Знамения судьбы - Роджер Желязны

— В том числе и людей?

— Да, такие случаи известны.

Он допил пиво. то же самое сделал и я.

— А как с Картами? — спросил Билл. — Может ли кто-нибудь посторонний научиться пользоваться ими?

— Да, конечно.

— И сколько же колод в обращении?

— Я даже не знаю.

— Кто их делает?

— Во Дворе есть несколько специалистов… Там меня учили. В Эмбере… Фиона, Блейз, и они учили рЭндома, если я не ошибаюсь.

— А эти маги в соседних королевствах, о которых ты говорил, они могли бы создать колоду Карт?

— В принципе — да, но это были бы далеко не совершенные Карты. Как я понимаю, нужно обязательно иметь в себе отображение Логруса или Лабиринта, чтобы нарисовать их как следует. Кое-кто из этих магов способен создать… ну, назовем ее — полу-Карту, кто-то может воспользоваться ею. Трудно сказать, что в этом случае произойдет. Он окажется в аду, просто погибнет или… или попадет туда, куда ему было нужно. Это тоже возможно.

— А колода, которую ты нашел у Джулии?

— Это настоящие Карты.

— И как же ты объясняешь их появление?

— Кто-то, кто умеет делать Карты, научил этому того, кто не умел, но был способен их делать. Я же об этом просто не слышал. Вот и все.

— Понятно.

— Боюсь, что все наши предположения окажутся маловероятными, — покачал я головой. — Слишком мало нам известно.

— Так или иначе, но это обсуждение мне необходимо, чтобы нащупать линию расследования, — ответил Билл. — А как же иначе? Ну как, еще по кружечке?

— Подожди…

Я закрыл глаза и вызвал перед внутренним взором изображение Логруса в его постоянном, непрекращающемся перемещении.

Я оформил четче желание, и две плывущие цветные линии внутри изображения стали ярче и четче. Я медленно пошевелил рукой, имитируя их волнообразное колебание, их подпрыгивание. Наконец, линии и мои руки словно слились в одно целое, и я протянул эти линии наружу, вперед, сквозь Отражения.

Билл осторожно кашлянул.

— Эй, Мерль… что ты делаешь?

— Я ищу кое-что, — ответил я. — Одну минуту.

Линии будут продолжать удлиняться сквозь бесконечность Отражений, пока не встретятся с нужным мне объектом или пока у меня не исчерпается терпение и силы концентрировать волю и энергию. Наконец я почувствовал подергивание, словно в моих руках были две удочки с рыбой на конце,

— Вот они! — обрадованно произнес я.

И быстро смотал свои удочки.

В каждой руке у меня появилось по запотевшей бутылке пива. Я покрепче сжал их, а потом передал одну Биллу.

— Вот что я имел в виду под обратимостью процесса пересечения Отражений, — пояснил я.

Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

— В данном случае я потянулся в Отражения, заказав две бутылки пива. И я сэкономил тебе поход на кухню.

Билл подозрительно смотрел на оранжевую этикетку с непонятным зеленым шрифтом надписи.

— Я не знаю этого сорта. Не говоря уже о языке… И его можно пить?

— Конечно. Я же заказывал настоящее пиво.

— Ага! А открыватель ты заодно не прихватил?

— Эх! — я с досадой вздохнул. — Минуту, я сейчас…

— Да ничего. Все в порядке.

Он поднялся, сходил на кухню и тут же вернулся с консервным ножом.

Когда он откупорил первую бутылку, она запенилась, и Биллу пришлось подержать ее над корзиной для бумаг, пока пена не осела. Со второй было то же самое.

— Понимаешь, все немного возбуждается, если можно так сказать, — виновато пояснил я, — когда протаскиваешь вещи так быстро через Отражения. Обычно пиво я таким образом не добывал, вот и…

— Все нормально, — успокоил меня Билл, вытирая руки носовым платком.

Потом он попробовал пиво.

— Во всяком случае, пиво весьма неплохое, — немного погодя заметил он. — Интересно. Ладно… А вот…

— Что?

— Э-э-э… Ты не мог бы послать за пиццей? — Билл смущенно улыбнулся.

— С чем тебе? — спросил я.

На следующее утро мы отправились на прогулку вдоль извилистого ручья, который обнаружился на задворках владений соседа Билла, который тоже был его клиентом.

Мы шли не торопясь, Билл — с тростью в руке и трубкой во рту. Он продолжал задавать вопросы, как и прошлым вечером.

— Кое-что из того, что ты мне вчера рассказал, не закрепилось у меня в памяти с первого раза, потому что меня больше интересовали другие аспекты. Помнится, ты говорил, что вы с Люком вышли в финал Олимпиады, а потом отказались от соперничества?

— Да, так и было.

— По какому виду у вас были соревнования?

— Легкая атлетика. Мы оба были бегунами…

— И его показатели были недалеки от твоих?

— Чертовски близко. А иногда — мои показатели приближались к его.

— Странно.

— Почему?

Берег стал круче, и мы по дорожке из больших камней перешли на другую сторону, где берег был относительно пологий и широкий. Вдоль него тянулась хорошо утоптанная тропинка.

— Мне кажется все это нечто большее, чем простое совпадение, — сказал Билл. — Я имею в виду то, что этот парень оказался почти так же ловок в спорте, как и ты. Из всего, что я слышал, я сделал вывод, что вы, эмбериты, в несколько раз сильнее обыкновенного человека. Необычный обмен веществ дает вам необычайную выносливость, способность к быстрому восстановлению сил и регенерации ран. Каким образом Люку удавалось соперничать с тобой в соревнованиях?

— Ну… он хороший спортсмен и поддерживает отличную форму, — ответил я. — Такие люди встречаются — очень сильные и быстрые.

Он покачал головой, и мы снова двинулись по тропинке.

— Не спорю, — сказал Билл, — это, конечно, возможно. Но, обрати внимание, это еще одно совпадение, а их и так уж слишком много. Этот парень скрывает свое прошлое, в конце концов, выясняется, что ему известно, кто ты такой на самом деле. Скажи, он в самом деле такой уж любитель живописи?

— Что ты имеешь в виду?

— Действительно ли он так увлекается живописью, что покупает картины и собирает коллекцию?

— Да. Мы довольно регулярно ходили на выставки и открытия галерей.

Билл фыркнул и тростью сбросил в ручей небольшой камушек.

— Ну ладно, это несколько подрывает наши позиции, но все-таки странного и без того немало.

— Кажется, я не совсем…

— Очень странно, что Люк тоже знал этого ненормального художника-оккультиста, хотя это и оправданно, если учесть, что этот тип был в самом деле не без таланта, а Люк собирал картины.

— Кстати, он мог ведь и не говорить мне о том, что знал Мелмана.

— Да, верно. Но все вместе взятое плюс его физические данные… конечно, я могу лишь высказать предположение, но только твой Люк кажется мне не совсем обычным человеком.