Безумный алхимик - Артем Еремеев

– Хах, Виолетта, не пугай парня, он и так весь дрожит.

– Я… я на косу смотрел.

Шагнувшая почти вплотную магесса остановилась в недоумении.

– Чего?

– Я, говорю, коса, она до пола была и вдруг до… пояса стала, – пробормотал я, стараясь изо всех сил смотреть Виолетте в глаза, а не ниже.

– Ну да, ладно, будем считать, что я поверила, – ухмыльнулась магесса и бросила на меня снисходительный взгляд.

– А что до косы, – она потеребила кончик волос, – это все издержки профессии, – и вернувшись к вещам, продолжила переодеваться.

– К-капитан, а тут безопасно? – спросил я и принялся негнущимися пальцами расстегивать ремни на доспехе.

– Относительно, но пауков тут точно бояться не стоит. Они терпеть не могут воду, так что к реке не сунутся. Странно только, что гнездо оказалось так близко к поверхности. Раньше такого за ними не наблюдалось.

Я уже справился с верхней одеждой и теперь менял исподнее под пристальным взглядом Виолетты. Наверно, стоило бы подразнить ее и раздеться медленно и сексуально, но уж больно холодно было.

– Так вы бывали тут раньше?

– Не только мы.

Капитан дольше моего освобождался от доспехов, под сталью пряталась целая система ремней.

– Лет десять назад сюда послали экспедицию из Академии Магии и Алхимии его королевского величества Нимрона Третьего. Мы были среди тех, кто охранял этих высоколобых умников. Кабинетные маги не чета нашей Виолетте, теории разводить да хитровыдуманные плетения плести на бумажке это сколько угодно. А сами даже крысу убить не могут, магия – мол, должна служить только во благо. Но ничего, когда парочку покусали и еще с десяток умников схарчили в этих тоннелях, без раздумий стали палить в любую тень.

Голым капитан был похож на молодого актера Дольфа Лундгрена, двухметровый здоровяк с рельефной мускулатурой и с коротким ежиком светлых волос. На его фоне я казался жалким заморышем. Так и до комплексов недалеко.

– А что значит издержки магии? – обратился я к Виолетте, чтобы отвлечься от этого качка.

– Ну ты и темная деревенщина. Магия неразрывно связана с жизненными силами мага. Каждое заклинание несет в себе частичку самого мага, и чем меньше магической энергии у тебя остается, тем больше заклинания будут забирать жизненной энергии. Причем каждая стихия забирает что-то свое. Магия земли, к примеру, вытягивает силы из костей и волос. Поэтому маги делают некий запас прочности своего организма. Согласись, потерять часть волос лучше, чем внезапно обнаружить, что у тебя крошатся зубы или кости. А волосы, – она помахала кончиком косы, – они сами отрастут, когда я отдохну.

– А другие маги как?

Магесса устало вздохнула, но все же ответила.

– Магия огня иссушивает тело и внутренние органы, поэтому огневики все такие пухленькие. Впрочем, как и маги воды, или подсушишь жирок, или высохнешь, как мумия. Магия воздуха отражается на нервах, поэтому, кстати, среди воздушников столько психов и просто кретинов. Говорят, правда, им помогает медитация и самоконтроль, но от дурости они не спасают.

– Ясненько. А с Торнбруком что? – повернулся я вновь к капитану, который уже оделся в исподнее.

– О боги, сегодня что, день вопросов?

– Делать-то все равно нечего, – скрепя сердце я вырвал несколько листов из своей книги и стал набивать сапоги скомканной бумагой.

– Долго он так валяться будет? И может, его раздеть все-таки?

Гном лежал у самого огня, все еще без сознания, и от его комбеза шел пар.

– Ооо нееет, – Виолетта затряслась от смеха, – Торнбрука голым ты точно видеть не захочешь. Хотяяя…

– Эй, эй, я вовсе не про это. Просто забочусь о товарище. И на будущее, мне нравятся женщины…

– Ага, значит, на мою задницу ты все-таки пялился? – магесса выставила на меня указующий перст.

– Конечно, пялился, – достала она меня, – и вообще ты ее сама напоказ выставила!

– Что-о-о?

Лицо Виолетты вдруг стало злым и хищным, глаза сжались в узкие щелки, а вокруг предмета спора земля пошла волнами.

– Да чего ты кипятишься.

Я выставил вперед руки в примирительном жесте.

– Ты и с той стороны тоже очень красивая девушка!

– Уа-ха-ха-ха, – капитан заржал так, что чуть не свалился в огонь. Рядом с ним загибался от беззвучного смеха вечно невозмутимый Эредор.

Реакция Виолетты на мои слова была, мягко говоря, неоднозначной. Она покраснела, как свекла, потупила взор и, явно смущаясь, ответила:

– Благодарю.

Затем снова стала прежней фурией.

– А вы, два болвана, вместо того чтобы ржать, поучились бы, как комплименты даме делать.

