Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Из второго тела кристаллизуется третье. Третье тело называется самбхогкайя – «тело блаженства». В третьем теле сострадание безусловно. Оно не возникает и не исчезает; оно остается, присутствует постоянно. Вопрос не в том, страдает кто-нибудь или нет; в третьем теле человек просто является состраданием. Во втором теле сострадание – это взаимоотношения; оно случается, когда в нем есть необходимость. В третьем теле сострадание становится состоянием самого вашего бытия: есть в нем потребность или нет, оно существует. Это подобно свету, горящему ночью: он продолжает сиять, независимо от того, есть кто-нибудь в помещении или нет. Нужен свет кому-нибудь или нет, это неважно; свет продолжает гореть.

В третьем теле, теле блаженства, сострадание – естественное явление. Точно так же, как вы продолжаете дышать, даже когда спите, будда остается сострадательным даже во сне. Будда просто сострадателен. Сострадание не возникает подобно волне, чтобы затем исчезнуть. Теперь оно стало океаническим.

Наконец, четвертое тело называется свабхавакайя – тело предельной природы, спонтанности, вашего глубочайшего внутреннего существа как оно есть. В четвертом теле все различия исчезают, двойственности трансцендированы. Хорошее/плохое, «я»/«не-я», ум/не-ум, сансара/нирвана, бог/дьявол – все двойственности трансцендированы. Человек просто есть, без различий, без категорий, без классификаций. Это тело существования; это то, чего действительно стоит достигать.

Каждый искатель истины проходит через эти четыре тела.

Превосходное средство – иметь четыре положения.

Как достичь этих четырех тел? Существуют четыре положения. Первое: наблюдайте. Наблюдайте, не оценивая, наблюдайте все, не упускайте ни одной возможности наблюдать, – потому что дело не в том, что именно вы наблюдаете, а в том, что растет способность к наблюдению. Наблюдайте все – деревья, птиц, людей, движение транспорта, свой собственный ум и его движение, собственные реакции, реакции других людей. Используйте для наблюдения любую ситуацию, с тем чтобы эта способность к наблюдению глубоко укоренилась внутри вас.

Второе: анализируйте, но лишь после того, как вы завершили наблюдение, – не смешивайте эти действия. Сначала наблюдение должно быть просто наблюдением, без анализа, без суждения, без оценки. Лишь завершив наблюдение, вы можете анализировать, вдаваться в детали, разбирать. Тогда можно рассматривать части явления, то, как оно устроено, поскольку каждое переживание является очень сложным. Если вы действительно хотите понять его, то должны разобрать его на составные части.

И тогда третье: выберите то, что приносит вам все больше и больше блаженства, тишины, безмятежности и покоя.

И четвертое: отбросьте все, что вызывает у вас напряжение, беспокойство, страдание и муки ада.

Таковы эти четыре положения. Если вы будете им следовать, внутри вас возникнут четыре тела.

Чтобы любая ситуация стала частью Пути, сразу же, как только она возникла, соедини ее с медитацией.

Помните, что каждая ситуация должна стать возможностью для медитации. Что такое медитация? Осознание того, что вы делаете, осознание того, что с вами происходит.

Кто-то вас оскорбляет – осознавайте. Что с вами происходит, когда вас достигает это оскорбление? Медитируйте над этим; это изменяет весь гештальт. Когда кто-то вас оскорбляет, вы концентрируетесь на этом человеке: «Почему он меня оскорбляет? Что он о себе возомнил? Как я могу отомстить?» Если он очень сильный, вы сдаетесь, начинаете вилять хвостом. Если он не очень силен и вы видите, что он слаб, вы на него набрасываетесь. Но во всем этом вы совершенно забываете о себе, центром внимания становится другой человек. Так упускается возможность для медитации. Когда кто-нибудь вас оскорбляет, медитируйте.

Гурджиев рассказывал: «Когда умирал мой отец, мне было всего девять лет. Он подозвал меня к своей кровати и прошептал на ухо: „Сын мой, я не оставил тебе какого-либо имущества, но есть одна вещь, которую я хочу тебе сказать и которую перед смертью сказал мне мой отец. Она невероятно помогла мне и была моим богатством. Ты еще не совсем взрослый и можешь не понять то, что я говорю, однако сохрани это и запомни. Однажды ты вырастешь и сможешь это понять. Это ключ; он открывает двери к бесценным сокровищам“».

Конечно, в тот момент Гурджиев не мог этого понять, но именно эта вещь изменила всю его жизнь. То, что сказал ему отец, было очень просто. Он сказал: «Сын мой, когда бы тебя ни оскорбили, скажи своему обидчику, что ты помедитируешь над этим в течение двадцати четырех часов, а затем вернешься и ответишь ему».

