Найти меломана! - Рита Тальвердиева

Не успел он заказать для начала пива, как на сцену выскочил, похожий на жигало, конферанс и объявил жующей публике:

– А теперь – фишка нового курортного сезона – му-зы-кальный аттракцион: « Сыграй мою судьбу!»

Тут этот несостоявшийся клоун, развязно улыбаясь, захлопал в ладоши. – Только у нас! Лишь – для избранников фортуны, – еще громче прокричал он и, подпрыгнув кузнечиком, выпорхнул прочь.

К удивлению Карлика Носа, публика завелась аплодисментами, многие отложили столовые приборы, и поспешно промокали рот и руки салфеткой.

За алый рояль сел Меломан, но уже в белом смокинге и алой бархатной полумаске.

Новоявленный мистер Икс! – мелькнула раздраженная мысль. – Умора!

Но тут погас свет и все потонуло в бешеном вихре слепящих бликов. Карлик Нос поморщился. Первые аккорды зажгли в дальнем углу гигантский сноп бенгальских огней, но водопад блестящих пассажей притушил огненную мишуру. В мерцающих сумерках воспряли басы, их настороженное тремоло яростно заштриховало все вокруг. Ударившая по нервам тишина погрузила всех в безлунную ночь. И тут, словно по мановению волшебной палочки, в перекрестье радужных лучей воспарил алый рояль.

Водоворот дьявольских звуков исказил реальность. Его бросило в иное измерение. Вместо Карлика Носа здесь очутился семилетний Жорка, но он не жался под градом привычных насмешек, пряча свой длинный нос в приподнятом до уха плече. Ему отчего-то было весело. Захотелось вдруг вырасти и боднуть в приветливом кличе небо. Разорвать в клочья грязные тучи и умыться благодатным дождем. Он запел. Или это ликовала его душа?..

Вынырнувшая длань тишины швырнула его обратно за приставной столик ночного клуба, погрузив в ошеломление. Вспышка света зафиксировала завороженные лица. Все испортил материализовавшийся конферанс.

– А теперь – белый танец! – Вновь с ярмарочными интонациями заверещал конферанс и перешел вдруг на нарочито зловещий шепот:

Час коррекции судьбы про-дол-жа-ется…

Карлик Нос вздрогнул.

Практически без паузы конферанс вдруг выбросил вверх указательный палец и зачастил:

– Только сегодня, нежданно, вдруг

В истинном свете предстанет ваш… кхм… друг.

– И зачем нам рентген? – Развязно добавил он. – Если на помощь уже спешит замечательная песня! – И он по-скоморошьи дернул руку в закулисье, откуда уже спешил к роялю певец – высокий статный господин, но уже в черной полумаске.

Уголок рта журналиста ернически дернулся:

– Ба! Новость для первой полосы – Алим Абалмасов собственной персоной. В ночном кабаке!..

Но уже первые арпеджио лучезарной мелодии растворили его профессиональный понт без остатка. Он узнал песню о Кисловодске. Под сочный баритон Абалмасова закачалась в танце всего одна пара.

Боятся «рентгена»? – левую щеку разрезала едкая ухмылка.

Словно подслушав его мысли, световое пятно софита деликатно сползло с подиума, оставив танцующих в желанной полутьме. Подействовало! Из зала украдкой потянулись к затемненному центру еще три пары.

Самые смелые? – отчего-то вздохнул Карлик Нос. И тут же несогласно качнул головой. – Самые влюбленные… Он еще раз вздохнул и залпом допил пиво. Пора и честь знать, – решил он, нащупывая в карманах зажигалку. Но слова второго куплета пригвоздили его к месту. Сердце пропустило удар. Он вспомнил. Ее. И – тот самый миг, – о котором пел Абалмасов:

А монетка давно

Опустилась на дно,

Приглашая нас

Еще раз…

Еще раз! – озарило вдруг журналиста. И вот он уже у Зеркального Пруда, одной из замечательных визиток солнечного Кисловодска. Легкая рябь зримо отдает золотом. Где-то там, на дне, и ее монетка. На счастье. А где оно, счастье?..

Где ты?! – крикнул он, озираясь. Ни души. Лишь ветер шепчет ивам: верни, верни… И сердобольные ивы согласно кивают. Подсказывают?…

Яркий свет, преломленный зеркальными шарами, расплескался мириадами искр. Зал вспыхнул улыбками, громыхнул радостными хлопками. Эйфория затопила душу. Ему вновь захотелось запеть. Во весь голос.

Вновь наваждение? Коррекция судьбы? – как объявлял конферанс. Но отчего?! Замечательные слова? Заурядные, – качнул он головой. Зацепила легенда? Статичнее не бывает. Вот голос? Да. Музыка?.. Да. Да. Да.

Он ел глазами удивительно талантливого паренька. С жестким ежиком волос и в алой полумаске – несуразнее не бывает. Но он им восхищался, он – преклонялся. Но… не завидовал.