– Не волнуйся, Андрей, с Торнбруком будет все в порядке.

А голосок-то прям ласковый. Ничего себе, назвал девчонку красивой, а она уже и растаяла. Или в мире у них негусто с сантиментами, или это только в армии так все сурьёзно.

– Я поясню, – Виолетта оставила свои тряпки и подсела ко мне поближе. – Погружаясь в себя и концентрируясь, алхимики управляют процессом слияния на гораздо более высоком уровне. Объединяя порой абсолютно разные, по сути, вещи, чтобы получить нечто новое или более мощное. К примеру, компоненты огненного зелья, которым Торнбрук разогнал пауков. В твоих или моих руках их смесь была бы не страшнее вот этого костерка. Но под влиянием Торнбрука они превратились в мощное пламя, испепелявшее этих гадов на месте. Побочный эффект такой концентрации временная потеря сознания.

– Это понятно, но что же, он так и падает в обморок после каждой концентрации?

– Не каждой, то, что ты увидел недавно, было далеко не рядовым случаем.

В разговор вмешался посерьезневший капитан.

– То, что Торнбрук сделал, сможет повторить отнюдь не каждый эксперт магии огня. Вообще-то он не очень любит пользоваться этой штукой. Не знаю, понял ли ты, но тогда на кону были наши жизни. И если бы не лем-лейтенант, кормил бы ты сейчас паучьих детенышей своими кишками.

– Капитан Корвум, я восхищаюсь действиями лем-лейтенанта Торнбрука, и я вовсе не хотел его унизить или обидеть. Мои вопросы связаны исключительно с попытками понять принципы действия алхимика в боевой обстановке.

Эти мои слова несколько охладили пыл капитана, а эльф и магесса стали поглядывать на меня как-то по-другому. Следующие два часа мы просидели молча, размахивая у огня сохнущей одеждой. Корвум протирал тряпочкой свои железки.

– Дольше нам оставаться здесь не стоит. Собирайтесь, – скомандовал Корвум, доставая из рюкзака сложенную карту.

Вместе с Виолеттой и Эредором они принялись обсуждать, каким путем лучше пойти. Когда же я решил тоже глянуть на карту, Корвум быстро ее сложил и спрятал обратно. Вот жешь конспиратор хренов. Я и сам рисовал в книге по памяти пройденный путь, заодно прочел про паучков. Оказывается, их ядовитые железы довольно дорого стоят на рынке.

– Андрей, ты сможешь и дальше нести Торнбрука?

– Да, капитан.

– Вот и отлично, тогда думаю, на всякий случай, тебе стоит выпить вот это.

На мою ладонь лег пузырек с мутно-желтой жидкостью.

– Это эссенция выносливости, нам предстоит пройти еще пару гал под землей, и хорошо бы без остановок.

– Эээ, капитан Корвум, а что если меня опять вырубит, как тогда?

– Придется рискнуть, здесь оставаться больше нельзя, нужно выбираться на поверхность и доложить коменданту о гаргоилах. Да и серебряного корня здесь нет.

Я откупорил пробку и опрокинул залпом пузырек с зельем. Ничего не произошло. Может, мэтр Элькарин ошибся, и у меня просто нестандартная реакция на местную наркоту. У нас ведь тоже врачи часто ставят народу неправильные диагнозы, типа лечили от желтухи – оказался китаец. Небось, и в этот раз перемудрили.

Закинув безвольное тело гнома на спину и перевесив арбалет на живот, на манер автомата, я вновь устремился за широкой спиной капитана в темноту тоннеля. Бежалось и вправду легче, чем обычно, но все равно приходилось останавливаться и переходить на шаг, чтобы перевести дыхание и попить воды. Спустя какое-то время тоннель круто изогнулся и уперся в завал до потолка. Дальше пути не было.

– Дерьмо, – простонал капитан.

Он достал карту и вновь собрал совещание штаба, на которое меня опять забыли пригласить. Да и пофиг, постою, хвост рыбешки поглодаю, говорят, когда много пьешь и потеешь, надо соль не забывать потреблять.

– Придется идти через одну из узловых пещер, – как приговор сообщил мне капитан.

– И чем это грозит?

– Неприятностями. Там сходятся несколько тоннелей, по сути это маленькая подземная деревушка с десятком сохранившихся строений. И только боги знают, кто живет в них сейчас.

Мы перешли на шаг, постепенно разгоняясь до бега. Пришлось отмахать назад с полчаса и свернуть в более просторный тоннель. Он хоть и был больше, но прокладывал его явно пьяный шахтер, прямых участков почти не было, приходилось постоянно лезть то вверх, то вниз. На особо крутых участках попадались даже вырубленные прямо в скале лестницы. Постепенно тоннель выпрямлялся, стены выровнялись, на них появились металлические крюки, видимо, когда-то державшие осветительные шары. Через каждые сто шагов стали появляться небольшие постаменты неизвестного мне назначения.