Имя дома твоего (с иллюстрациями) - Лев Успенский

Но и это можно понять. Названия оба поселка получили тогда, когда дороги еще не было; первый был меньше, второй — больше. А железный путь, изменив соотношение между, ними, имена оставил по-старому...

Подобьем итоги. Мне хочется, чтобы вы уверились в том, что при очень большом своеобразии — и национальном, и языковом, и зависящем от времени и места, — с каким народы решают вечно новую задачу изобретения географических имен, всюду и всегда они особенно охотно используют некоторые приемы, которые являются и всеобщими и как бы вечными.

Пестрота этих названий, то, что почти каждое такое имя создается на свой лад и образец, делает работу топонимиста-толкователя особенно увлекательной и особенно трудной. Эти задачи не удается решать «по правилам», как некоторые математические.

Но вот ведь оказывается иногда возможным нащупать и какие-то постоянные приемы, общую манеру эти имена давать. Открываются такие законы, которые общи для всех племен и рас; появляются общечеловеческие модели географических названий. Это уже не затрудняет, а облегчает топонимическую работу. {134}

Мы накопили много материала, встречались с самыми разными топонимами, наблюдали их — тоже весьма различные — приключения на историческом пути.

Что, если попробовать разнести все же их, для порядка, по каким-либо рубрикам и группам? Правда, как я только что сказал, все они крайне различны. Каждый из них (или почти каждый) выглядит таким же особенным и неповторимым, как живое существо или, может быть, лучше сказать, как те горы и реки, города и поселки, именами которых они являются. Подумайте сами: что на свете разновиднее, чем две долины, три ручья, даже если они текут совсем рядом?

И все же какие-то разряды среди них можно различить. Что удивляться? Ведь даже приглядываясь к вашим товарищам, мальчуганам и девочкам, вы видите: хоть каждый из них на свой образец, а между некоторыми лицами, походками, характерами мерещится сходство. Вот Оля Ц. У нее свое все, но есть чуть заметное сходство с Ниночкой Костенко. А Виктор Глотов чем-то напоминает Петю Ребрикова; ничем не похож, а ухватка Петина. Так и с именами.

Для начала попробуем присмотреться к тому запасу слов и понятий, из которого черпают люди свои географические имена. Вернемся как бы вновь на жюльверновский «Необитаемый Остров»... {135}

Вывески —

Историк-топонимист С. Веселовский сообщает: на землях между двумя великими русскими реками — Волгой и Окой — больше 50% названий человеческих поселений составляют такие, в основе которых лежат личные имена людей — основателей или владельцев всех этих хуторков, деревень, сел и починков.

По мнению Веселовского, они являются как раз и самыми древними, и самыми «прочными» — устойчивыми на протяжении долгих лет.

Похоже на правду: западные языковеды и сегодня, заговаривая о таких отыменных топонимах, ссылаются на библию и на античные предания.

Вот, например, Каин: он был вторым мужчиной мира, ведь это старший сын «первого человека» — Адама. Первый основанный на земле город он будто бы назвал именем своего сына, Адамова внука, Енохом (по толкованию языковедов-гебраистов имя Енох значило по-еврейски «посвященный» или «посвящающий»).

Спору нет, рассказ вызывает подозрения. Всего-то на Земле обитала, по его же прямому смыслу, одна-единственная семья, один род Адама и Евы. Как же могла она разрастись с такой быстротой, чтобы их внуки (другим людям неоткуда было взяться) могли населить целый город?

Ну ясно, ученые Запада не дети: они и не вкладывают в эти «сведения» полной веры. Они просто понимают их как свидетельство великой древности такого способа называть поселения. Они проверяют библейские данные мифами и преданиями античного мира. Греки рассказывали, будто Византию (по-латыни — Бизанциум) основал в VII веке до нашей эры некий переселенец из Мегары, по имени Бизас. В его честь город и носит свое имя.

Это, конечно, верно; то же самое мы постоянно наблюдаем вокруг себя, когда называются не великие города, а деревушки, маленькие села, починки (от слова «почин», то есть «начало»), заимки. Очень часто их названия связываются с именами или фамилиями, если не их «основателей» (А. Доза верно говорит: «Города основываются; деревни — возникают»), то их первожителей, самых первых поселенцев. {136}

Я взял лист бумаги и написал на нем (многие из вас могут повторить этот опыт) названия деревень, окружавших то псковское сельцо, в котором прошли мои детские годы. Написал без выбора, все самые ближние.

