курьер.ru - вячеслав антонов

—  Ты хоть умойся.

—  Так уехала?

—  Уехала, привет передавала. Осталось восемь минут. — Опустив полог, Чен ответил уже снаружи.

—  А пошел ты... — послал ему вслед Шинкарев.

—  Ответ неверный. Семь с половиной минут. — Голос уже удалялся.

Снаружи солнце блестело в мокрой траве. Бурлил коричневый ручей, качались под ветром перистые кроны пальм. Над темно-зеленой вершиной в синем, чисто промытом небе проносило белые клочья облаков. Послышался гул мотора, из-за горы показался вертолет с красным крестом на борту. Поблескивая стеклами кабины, он промчался над лагерем и скрылся за лесом.

Из столовой спускались китайские солдаты, улыбались Андрею, приветственно вскидывали ладони. У всех на плечах автоматы, каски закинуты за спину. Уверенно гремели ботинки по железной лесенке. Чен, уже успевший позавтракать, сидел за столиком с чашкой кофе, ожидая Шинкарева.

—  Оле, капитан! — махнул ему Андрей, подходя с подносом к раздаточной стойке.

—  Ты опоздал на две минуты.

—  И что? Небо на землю упало? Скажи лучше, в лагере есть горячий душ?

—  Конечно, есть. И белье получишь чистое. А я думал, русские вообще не моются. Как медведи.

«Живете, как свиньи в берлоге. И когти отросли, как у орла, хоть по деревьям лазай». Андрей вовсе не думал так — ни о себе, о своих соотечественниках, — просто давние курсантские приколы сами собой лезли в голову. Капитан Шинкарев закончил гражданский строительный вуз, но на постдипломных военных сборах только что испеченных инженеров все равно называли курсантами: «В тюрьму хотите, товарищ курсант? »

—  Пускай русские — медведи. А китайцы тогда кто?

—  Тигры! Львы!! — Чен выпятил грудь, гордо вскинул голову. — Э-э-э... не знаю кто. Ладно, ешь спокойно.

На завтрак рис с чем-то мясным, салат из сладкого, очень мелко нарезанного лука, апельсиновый сок, кофе.

—  Ты неправильно держишь куай-цзы, — заметил Чен, глядя, как Шинкарев управляется с палочками для еды.

—  Ем же, — пожал тот плечами, поглядев свою кисть.

—  Есть можно. А вот так нельзя — смотри! Взяв палочки обычным хватом для еды, китаец

вдруг щелкнул ими, мгновенно сложил вместе, и в форме кинжала, зажатого в кулаке, направил на горло Андрея. Неуловимая подкрутка кистью, и разведенные концы палочек, вставленных между пальцами, оказались нацеленными Шинкареву в глаза.

—  Учись!

—  А тебя кто учит? Ши-фу?

—  Ши-фу, да, — кивнул Чен. — А теперь к делу. Как я говорил, твой товар попал к кому надо. Ответ дадут позже. Может, ты его повезешь, может, сами справимся. Сейчас это тебя не касается.

—  Ты же говорил, у вас есть предложение. То, которое повезу я. Это так?

«Может, все, что им было нужно — моя вчерашняя работа в горах? Что ж, если вывезут, так и хрен с ним, плакать не буду».

— Да, есть предложение, — подтвердил Чен, — точнее, оно готовится.

«Вот оно. Сейчас главное — пустое сознание. Все слышать, все принимать, ни к чему не привязываться. Широта и пустота».

—  И что за предложение? — бесстрастно спросил Шинкарев.

—  Вполне серьезное. Ты должен будешь не только доставить его, но и разъяснить своим, если потребуется. Видишь, теперь ты не просто курьер, но и эксперт. Что, согласись, совсем иной уровень, чем просто бумажки возить, хотя бы и в компании сексапильных переводчиц. Видишь, как мы твоей карьерой занимаемся.

«Сбивает пустоту сознания. А мы тоже не лохи — выдох-вдох, выдох-вдох...»

—  Так что за предложение?

—  Давай-ка прогуляемся, — взглянув в глаза Андрею, предложил Чен, — Ты не против?

—  Почему нет?

За китайской столовой стояло открытое строение — соломенный навес на деревянных столбах. Пока они были в столовой, небо вновь потемнело, и вскоре по горам понесло сильный косой дождь.

— Давай туда! — указал Чен.

Под навесом стояло несколько столов, с одной стороны очаг, сложенный из крупных закопченных камней.

— Тут наши китайцы пиво пьют. Садись, — предложил Чен, поставив на стол две банки «Хайнекена». — Начну с главного. Слушай внимательно, пожалуйста. В этой стране — не только в этой, вообще в этом регионе, — нужны русские солдаты. Зачем тут нужны солдаты, объяснять не требуется — сам видел.

— Да уж, — согласился Шинкарев. — Но почему русские?

