Потеряшка - Константин Хвостополосатов

- Прими Вечность твою злобную душу, - почему-то сказал я.

- Зря ракеты отпустили, - тут же отозвалась Шила, - могла бы и пушками снять.

- Красиво же было, - сказал я.

- Ты перегрелся, Шерш, - пискнула Шила, - у нас тут покушения на наши жизни!

- Да. И у нас еще, - я сверился с пущенным таймером обратного отсчета до очередного залпа крейсера, - две минуты восемь секунд.

- Ты вообще не боишься? - удивилась Шила.

- Как и ты боюсь, - признался я, - но моя реакция по Суворову - красная.

- Чего? - удивилась Шила.

- Был такой полководец на Земле, он отбирал солдат по реакции на неожиданную опасность, - начал я пояснять.

- Шерш, - ласково сказала Шила, - давай свалим от этих плохих параганцев.

- Параганец - ругательное слово? - уточнил я.

- Для меня - да, - подтвердила Шила. - Хуже однополой любви и ... В общем, плохое слово.

- У вас тоже есть пи.., пе.., в общем, однополые любители? - удивился я.

- Такое дерьмо везде есть, - видимо, что-то вспомнила Шила, но "проснувшись" опять пискнула. - Валим отсюда!

- Так мы и валим, - согласился я. - До включения надпространственного движка осталось меньше шести минут. Переживем еще один залп крейсера через пару минут и "пишите письма мелким почерком".

Минуты ожидания давили на психику. Секунд за пятнадцать до залпа крейсера я "заготовил" уже опробованный маневр по смене курса. За семь секунд до залпа сделал два "скачка" разведчиком слегка в сторону от прежнего курса. Крейсер, как и в прошлый залп, накрыл пространство по нашему старому курсу движения.

- У них что там, патологическое косоглазие в экипаже!? - не выдержала Шила. - Одно, ну два, но не все же четыре орудия второй раз!

- Чем ты недовольна? - спросил я, тоже раздумывая над таким поведением стрелков крейсера.

- Да они издеваются над нами! - сказала Шила.

- Может, это загон дичи в какую-то ловушку, - размышлял я. - Нас куда-то гонят, чтобы просто и спокойно взять теплыми лапками.

- Так валим отсюда! - опять пискнула Шила.

- Минута тридцать семь секунд, - ответил я. - Надеюсь, мы успеем слинять, пока мышеловка не захлопнулась.

- Пуск ракет, - совершенно спокойно сказала Шила, - четыре штуки. Не похоже, чтоб нас пытались куда-то загнать кроме плазменной вспышки. Четыре подарка - это уже высший балл на переэкзаменовке.

- Если не случится какой-нибудь еще гадости, то переэкзаменовка откладывается на следующий семестр, - сказал я, сверившись со временем подхода подарков. - Будут у нас только через две минуты сорок с "бараном" секунд.

Последние минуты оказались особенно тягостными, наверное, именно потому, что ничего не происходило.

- Штурм, "над" движок в режиме, - отрапортовал Краппс.

Мы сразу скользнули в многомерность. Я, наверное, стал чувствительным, как принцесса, которой под задницу вместо горошины положили ежа, забыв про сорок матрасов. Точка выхода спланированного мной прыжка нашлась, как будто я в ней и стартовал. Подозрительно проверив на всякий случай все еще раз, я дал отрыв. Якорь точки входа начал расплываться вместе с нами в обычном пространстве. Мысленно показав язык неизвестным "доброжелателям", я начал с удовольствием представлять их негодующие и непременно мерзкие рожи.

- Мы ушли? - облегченно спросила Шила.

- Я не совсем уверен, но, даже если у них есть надпространственный движок, вряд ли они смогут протиснуться в наше иголочное ушко, - сказал я. - Всем ликовать! Экипаж дальнего разведчика по кличке "Бурундук" с боевой задачей по выживанию в жестоком мире с говенным названием справился. Выпивку в рубку!

*****

Мы собрались в ходовой рубке и, действительно наклав на устав всех известных флотов, выпили "горяченького" на рабочем месте при исполнении обязанностей. Потом выпили еще. В итоге событие мы отметили даже очень хорошо. Я смог сдержать себя в рамках разумного, а вот Шила и Краппс, обнявшись, пели на все голоса какие-то явно недетские песни, размахивая всякого рода конечностями. Я решил не мешать и ушел в слияние с "Бурундуком", выключив эту пьяную реальность. Кстати, именно тогда под общее веселье Краппс и получил кличку "Ося", которой наградила его Шила после моего рассказа о похожих на Краппса животных Земли под названием "осьминоги".

- Сергей, - пришел шепот Анны. - Это был бой?

- Нет, Анна, - ответил я. - Это мы драпали от каких-то уродов.

- Зачем они напали? - спросила она.

- Я не знаю, - честно признался я. - Может, хотели ограбить. Ты в порядке?

