Семеро с планеты Коламба - Вадим Чирков

— А сколько бабушке исполняется?

— Не знаю, — честно призналась Нинка, — много. Старая она уже, пора, говорит, к богу в рай-.

Они шли по двору, одинаково наклонив головы.

— Она проснется, — представляла Нинка, — а я хоть прячься…

— Может, пойдем цветов нарвем? — предложил Славик.

— Где? Луг-то когда еще скошен! Да и в августе одни петровы батоги цветут да тысячелистник. Разве это цветы? Одни вянут тут же, другие не пахнут.

— А в палисаднике?

— Придумал тоже! Бабка скажет: хорош подарок! Ты бы с меня кофту сняла, да мне же и подарила! Вот если бы твоя бабка цветы сажала, было бы другое дело.

— Моя не сажает… А что если… — начал Славик и остановился.

— Что? — остановилась и Нинка.

— А что если, — идея в Славике рвалась наружу — хоть кричи, он еле себя сдержал, — что если подарить ей еще пять, а то и десять лет жизни?

— Это как? — Нинка вытаращила на Славика сразу поголубевшие глаза. — Лекарство такое в городе есть?

— Есть.

Славик в эту секунду успел подумать, что можно настоящего секрета мол-стара не открывать, а в самом деле назвать его облучение лечением. — Мне его дома для бабушки дали, а она не хочет. Давай твоей предложим. Чем не подарок — пять лет жизни!

— Я бы и сама не отказалась, — задумчиво прикинула Нинка, — да ведь мне молодеть-то еще рано. Потом, когда станем взрослыми, дашь мне пару этих таблеток?

— Это не таблетки. Это тот аппарат, которым я тебя будто бы фотографировал.

— Как это? — заморгала Нинка. — Так ты меня омолодить хотел?

— Я на кнопку невзаправду нажимал. Только делал вид. Пошли, чего стала?

— Обманщики вы все, городские, — сказала, не трогаясь с места, Нинка. — А я-то ему говорю: сфотографируй, мол. Такую ляпость глупнула! — Нинка оговорилась, но этого не заметила. Но, может, и не оговорилась. — Сейчас бы в пеленках лежала!

— Да на, смотри, — Славик вытащил мол-стар, — вот они, кнопки. Я их не нажимал.

Нинка потрогала мол-стар пальчиком.

— Вроде фонарика…

— Пошли, пошли, а то меня скоро на обед позовут. Я бабушке твоей предлагал уже помолодеть, сказал, что от болезней избавится, а она не согласилась. Еще обиделась. Думаешь, говорит, я хуже твоей бабушки выгляжу?

— Она ни врачей, ни лекарств не признает, — сказала Нинка. — Мы тогда ее будить не станем, а омолодим во сне. Разбудим — а ей на десять лет меньше. И ноги не болят, и спина не болит — вот это подарок так подарок!

Они зашли в дом. Евдокимовна спала. Дарители приблизились к кровати на цыпочках и немного постояли, глядя на нее.

— Совсем старенькая, — пожалела бабушку Нинка, будто впервые ее разглядев. — Включай свой фонарик.

Славик нажал на зеленую кнопку. Экранчик засветился. Спящая ойкнула, пожевала губами и что-то пробормотала.

— Только бы не проснулась, — прошептала Нинка, — А то еще закричит, что мы ее со свету хотим сжить!

Прошло минуты три — Евдокимовна ни капельки не изменилась. У Славика онемели руки, хоть аппаратик был легонький. Может, оттого, что он держал его напрягшись.

Нинка это заметила и предложила подержать аппаратик.

— Я его лучше на табуретку поставлю, пододвинь-ка ее, — сказал Славик.

Мол-стар прислонили к Нинкиному новому букварю и направили на Евдокимовну. Старушка во сне почмокала, будто ела малину, но не проснулась и не изменилась.

— Не берет бабку твой аппарат. — Нинка махнула на него рукой — безнадежно, как умела. — Больно она, наверно, старая. Фонарик твой маленький. Ей знаешь какой нужен? Как телевизор. Пошли погуляем капельку, пока она молодеет. — И Нинка первой вышла из комнаты.

Славик посмотрел на безмятежно спавшую Евдокимовну. Мол-стар и вправду никак на нее не подействовал. Та же седина, те же морщины, тот же беззубый рот. А экран аппаратика светился. Может, Евдокимовнина старость ему не по силам?..

Зря он выходил! На улице Нинка встретила подружку Наташку, и они так заболтались, что Славика и не заметили. Он поплелся по двору и вдруг вспомнил о Кубике. Закончил ли тот свою «Свадьбу»? Нужно пойти посмотреть.

Художник сидел перед картиной. Услышав звук шагов за спиной, обернулся.

— А? — воскликнул он и кивнул на холст. И повторил: — А? (Мол, ты посмотри только, что я сотворил! Какой шедевр!) И все, между прочим, благодаря тебе! Ты думал, я уже стар? Нет, я в полной силе! Вот, оказывается, чего мне не хватало — обиды! Такого маленького толчка!

Славик посмотрел на холст.