Меж тем танцующие пары подходили к своим столикам. Таких пар оказалось не три, как ему показалось поначалу, а семь. Их лица сияли. И это не была игра света…

Час коррекции судьбы окончен, – непривычно задумчивым голосом объявил конферанс. – А теперь! – он словно только проснулся и оглядывал зал, до неприличия затягивая паузу. – А теперь, – уже знакомым голосом объявил он, – три! только три счастливчика смогут заглянуть судьбе в глаза. – И он встряхнул распростертую руку в сторону зала.

Глава VIII. Сыграй мою судьбу

Из-за соседнего столика поднялся парень не старше самого Меломана.

– Сыграй мою судьбу на это лето. – Развязная ухмылка не сочеталась с просительным тоном. Парень явно жил не в ладу с собой…

Меломан устроился на вертящемся стульчике как-то боком, правая рука вывела зажато какую-то нехитрую мелодию вроде чижика-пыжика.

Как в первом классе, ей-богу, – поразился Карлик Нос – И с еще большим удивлением стал есть глазами скрючившуюся у рояля фигуру.

Меломан как-то неохотно с оттяжкой добавил несколько легких пассажей левой. Правая тут же выровнялась и… запела.

Стремительными гаммами заструились басы: «чижик» на глазах превращался в орла. Меломан уже слился с роялем, он исполнял что-то порывистое, смелое.

– «Праздничный Кисловодск!» – узнал он блестящую фортепианную миниатюру Карины Тальвердиевой.

А ритм все ускорялся. Мелодия парила уже где-то в заоблачных высях. Вдруг левая рука резко сорвала победный аккорд. Ей зааплодировала бравурной тушью правая.

– Ур-рр-ра-а! – разорвал барабанные перепонки фальцет. – Я поступил!.. Ура-а!

Все обернулись на кричавшего парня. Он вскочил в радостном возбуждении, неловко опрокинул стул и выбежал из зала. Следом заторопилась солидная супружеская пара.

Его родители, – догадался Карлик Нос.

Подошел невозмутимый администратор и поставил стул как следует. Тут же материализовалась и официантка с подносом и стала спешно метать на поднос почти нетронутые блюда.

Карлик Нос решил досидеть до конца. Он чувствовал: это — непостижимо. И самым адекватным определением этого – было слово «чудо». Мозг не успевал сканировать очевидное. Он постигал непостижимое сердцем.

Из-за длинного стола, за которым уместилось не менее двух дюжин гостей, выпорхнуло очаровательное создание – эдакий близнец Надежды Водяновой:

– А судьбу нашего завода – сыграть слабо?!

Оригинально! – усмехнулся было Карлик Нос, но ноздри уже затрепетали, ощущая дуновение сенсации: подобным вопросом в подобном месте задаются лишь на перепутье.

А злые арпеджио, тем временем, взволновали бескрайнее море. Упругие пассажи сходу нырнули в порывистую увертюру к фильму «Дети капитана Гранта». И зримо закачался на волнах одинокий кораблик. Вот в ярости вскинулся ветер и стал рвать паруса в клочья. В унисон заревели волны и стеной пошли на отважный кораблик…

Многие закрыли лицо руками… И вдруг…

Луч солнца скальпелем вспорол слоистые тучи. И вмиг стушевался ветер; отхлынули резвые волны… Все ярче разливалась уже иная мелодия – оплодотворенная победным мажором. Триумфальными квартами зазвучали позывные известного припева к песенке Исаака Дунаевского о веселом ветре.

– Спасены!! – взвизгнула девчонка и обнялась на радостях с соседкой – дородной дамой бальзаковского возраста. Кто-то зааплодировал, а некоторые выплеснули на радостях – под ту же мелодию– то, что было у них на сердце:

А нас ведет, а нас ведет

Энерго-ме-е-ра!

Энергоме-е-ра. Энергомера!..

– Оч-чень интересно! – тут же сделал стойку журналюга.

А память услужливо отрапортовала:

Концерн «Энергомера». Успешно интегрирован в мировую экономику: весь производимый объем материалов электронной техники экспортируется более чем в 40 стран Западной Европы, Северной Америки и Юго-Восточной Азии. Более тысячи компаний мира входят в клиентскую базу концерна.

Раззадоренный сенсацией азарт, будто одержимый, вскрывал из памяти файлы с нужной информацией.

Концерн – крупнейшая производственная площадка Европы по выращиванию синтетического сапфира. Тридцать тонн в год! Компания входит в тройку ведущих мировых производителей…

И что это нам дает? – судорожно втянул воздух журналюга. – А ни-че-го. – Его знаменитый нюх что-то не заводился.

Искомая информация лежала перед ним в блюдечке, мерцая загадочным сапфировым светом. Но ключик к сенсации не находился. И причем тут судьба местного завода?…