Пламя и тьма (ЛП) - Фанетти Сьюзен

И в этот момент ему было не до того гнева, что он испытывал. Всё, чего он хотел, — оказаться внутри неё.

Его рубашка по-прежнему была распахнута, и ощущение того, как извивается всё её тело, заставило его яйца подтянуться. Просунув руку между их телами, он потянул вверх её платья вниз, на ней не было лифчика, и когда её твердые обнаженные сиськи прижались к его груди, он застонал, прибавляя градуса в их поцелуй, понимая, что тот грубый, и зная, как она реагирует на его требования.

Затем он передвинул руку и стал тянуть нижнюю часть платья до тех пор, пока она не оказалась собрана на бёдрах. На ней были одеты крошечные стринги, он отодвинул их со своего пути и погрузил в неё пальцы.

Она была такой, бл*дь, мокрой.

Она оторвала свои губы от его и закричала, но не остановила его… совсем нет. Вместо этого она изогнулась на нём, подхватывая его ритм, и снова отыскала его губы, ногти вонзились в заднюю часть его шеи.

Его лицо болело после драки, и он знал, что его губа кровоточит, когда они целуются, но ему было всё равно, да и ей тоже.

Их также не волновало, что они находятся посреди ярко освещенной парковки «Палубы», прислонившись к её машине, не было ничего кроме траха прямо здесь и сейчас. И прямо сейчас он намеревался трахнуть её.

Он вытащил свои пальцы, достал из кармана презерватив. Не разрывая поцелуя и даже не притормозив, он расстегнул ремень, джинсы, и его член вырвался на свободу.

Когда презерватив был раскатан, он схватил её за бёдра и приподнял. Она сразу же помогла ему, обхватив ногами. А потом вошёл в неё. Опять же, она закричала, но он не отпустил её губы, так что вобрал весь звук в себя. Эти шипованные каблуки давили на его приспущенные джинсы и вжимались в задницу, пока он вколачивался в неё, хрипя ей в рот, снова и снова вжимая её тело в бок машины, пока та не стала раскачиваться.

Было слишком интенсивно, слишком горячо, слишком всё. Это продлится недолго, и они оба это понимают. Она хотела быстро насколько, насколько он только мог… он мог сказать об этом по тому, как она насаживалась на него, а её тело раскачивалось и извивалось, призывая его.

Протолкнув руку между ними, он нашел её клитор и стал обрабатывать его, пока она не изогнулась дугой и не стала одеревеневшей и неподвижной. Признавая её финиш, он позволил и себе кончить, дико вколачиваясь, пока удовольствие не взорвалось у него в животе, практически взвыв, он так и не оторвал от неё свои губы.

Прежде чем он смог перевести дыхание, она начала резко извиваться, пытаясь освободиться от него. Он вынужденно помог ей, вытаскивая член достаточно быстро, так, что они оба вздрогнули.

Она начала быстро поправлять свою одежду, не глядя на него. Когда он снял презерватив и завязал его, то спросил:

— Ты в порядке? — возможно она сожалеет о том, в каком направлении пошла их схватка.

— Ага. Просто… давай сядем в машину. — Она оглянулась, обводя взглядом парковку, что-то типа вины или стыда отражалось на её лице.

Ах. До него дошло, и он схватил её за руку, прежде чем она смогла бы уйти.

— Ты не любишь трахаться на публике.

— Не мой фетиш. — Потом она посмотрела на него, и выражение её лица стало спокойным. — Но было горячо. — Она улыбнулась и провела пальцами по его повреждённой губе. Прикосновение тронуло его больше, чем следовало.

— А какой твой фетиш, Кордеро? — то, что он видел в её ящике игрушек, подкидывало много идей, как из рога изобилия.

— Пойдём со мной домой и узнаешь.

Глава 10

По дороге к ней они вообще не разговаривали.

В мозгу Пилар мучительно крутились шестерёнки в попытке осмыслить вечер… странный ужин, который был веселым и освежающим, раздражающим и сбивающим с толку — неким дезориентирующим циклом. Странная сцена в «Палубе», когда Коннор и Мур пытались убить друг друга, а судья позволял этому произойти, как будто ему заплатили или что-то в этом роде.

