Ребенок Розмари (пер. В. Терещенко) - Айра Левин

– Нет, он вернется самое раннее в шесть часов, – ответила Розмари и, видя на его бледном лице вопрос, добавила: – Ко мне пришел наш приятель. Я вас сейчас познакомлю.

– С удовольствием, если я не помешаю.

– Конечно, нет. – Розмари проводила его в гостиную.

На Романе был белый с черным клетчатый пиджак, голубая рубашка и широкий узорчатый галстук. Проходя через дверь, он на секунду оказался совсем близко к Розмари, и она с удивлением заметила, что у него проколоты уши. Во всяком случае, левое.

Розмари прошла вслед за ним в комнату.

– Это Эдвард Хатчинс. – Хатч встал и улыбнулся. – А это Роман Кастивет, наш сосед, о котором я только что вам говорила.

Она пояснила Роману:

– Я только что рассказывала Хатчу, что это вы с Минни направили меня к доктору Сапирштейну.

Мужчины пожали друг другу руки, и Хатч сказал:

– Одна из моих дочерей тоже наблюдалась у доктора Сапирштейна. Даже два раза.

– Он очень способный врач, – ответил Роман. – Мы с женой познакомились с ним меньше года назад, но он уже стал одним из лучших наших друзей.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила Розмари и сама села в кресло рядом с Хатчем.

– Так Розмари уже сообщила вам приятные новости, да? – спросил Роман.

– Да, – подтвердил Хатч.

– Мы теперь следим, чтобы она побольше отдыхала, – продолжал Роман, – и совсем не волновалась.

– Так будет только в раю, – с улыбкой заметила Розмари.

– Меня немного встревожил ее вид, – сказал Хатч, озабоченно поглядывая на Розмари. Он достал трубку и полосатый репсовый кисет с табаком.

– Почему? – с недоумением спросил Роман.

– Она сильно сбавила в весе, – ответил Хатч. – Но теперь я знаю, что за ней наблюдает доктор Сапирштейн, и поэтому я спокоен.

– Что вы! Она похудела всего на два или три фунта, – убежденно заявил Роман. – Правда, Розмари?

– Правда, – согласилась она.

– А это вполне возможно в первые месяцы беременности. Потом она обязательно наберет вес и, может быть, даже лишний.

– Будем надеяться, – кивнул Хатч и начал набивать трубку.

– Миссис Кастивет каждый день готовит мне витаминный напиток из сырого яйца, молока и трав, которые она сама выращивает, – объяснила Розмари Хатчу.

– Конечно, в соответствии с рекомендациями доктора Сапирштейна, – поспешил добавить Роман. – Он не очень-то доверяет промышленным таблеткам.

– Правда? – удивился Хатч, убирая кисет в карман. – А по-моему, нет ничего безопаснее того, что производится под тщательным наблюдением и контролем. – Он чиркнул сразу двумя спичками и втянул пламя в трубку, выпуская клубы ароматного дыма. Розмари поставила рядом с ним пепельницу.

– Это так, – согласился Роман, – но таблетки месяцами лежат на полках складов и аптек, и за это время теряют силу.

– Об этом я как-то не подумал. Наверное, вы правы, – сухо ответил Хатч.

Вдруг в разговор вмешалась Розмари:

– Мне тоже нравится принимать все свежее и натуральное. Я думаю, что давным-давно, когда никто еще не слышал о витаминах, беременные женщины только и делали, что жевали кусочки таннисового корня.

– Таннисового корня? – переспросил Хатч.

– Это одна из трав, которые входят в мой напиток, – Объяснила Розмари. – А может, это и не трава вовсе? – Она вопросительно посмотрела на Романа. – Корни считаются травой?

Но Роман не сводил глаз с Хатча и, казалось, не слушал ее.

– Таннисовый? – задумался Хатч. – Никогда о таком не слышал. Ты уверена? Может быть, анисовый?

– Таннисовый, – подтвердил Роман.

– Вот, – сказала Розмари и вынула свой талисман. – Считается, что он приносит счастье. Только не пугайтесь: к его запаху еще надо привыкнуть. – Она поднесла шарик поближе к Хатчу, Тот понюхал его, сморщился и отпрянул.

– Да уж, действительно!..

Затем он взял шарик в руки и стал внимательно рассматривать его, немного прищурившись.

– Да он совсем и не похож на корень. Скорее тут плесень какая-то или грибок. – Хатч вопросительно посмотрел на Романа. – А у него есть другое название?

– Если и есть, то мне оно неизвестно, – отозвался тот.

– Я посмотрю в энциклопедии и все о нем разузнаю. Таннис. Какой симпатичный сувенир! Или амулет, или как там его называют… Откуда он у тебя?

Розмари улыбнулась.

– Кастиветы мне подарили. – Она убрала талисман под кофту.

Хатч заметил:

– По-моему, вы заботитесь о Розмари даже больше, чем ее собственные родители.

– Мы очень любим ее, и Ги тоже. – Роман встал со стула. – Извините, но мне пора. Жена ждет.

– Да, конечно, – сказал Хатч, вежливо поднимаясь. – Приятно было познакомиться.

– Мы еще увидимся. Я уверен. Не провожай меня, Розмари, – ответил Роман.

– Мне не трудно. – Около самой двери она заметила, что и правое ухо у него тоже проколото, а на шее – множество мелких царапин, как будто от нападения какой-то хищной птицы. – Еще раз спасибо, что зашли, мистер Кастивет, – поблагодарила она.

– Не стоит. Мне понравился ваш друг Хатчинс. По-моему, он очень интеллигентный человек.

– Да, это правда, – согласилась Розмари, открывая дверь.

– Я рад, что познакомился с ним. – Роман улыбнулся, помахал рукой и пошел к себе.

– До свидания, – сказала Розмари и тоже помахала ему.

Хатч все еще стоял у книжных полок.

– Комната у вас прекрасная. Ты, наверное, неплохо над ней поработала.

– Спасибо. Трудилась, пока не начались боли. А у Романа проколоты уши. Я только что это заметила.

– Пронзенные уши и пронзительные глаза… А кем он был, пока не достиг такого почтенного возраста?

– Ой, где он только не работал!.. Он за свою жизнь побывал буквально везде. В самом деле.

– Ерунда. Никто не может побывать везде. А зачем он заходил, если не секрет? Или, может быть, я становлюсь слишком любопытным?

– Он спросил, что мне купить. Домофон не работает.

Хатч, это просто необыкновенные соседи! Когда я разрешаю, они мне даже квартиру убирают.

– А она какая?

Розмари описала Минни и добавила:

– В последнее время Ги очень к ним привязался. Они буквально заменили ему родителей.

– А тебе?

– Сама не пойму. Иногда я их так люблю, что готова расцеловать. А иногда появляется какое-то смутное чувство, будто они чересчур уж доброжелательны ко мне, и все это неспроста. Хотя как я могу на них жаловаться? Помните, в городе не было света?

– Как не помнить! Я в тот момент как раз оказался в лифте.

– Не может быть!

– Да, так получилось. Пришлось провести пять часов в полной темноте в компании трех женщин и Джона Берчера, и все они были уверены, что на нас упала атомная бомба.

– Это ужасно.

– Так что ты говорила?