Гурджиев не мог поверить в то, что это такой важный ключ. Он не мог поверить, что «это настолько ценная вещь, что я должен ее запомнить». И для девятилетнего ребенка это простительно. Но поскольку эти слова были сказаны умирающим отцом, безмерно любившим его и сразу же после этого испустившим последний вздох, они запечатлелись у него в памяти; он не мог их позабыть. Всякий раз, когда Гурджиев вспоминал об отце, он вспоминал и эти слова.

Не совсем понимая их смысл, он начал это практиковать. Если кто-нибудь оскорблял его, Гурджиев говорил: «Сэр, в течение двадцати четырех часов я должен помедитировать над этим – так велел мне отец. Его больше нет, и я не могу нарушить волю покойного. Он очень любил меня, а я очень любил его, и теперь для меня невозможно его ослушаться. Отца можно не слушаться, когда он жив, но когда отец мертв, разве можно ему не повиноваться? Поэтому, пожалуйста, простите меня; я вернусь через двадцать четыре часа и отвечу вам».

И Гурджиев рассказывал: «Двадцатичетырехчасовая медитация над этим давала мне проблески величайшего понимания своего существа. Иногда я обнаруживал, что оскорбление было справедливым; оно отражало то, каков я есть. И тогда я возвращался к тому человеку и говорил: „Благодарю вас, сэр, вы были правы. Это не было оскорблением, это было просто констатацией факта. Вы назвали меня глупцом; так оно и есть“.

А иногда после двадцати четырех часов медитации я приходил к выводу, что это абсолютная ложь. Но если что-то является ложью, то зачем на это обижаться? И тогда я даже не возвращался, чтобы заявить тому человеку, что это ложь. Ложь есть ложь; что о ней беспокоиться?»

Так, наблюдая, медитируя, Гурджиев постепенно начал все больше и больше осознавать не действия других людей, а свои реакции.

Именно об этом говорит Атиша:

Чтобы любая ситуация стала частью Пути, сразу же, как только она возникла, соедини ее с медитацией.

Что бы ни случилось: хорошее, плохое, успех, неудача, – немедленно начните осознавать, что происходит. Не упускайте ни единого мгновения. Не теряйте времени – присутствуйте в этом, и вы удивитесь: ошибки начнут исчезать из вашей жизни. И тогда все то, что вы будете делать, окажется правильным.

Люди спрашивают меня, что правильно и что неправильно, и мой ответ таков: «Если что-то возникает из осознания, это правильно. Если что-то возникает из неосознанности, это неправильно. Правильное и неправильное – это не вопрос того, что именно вы делаете, но вопрос того, как вы это делаете. Это не о том, что, но о том, как – медитативно или не медитативно, будучи бдительными, пробужденными, или же действуя, как лунатик.

Краткое указание для сердца: работай с «пятью силами».

Вот эти пять сил. Первая сила – это интенсивность, тотальность. Если вы действительно хотите, чтобы ваша жизнь была трансформирована, если вы действительно хотите стать светом для самих себя, если вы действительно хотите познать предельную тайну Существования и предельный экстаз от ощущения себя живыми, то тогда первая сила – это интенсивность, тотальность. Что бы вы ни делали, делайте это интенсивно, по максимуму. Не будьте расхлябанными, не будьте ленивыми, не будьте фрагментарными. Идите в это от всего сердца; пусть это полностью поглотит вас.

Если вы танцуете, танцуйте так тотально, чтобы танцор исчез и остался лишь танец, и это будет трансформацией. Если вы любите, любите тотально, настолько тотально, чтобы невозможно было найти любящего. Любящий обнаруживается лишь тогда, когда вы что-то сдерживаете. То, что вы сдерживаете, становится любящим. Если вы что-то сдерживаете, тогда то, что вы прячете, становится танцором, певцом. Если вы полностью пребываете в танце, в песне, в любви, то кто тогда остается, чтобы сказать: «Я любящий, я танцор»? Не остается никого.

Тотальность трансформирует.

Лишь при интенсивности в сто градусов человек испаряется, перемещаясь из материального в духовное, с земли в небо, из обыденного в экстраординарное.

Вторая сила – это освоение: делайте то, что вы действительно хотите делать, будьте таким, каким вы действительно хотите быть. Жизнь проживается в соответствии с гештальтами, которые вы создали вокруг себя. Если вы действительно хотите быть каким-то другим, осваивайте это. Если вы хотите играть на гитаре, обучайтесь. Если вы хотите танцевать, обучайтесь. Если вы хотите, чтобы в вашей жизни что-то произошло, все больше и больше впитывайте это в себя и отбрасывайте все, что против этого. А чтобы отбросить это, достаточно просто этим не пользоваться, потому что, пользуясь, вы создаете условия для возвращения этого явления.