О, бл*дь. Конечно. Один из них заплатил ему.

Коннор. Это должно быть Коннор.

Остановившись в конце съезда, который привел бы их к ней домой, Пилар повернулась и принялась изучать мужчину на пассажирском сиденье своей машины. В основном она видела затылок, потому что он смотрел в боковое окно. Но она знала, что его лицо сильно повреждено. Хотя Мур выглядел намного хуже. Только один мужчина вышел на этот ринг по назревшему вопросу вне конкуренции.

Но почему?

Из-за неё. Хотя он отрицал — это правда. Он ревновал. Она поняла это на станции, и ей понравилось. Ну а, сегодняшний вечер был следствием. И ей по-прежнему всё нравилось.

Отсюда и бешеный трах на парковке. Публичный секс был пределом Пилар. Ей это не нравилось, она не могла подумать, что это горячо, и даже не хотела ни видеть, ни участвовать. Быть застигнутым врасплох — это одно. Она не стеснялась, полжизни она провела с мужчинами, которые видели её обнаженной достаточно часто, чтобы это больше её не заботило. Но она не искала публики. Секс, даже случайный секс, был интимным процессом, и заслуживал, по крайней мере, некого подобия грёбаной частной жизни. Что-то в её жизни должно оставаться частным.

Но ей нравилось то, что они сделали, по крайней мере, пока они это делали. Это была тёмная потребность и огонь, и это была одна из самых горячих встреч, которую она могла вспомнить. У неё даже не возникло ни единой мысли остановиться.

Им нужно было поговорить. Типа, такой настоящий разговор.

Он повернулся, хмуро приподняв бровь. Да, его лицо нуждалось в некотором внимании… в дополнение к опухшей челюсти и ушибленной щеке, на одном глазу был порез, и кровь размазалась и засохла вокруг него, а ещё один на нижней губе. Этот она попробовала на вкус на парковке. Насколько она понимала, её собственный рот тоже был весь в крови.

Ладно, сначала она починит его, а потом они поговорят.

И затем в зависимости от того, как пойдёт, может быть, она и покажет ему свой фетиш.

— Проблемы? — спросил он, и она осознала, что стоит на перекрестке слишком долго.

Она проверила наличие помех от других машин, а затем повернула налево.

— Нам нужно поговорить.

Он не ответил, просто развернулся обратно, чтобы продолжить смотреть в окно.

Дверь гаража была открыта, Миссис Ли была склонна к забывчивости. Они делили гараж на две машины, старый Форд «Таурус» миссис Ли с одной стороны и «Элемент» Пилар с другой. Она парковала свою «Victory» у задней стены… и обычно оставляла свой «Элемент» на обочине подъездной дороги, потому что двуместное пространство этого гаража было шуткой, а миссис Ли должна была открывать дверь нараспашку, чтобы вытащить свои артритные ноги из машины.

Она припарковалась на подъездной дороге. Когда они вышли, она нажала на кнопку пульта двери гаража, и та начала скатываться вниз. Коннор бросил взгляд на гараж, а потом наклонил голову набок.

— Кто катает?

— Что? — она встретилась с ним у багажника «Хонды».

— Там стоит байк? Чей он?

— Мой. Я езжу.

То, как изменилось выражение его лица, сказало ей, что он снова стал ревновать. Возникла неловкая пауза, как будто он был обеспокоен её ответом, а затем улыбнулся, подмигивая ей, растягивая губы.

— Мило. Не уловил марку… но это не «Харлей».

— Нет. Это «Victory Hammer» (Прим.: представляет собой круизер для любителей спортивной езды).

— Мило.

Он казался впечатлённым, может быть, даже довольным, но Пилар не хотела разговаривать о байках.

— Пойдём. У меня внутри есть аптечка первой помощи.

Оказавшись внутри, она повела его на свою кухню и усадила на стул в своём маленьком обеденном уголке. Потом достала аптечку и другие принадлежности. Когда она вернулась, он сидел, упираясь локтями в стол и положив голову на руки. Он посмотрел вверх, когда она положила аптечку перед ним.

— У тебя кружится голова?

— Не-а. Просто устал.