Чен замолк на минуту, размышляя.

—  Скажи-ка мне, как ты видишь здешнюю ситуацию? Только в этой стране, не касаясь соседних.

—  Да я здесь три дня!

—  И тем не менее.

—  Ну-у-у... — начал Андрей, — этой стране угрожает военная опасность, даже две. Внутренняя, со стороны горных сепаратистов, и внешняя, со стороны поддерживающих их мусульманских отрядов и структур. Для того чтобы справиться с сепаратизмом, нужны солдаты. Это понятно. Но почему все-таки русские? Кстати, они ведь тут уже есть. И ты упоминал еще один фактор, помимо мусульман. Но не сказал какой.

—  Сейчас скажу. Регион этот, как и вся Юго-Восточная Азия, становится крупнейшим мировым узлом — экономическим, транспортным, военным. Многих он притягивает: Америку, Японию, Китай, Европейский союз, арабские страны. Есть и другие силы — не столь явные, но не менее влиятельные. И, как всегда, векторы внешней политики протягиваются во внутреннюю — есть здесь прокитайская партия, есть проамериканская, промусульманская и так далее.

Чен сидел, чуть ссутулившись, говорил тихо, монотонно, больше напоминая не китайского капитана, а эксперта из какого-нибудь «Карнеги-фаундейшн». Или штабного офицера с приличными погонами.

—  А какой партии нет, я догадываюсь, — в тон ему ответил Шинкарев.

—  Верно. Пророссийской партии нет. Нет даже косвенно-пророссийской, скажем, провьетнамской. Вообще, влияние России, как международного игрока, здесь почти не чувствуется.

—  Почему?

—  Сказывается старое недоверие к СССР, еще со времени АСЕАН. Но во многом виновата и сама Россия, точнее, ее политика последнего времени — закрытость, выход из международных организаций, отказ участвовать в разрешении конфликтов.

Так оно, собственно, и было — усиливаясь экономически, Российская Федерация все больше уходила в самоизоляцию, закрывала свои границы и рынки.

—  А ты как думаешь, нужна здесь Россия? — спросил Шинкарев.

—  Как сила, конфликтующая с другими силами? Конечно, нет. Да ей самой этого не нужно. Но какое-то российское участие в здешних делах необходимо. Другой вопрос, какое именно?

Чен выглянул наружу, где дождь мерно стучал по широким листьям лиан, стекая тонкими струйками с острых загнутых кончиков. Андрей повертел свою банку, касаясь ее лишь подушечками пальцев, чтобы пиво не нагрелось. Когда вопрос созрел, он задал его:

—  Русские солдаты и есть форма российского участия в здешних делах?

На данный момент. Использование русских есть компромисс между основными партиями, действующими в этой стране. Дело тут вот в чем. Страна не хочет официального ввода миротворческих сил или чего-то подобного — мигом заработаешь репутацию «infant terrible» (Ужасного ребенка (фр.)), — последует отток капиталов, падение инвестиций... Поэтому нынешнее правительство хочет само решить военную проблему — не вводом чужих армий, а импортом чужих солдат для усиления собственной.

—  За американскими солдатами придет Америка, за китайскими — Китай. А за русскими солдатами Россия не придет. На это и расчет, верно? — спросил Андрей.

—  В целом. Но, как всегда, «дьявол в деталях». Так кажется, говорят? Как и у каждого компромисса, здесь есть определенные условия.

—  И какие же?

С некоторым удивлением Андрей почувствовал интерес к проблеме. К тому же Чен разговаривал с ним... как с боссом? Нет, конечно. Но как с человеком, мнение которого что-то значит. Впрочем, Андрей решил ничем не показывать любопытства и продолжил разговор все тем же внешне бесстрастным тоном:

—   Россия довольно широко продает оружие. В том числе и в эту страну. Почему вы не выходите на государственные агентства, которые этим занимаются, и не говорите с их людьми?

—   Нет! Импорт русских солдат — назовем его так — должен быть изначально отделен от импорта российских вооружений. И от структур, которые этим занимаются. Слишком уж они мощные. И тем более он должен быть отделен от государственных структур России. Это частное дело частных людей...

«Типа нашей конторки "Лимассол инвестментс"? Так вот для чего меня оставили? »

Андрей с трудом мог поверить в это. Он никогда не был коммерческим представителем «Лимассол инвестментс» — не вел переговоров, не подписывал контрактов. Если дело серьезное, кто-то еще должен прибыть сюда. И скоро.

—   Частных людей, говоришь... — повторил Шинкарев. — И каких же это людей? Китайских?

—   Ну... допустим, китайских. — Казалось, Чей немного смутился.

—   Проще говоря, китайцы хотят взять под контроль импорт русского «пушечного мяса» в эту страну. Кто именно? Сань-хо-гуэй?[32] «Змеиные головы»?[33]