Из двенадцати имен девять оказались связанными с человеческими именами: Коськово, где некогда жил Костько, Константин; Исаково — от какого-то Исаака; Назаркино — по уменьшительному имени Назарка, и так далее и тому подобное. Девять из двенадцати. Семьдесят пять процентов!

Рядом нашлись, конечно, такие, которые явно не имели отношения к людским именам: Липовицы или Концы. Но сколько угодно оказалось и сомнительных. Деревня Мешково, например. Название явно связано со словом «мешок», но слово это, вероятно, было некогда прозвищем какого-то зажиточного человека. Я сам знал такого: до революции он гордо кичился прозвищем «Золотой мешок», а после нее стал называть себя Васей Горьким...

Почему я так подробно говорю об этих тонкостях? Может быть, кому-нибудь из вас, читателей, выпадет на долю всерьез заняться топонимикой, искать и собирать названия наших малых селений и деревень. Надо заранее знать: за кажущейся простотой «отыменных названий» таятся немалые трудности.

Казалось бы, просто: Василёво — от Василия, Данилово — от Данилы, никакой хитрости.

Но допустим, вы в Псковской области попадете в деревню Кушкин берег. Откуда это Кушкин? Может быть, сокращенное «кукушкин» или искаженное «кошкин»?

А на самом деле Кýха, Кýша, Кýшка — псковские уменьшительные от имени Акулина; они дожили там до самой революции. «Кушкин берег» — «Акулькин берег».

Неопытный собиратель, встретив имя Ермаково, предположит, чего доброго, что жители деревни решили увековечить в ее названии память покорителя Сибири. А в действительности Ермаками там же на Псковщине, да и в других местах, испокон веков зовут запросто и Ермолаев и Еремеев... Фамилия Ермаченковы {137} вполне равна книжной Ермолаевы, и, несомненно, деревня Ермаково обязана своим именем не прославленному Ермаку Тимофеевичу (он-то, кстати, тоже был, возможно, либо Ермолаем, либо Ермием, а то и Германом), а какому-нибудь местному жителю, матерому деду Ермаку, никогда и не бывавшему в Сибири.

В детстве я далеко не сразу сообразил, что деревня Польшинó названа не в честь страны Польши, а по ласкательному Польшá — Павлуша, Павел; что пустошь Мóнино могла когда-нибудь принадлежать Филимóну, Петрéшкино — не Петрушке, а Петрéшке.

Тому, кто думает заняться изучением географических имен, надо великолепно знать русские имена личные, а это целая наука. Ведь у них имеется не только довольно сложное настоящее, но и очень запутанное прошлое.

Как вы думаете — каково происхождение имени города Ростов? Вы не ответите на этот вопрос, если вам неизвестно, что в Древней Руси у имени Ростислав была уменьшительная форма Рост. Видимо, каким-то Ростом-Ростиславом и был уже в девятом веке основан Ростов Великий [59]1. К нашему времени уже никто не помнит об имени Рост, и название города перестало в наших глазах выглядеть, как отыменное.

Таких случаев сколько угодно. Вторая столица Украины, огромный Харьков, по преданию, возник на месте хутора, принадлежавшего некогда вольному казаку Харько, то есть Харитоше, Харитону. Очень может быть, что это так и есть. От ласкательного Осташко, то есть Евстафий, получил свое название живописный Осташков на ласковом озере Селигере в Калининской области. Я не знаю, кем он был, этот Остафий-Евстафий, чье имя как бы навеки занесено на топонимическую мемориальную доску нашей страны, но что ж, бывает, слава человека проходит, память о нем исчезает, а какая-нибудь его статуя или памятник все еще стоит, удивляя потомков. Топонимы часто оказы-{138}наются такими нерукотворными памятниками давно усопшим людям.

Иногда случается, что имя человека доходит до нас в имени места, облеченном в древнюю, уже не понятную нам форму. Не каждый знает, что в названии Ярославль это самое «ль» значило то же, что теперь значит наш суффикс «-ов»; Ярослав-ов город. Таково же происхождение имен Изяславль, Переяславль, связанных с именами Изяслав, Переяслав. В народе же последнее из них давно уже объясняется, как «место, где один князь перея славу у другого»; народ уже не понимает и не помнит этого своего древнего «-ль».

Еще неожиданней кажется обычно, что и окончание имени места Радонежь было некогда таким же суффиксом принадлежности — Радонегов починок! Кто же теперь помнит древнерусское имя Радонег? Оно было языческим, и вполне возможно, что даже сам современник и советник Дмитрия Донского, Сергий, прозванный Радонежским, не знал значения имени маленького городка Радонеж в 55 километрах от тогдашней Москвы.