- Да, - сказала Анна. - Можно пригласить тебя к себе? Твои товарищи пока не собираются заходить в систему. А я послежу за курсом.

- Ты все видишь? - спросил я

- Да, - ответила Анна.

- Давай, приглашай в гости, - сказал я. - Ты хоть обустроилась?

Переход в мирок Анны случился как секундный сбой в освещении. Я стоял посреди уютной каюты. Каюта оказалась стандартной для "Бурундука", только немного доведенной до ума. Каким-то известным только женщинам способом девушка смогла наполнить ее уютом, практически ничего не поменяв. Анна сидела в одном из кресел перед небольшим столиком. Она явно специально приоделась. Платье, скажем честно, шло ей не очень. Зато выглядывающие из-под края платья коленки и все остальное оказалось с виду обтянуто явно недешевыми колготками или чулками. Туфли вообще смотрелись выше похвал, и что-то шевельнулось в моем сознании при виде этих туфлей. Каштановое каре осталось без изменений, а вот лицо слегка тронула косметика. Веки, губы и ресницы явно несли в себе следы лёгкого украшательства. И еще что-то было совсем не так, как в прошлый раз. Что-то сильно разнило обстановку, даже не саму обстановку, а какую-то часть этого виртуального бытия. Я сел во второе кресло. Анна, слегка опустив глаза, смотрела на меня. Я все никак не мог понять, что не так. Первая догадка прорезалась сама. В этой реальности появились запахи! Они, как будто ждав приглашения, кинулись ко мне. Запах хвойного леса, слегка подправленный запахом близкого водоема в летний день, совершенно, как я люблю. Я закрыл глаза, отдавая себя на волю этой стихии. Как давно я не окунался в нее. "А ведь, скорее всего, это вполне можно устроить и в моей каюте", - пришла мысль. Вместе с ней пришла мысль, что в моей каюте еще не скоро появится такая симпатичная женщина, как Анна. Это натолкнуло на очередное открытие. К запахам леса и воды примешался посторонний слабенький запах. И он принадлежал каким-то духам. Я вполне мог их знать, но быстро вспомнить не удавалось. Слегка отпустив воображение, я попытался почувствовать запах Анны, не запах ее духов или одежды с остатками ароматов порошка или мыла, а запах ее тела. И запах пришел. Он оказался немного похож на знакомый мне до боли запах Светланы. Мое сознание возмутилось. К сожалению, Светлана не могла здесь находиться, а Анна была совершенно другой женщиной. Согласившись со мной, запах утратил насыщенность, стал другим и спрятался где-то на самой периферии моего обоняния. Я открыл глаза. Анна сверкала всеми красками алой розы, опустив лицо с закрытыми глазами к груди. Я молчал, не понимая, что произошло.

- Сергей, ты меняешь меня, совершенно вгоняя в краску, - сказала Анна. - Дай мне секунду, пожалуйста, я хочу взять себя в руки.

Мы помолчали, пока Анна возвращала себе душевное спокойствие.

- Что же я с тобой могу делать? - задал я, съедающий меня любопытством вопрос.

- Все, что ты видишь - это твое, - сказала Анна, опять слегка покраснев.

- Поясни подробнее, - попросил я.

- Я никогда не видела человеческую женщину, - сказала Анна. - Ты - первый человек, которого я увидела в этом мире.

До меня начало доходить. Чулки, туфли, запахи - все это были кусочки мозаики, в которых жила, отсутствуя здесь, Светлана.

- Почему тогда ни тело, ни лицо, почему ты - не Светлана? - спросил я.

- Это просто, - сказала Анна, пошевелив плечиком. - Этот образ имеет в твоем сознании вполне определенного хозяина. Я не смогу стать Светланой, даже если очень захочу. Твое сознание просто не отдаст мне этот образ.

- А как же эти чулки, эти туфли? - спросил я. - Это же - ее вещи.

- Эти вещи ее, но они - не часть ее самой, такие вещи могут быть и у других человеческих женщин, - сказала Анна. - Твое сознание, немного поколебавшись, отдало мне их образы.

- А платье? - спросил я. - Ты извини, но оно довольно топорное.

- Сергей, ты помнишь не платье, а саму женщину. Чулки, туфли, подвязка для чулок, запах этой женщины, да еще кучу мелочей, все это - твои фетиши, не дающие в ее отсутствие забыть о ней, - сказала Анна, вогнав в краску теперь уже меня.

- Ты можешь видеть все в моем сознании? - спросил я.

- Нет, конечно, - сказала Анна. - Только самые яркие воспоминания, которые не принадлежат к личным накрепко закрытым от других переживаниям. Еще я могу видеть твои случайные образы, когда-то окружавшие тебя. Ну и опять же картинки, с которыми ты ассоциируешь меня. Как это ни обидно, я - пока раба твоих ощущений. Сегодня, к примеру, ты подобрал мне запах женщины.