– Пап, проснись.

Вышло хрипловато, но все равно никто кроме меня этого не услышал, потому что папа продолжал лежать, даже не шелохнувшись. Вот тут я поняла, что дела совсем уж плохи. Нужно было идти за помощью. Но как?

Стыдно признаться, но сейчас я была бы рада и Ядвиге.

«Да, как сильно меняет взгляды на жизнь бродящий по двору человек, – усмехнулась я, и тут пришла новая мысль: – А что если это и не человек вовсе?»

«С тех пор как Милахеля убили, дом и пустеет» – вспомнились слова Анатьи. Проклятые дома. Я слышала о таких, значит… Нет-нет, это сказки, все знают, что духов не существует, и я знаю, и всегда буду знать… Надеюсь.

Отец по-прежнему спал, но его одно присутствие придавало мне сил, и спальня сейчас была для меня самым спокойным местом в доме. Я даже, на всякий случай, задвижку на двери защелкнула. Смешно, ведь если кому-то придется по зубам проникнуть в дом, что для них пустяковый замок, который даже я могу шпилькой открыть? «Хотя у меня сейчас и шпильки нет», – пришла в голову идиотская мысль. Но почему-то от нее мне стало вдвойне грустно и одиноко.

Ужасно хотелось спать, а на папину просторную кровать поместилась бы и еще одна Диана.

«Или Анида», – зловеще промелькнуло в голове, от чего спать сразу же расхотелось.

Ну что я все о духах, да о духах?! Может, это вообще Манди вернулся. А что, вполне возможно. Хотя верилось в это с трудом.

Внезапно скрипнувшая калитка застала меня врасплох. В другой раз может быть я и сослала это на ветер, но в другой раз я и не стояла б до утра в папиной спальне, время от времени подталкивая его и грызя ногти от страха (свои, естественно).

Подходить к окну я не решалась, и первые пять скрипов пережила лишь вздрагиванием и глубокими вздохами. Последующие десять – нервными рассаживаниями по комнате. Дальше в ход пошли молитвы и поднимающие дух песенки (хотя в тот момент они мало чем друг от друга отличались).

Калитка, до сих пор скрипевшая все с нарастающей силой, теперь вообще не умолкала, пискляво вопя на всю деревню. Было такое ощущение, что это делают специально, для того чтоб привлечь мое внимание. В том, что это призрак, я и не сомневалась, ведь не одно живое существо не могло бы добровольно так измываться над своим слухом.

Наконец, любопытство все-таки перебороло страх, я опасливо отдернула занавес и, не веря своим глазам, прильнула к окну. Калитка двигалась сама по себе. Она довольно-таки быстро открывалась и закрывалась, не забывая при этом примерзко скрипеть.

«Калитка-мутант» – как и всегда: первая мысль– самая «гениальная». Дальше пошли не более разумные, и вот в тот момент, когда я была уже готова плюхнуться в обморок, калитка остановилась и как-то странно задергалась, словно механизм сломался, и она стала открываться только на половину, а потом и вовсе перестала.