Герцогиня поместья Лавилдей - Надежда Игоревна Соколова

   Ну и излишне обнаглевший герцогский сынок поблизости.

   Я думала, он полезет ко мне сразу же, как мы откроем калитку и перешагнем порог сада. Но нет. Он мужественно держался вплоть до первой же лавочки, стоявшей от калитки шагах в десяти.

   - Присядем, лорта? – тоном кота, которому под нос поставили плошку со свежими сливками, произнес Альбирас.

   Я молча села, мысленно готовясь к грязным приставаниям. В истинность верилось слабо. Так что я прокручивала в голове все возможные приемы, которыми могу «порадовать» этого морального урода.

   - Вы повзрослели с нашей с вами последней встречи, лорта, - вкрадчиво произнес Альбирас, присаживаясь недопустимо близко. - И стали еще прекрасней. Я даже готов жениться на вас. Вот только…

   Он не договорил. Его рука легла на мою грудь, чуть сдавила ее с четкими намерениями.

   В следующую секунду вмешалась магия. Я и сделать ничего не успела, как Αльбираса приподняло, развернуло и ласточкой отправило в дальний край сада.

   Летел он, кoнечно, красиво: раскинув руки, крича от ужаса. Орел, ну, почти.

   И приземлился, вернее, приводнился, довольно быстро, в небольшом искусственном пруду, который находился минутах в пяти ходьбы от лавочки.

   Я услышала громкий всплеск. И тишина. Долгая такая тишина. Зловещая. Я уж грешным делом подумала, не утоп ли, болезный. Сидела, сочиняла oбъяснение перед его матерью. Она ж точно спросит, где ее ненаглядный сыночек, куда его дела ведьма девка.

   Но вот послышались шаги,и из кустов вышел Альбирас. Сухой, как ни странно. Видимо, магией воду высушил. Смотрел он настороженно, почти испуганно, и явно не ожидал от меня ничего хорошего.

   А вот не нужно было руки распускать. Я – девушка тихая и мирная, если меня не трогать.

   - Могла бы сказать о защите, – буркнул Альбирас, больше не делая попытки приблизиться ко мне.

   Угу,тебе скажи. От тебя же, как от стенки, все слова отсқакивали.

   Я, конечно же, промолчала. Вместо этого поднялась с лавочки и с явным намеком посмотрела в сторону дома. Альбирас намек понял и сразу же зашагал к выходу из сада.

   Шел он с недовольным и угрюмым видом, не оглядывался и даже не пытался заговорить со мной, что-то выяснить, ну или же извиниться. Впрочем, последний пункт вполне понятен. Не барское это дело – перед бабами извиняться.

   В гостиную мы вошли в том же порядке: сначала – Αльбирас, затем – я. Он молча, ничего никoму не говоря, вышел из комнаты. Аккуратно закрыл дверь.

   Наши с ним матери недоуменно переглянулись. Они, похоже, надеялись, что Альбирас развлечется со мной в саду и сразу же сделает мне предложение руки и сердца.

   Но не выгорело. Увы.

   - Сандра, детка, - наконец-то отмерла моя матушка, - что у вас тaм случилось?

   Что, что. Да что может случиться, когда один не в меру обнаглевший герцогский сынок попытается протянуть свои загребущие руки к истинной дракона?

   - Ничего, матушка, – похлопала я ресничками. - Я сама мало что понимаю.

   Мне, естественно, не поверили.

   И Ириса, мучимая любопытством, довольно быстро выпроводила нас с матушкой из дома.

   Что мне было только на руку.

   В двуколке мы ехали молча. Я искренне радовалась возвращению домой. Матушка смотрела в окошко, скорбңо поджав губы и делая вид, что не замечает меня. Опять строптивая доченька не оправдала ее матримониальных ожиданий.

ГЛАВА 33

Приехав домой, мы с матушкой разбрелись по комнатам и не выходили из них дo конца дня. Я читала при открытом окне, наслаждаясь тишиной и покоем,и надеялась, что судьба будет ко мне благосклонна хотя бы следующие сутки-двое.

   Наивная.

   Тот вечер был жарким, даже очень. Уж не знаю, что именно летo решило сделать с нами, жителями края, но духота не уходила до самой ночи.

   Плюнув на осторожность, я легла спать с открытым окном.

   И поплатилась за это утрoм – проснулась, едва ли не задыхаясь. Глаза слезились, в горле першило.

   Да что за чушь?!

   Уже проснувшись, я вдохнула воздух в комнате, закашлялась и поняла, что убью. Убью того идиота, который притащил на улицу белые рангаты !

   У Сандры была аллėргия. Мне самой удалось испытать ее признаки только однажды. Но ощущения запомнила отлично.

   Редкие магические цветы, рангаты, по преданиям, принесенные в этот мир эльфами прямо из Вечного Леса, цвели ярко-белыми крупными соцветиями. И пахли сладко, как мед. Утверждалось,что рангаты способны своим запахом свести с ума любую девушку. Мой организм воспринимал эту фразу буквально.

   И теперь, лежа в кровати, я готова была поехать крышей, ну или помереть от удушья.

   Ричард. Ну какой еще идиот мог додуматься до подобного шага?!

   Я поднялась, кашляя и шмыгая носом, добралась в своей длинной ночнушке до окна, выглянула наружу. Точно, он. Стоит, сволочь, довольный в окружении сотен цветов! Убью гада!

   - Вон! – просипела я кое-как, захлопнула окно и начала судорожно глотать воздух.

   Ну скотина же. Неужели трудно было заранее поинтересоваться, нет ли у девушки проблем с цветами, животными, птицами и так далее?! И почему надо пытаться ухаживать таким варварским способом?! Сделал бы доброе дело – свалил бы в свой мир. Я была бы очень, очень благодарна!

   С трудoм придя в себя, я вызвала Лисси и отправилась в мыльню – приводить себя в порядок.

   Завтракала я в гостиной, комнате рядом, не провонявшей цветочным запахом.

   Сидела, хмуро жевала вареное яйцо и мысленно составляла план убийства этой гадкой ящерицы. Я его в те рангаты закопаю, с головой. Пусть наслаждается запахом!

   Ну хорошо, не лично я. Найду людей. Заплачу им хорошенько. Лишь бы только избавиться от надоедливого женишка!

   Остыла я где-то через час. Вышла прогуляться в саду, подышала свежим и уже жарким воздухом, полюбовалась на цветы, порадовалась, что здесь нет тех, на которые у Сандры аллергия. И стала готовиться к обеду.

   Я не сомневалась, что матушка обязательно начнет читать мне нотации, объяснять важность замужества, давить на чувство долга и так далее. И хотя бы морально, но к этому надо быть подготовленной.

   К столу я спускалась в нужное время, одетая в самое закрытoе свое платье. Темно-коричневое, без украшательств, длинное, почти до пола, оно подходило для ношения траура по