Жених сидел на черном, как головешка, коне, невеста — на белом как снег. Над ними пылало самоцветами раскидистое дерево. Даль переливалась драгоценными синими, розовыми и зелеными камнями. И люди в праздничных одеждах вокруг жениха и невесты тоже были из драгоценных камней. Все на холсте Кубика было так чудесно, незнакомо, невиданно, что у Славика перехватило дух.

— Ух ты! — сказал он.

— Ура-а-а! — завопил Кубик. — Свадьба состоялась! — Он обмакнул палец в краску, вывел в правом углу дату — 20.08.90.— и подпись: Кубик.

— Пошли во двор! — Он вытер палец тряпкой. — Посмотрим, какое нынче над нами небо!

Небо над Егоровкой и над крышей, под которой художник Кубик только что закончил картину под названием «Свадьба», было голубое, чуть за лето выцветшее, очень высокое. Рыжебородый Кубик стоял под этим большим небом, сложив руки на груди и задрав голову. Славику показалось, что Кубик мечтает, чтобы там, в мирной голубизне, появился какой-нибудь летающий дракон, — тогда он, гордый и могучий, вызовет его на бой и победит. Славик тоже посмотрел на небо. Но вверху никого не было, кроме высоких ласточек.

Кубик постоял-постоял и, вздохнув, огляделся. Перед его глазами был зеленый двор, куры, старый забор и старые стены дома.

На крыльце стояла незнакомая желтоволосая девчонка Нинкиных лет в длинной по-цыгански юбке.

— Это кто со мной шутку-то сшутил? — сварливо спросила она у Кубика.

— Ты что за чудо? — в свою очередь поинтересовался художник. — Ты откуда к нам свалилась? Погадать небось пришла?

— Я те погадаю! — тоненько закричала девчонка. — Я тебе такого нагадаю — в глазах темно станет! Я спрашиваю, кто со мной шутку сшутил? — Крича, она топала босой пяткой по крыльцу.

Тут появилась Нинка и увидела незнакомку.

— Воровка! — с ходу закричала она. — Бабкину юбку украла! ну снимай сейчас же!

Желтоволосая обернулась к Нинке.

— Это я-то юбку снимай? Ах ты бессовестная! Ты только глянь, что они со мной творят! — Девчонка всплеснула руками.

Кубик одобрительно улыбнулся.

— Ну, хватит, хватит, — проговорил он, пропуская слова через бороду и усы, отчего слова получались как бы бархатные, — признали мы твой талант, признали. Ты кого из нас хотела видеть?

Но артистка не унималась.

— Кого? — возопила она. — Да никого, чтоб вы пропали! Чтоб вас ветром унесло! — И опять в такт словам стучала пяткой по крыльцу. — Вы что со мной исделали?

— Я сейчас милицию позову! — пригрозила Нинка.

Кубик нахмурился.

— Девочка, — произнес он, на этот раз внушительным голосом. — Ты, видно, ошиблась домом. Тебя кто-то обидел? Так вот знай: это не мы!

— А кто же еще? Ишь, бороду отпустил! Молодой еще для бороды-то! И вон тот, — показала желтоволосая на Славика. — Шнырит, шнырит целыми днями — чего бы ему поделать, ищет. А ты, Нинка, ты у меня получишь: без тебя это дело не обошлось!

Нинка бочком подобралась к Славику и, пока девчонка распекала всех троих, зашептала ему на ухо:

— Слав, а ведь это знаешь кто? Это ведь бабка моя! Вот до чего омолодилась!

Славик похолодел.

— И юбка ее, — шептала Нинка, — и майка. Только кофту скинула. Слав, надо делать что-то!

— Что?

— Скорей наставь на нее свой аппарат, а то она нас живьем съест, я ее знаю. Вон как разбушевалась.

Семилетняя Евдокимовна продолжала громить троицу, испуганно стоящую перед ней. Кубик тоже заподозрил неладное и вопросительно поглядывал на Славика и Нинку.

— Как же я его достану?

— А ты из Кубиковой комнаты к нам зайди, крючок на двери подними, да и толкни ее хорошенько. Она на гвоздочек тоненький забита.

— Ишь, попятился! — заметила уход Славика семилетняя бабушка. — Стыдно небось стало. Не беспокойся, я и до тебя доберусь!

Аппаратик был включен. На кровати валялась старая кофта, на полу — туфли. Славик нажал на белую кнопку, экранчик погас. Попробовал красную. Экранчик снова засветился. Все в порядке, техника коламбцев не подводит. К Евдокимовне он решил подобраться сзади.

В узком пространстве между забором и стеной дома росла высокая крапива. Славик спрыгнул с крыльца прямо в нее. Евдокимовна стояла уже на нижней ступеньке и размахивала руками. Славик присел и нажал на красную кнопку…

Евдокимовна сперва ничего не заметила, хотя даже Славику было видно, что она начала расти. Две косички сами собой превратились в одну косу, и та становилась все длиннее и длиннее. Из-под юбки показались ноги. Майка на спине натянулась. Голос из девчоночьего стал девичьим, звонким. И девушка с длинной косой вдруг осеклась.