Марш Мендельсона - Кэрол Мортимер

— Гейб! — приветствовал его Джордан с видимым удовольствием. Они пожали друг другу руки.

— Джордан, рад тебя видеть. — Темно-карие глаза мужчины окинули взглядом Стейси, которая смущенно стояла позади Джордана. — А это?.. — Теперь в его голосе появилась едва слышная хрипотца, в темных глазах зажегся огонек интереса.

— И не надейся, Гейб, — предупредил Джордан, заметив мгновенную перемену в своем кузене. — Это моя подруга Стейси Уолкер.

— Стейси… — медленно произнес Гейб, пожимая ей руку и не отрывая от нее внимательного взгляда от ее лица.

— Мой кузен, Габриэль Хантер… Не обращай внимания, — посоветовал Джордан, когда Стейси сделала безуспешную попытку освободить руку. — Он автоматически переключается в режим соблазнения, как только встречает красивую женщину. Ты уже можешь выпустить ее руку, Гейб.

В его голосе прозвучали стальные нотки, но ни Стейси, ни Габриэль как будто не замечали этого. Оба были сосредоточены на другом.

Если Стейси сразу узнала Гейба Хантера, как только увидела его, то его, что озадаченный взгляд говорил он никак не может вспомнить, где ее встречал. Пока не может…

Невероятно! Джордан оказался кузеном кинокритика Габриэля Хантера!

Гейб неохотно отпустил ее руку.

— Давайте сядем, — предложил он, но его взгляд ни на минуту не отрывался от Стейси. — Я вас знаю, — неожиданно сказал он.

— Стейси была со мной на свадьбе Джонатана, — по-своему понял его замечание Джордан. Что-то подсказывало ему, что вечер пошел совсем не так, как он планировал.

— Нет, я встречал ее где-то еще, — медленно проговорил Гейбл. — И мне почему-то кажется, что имя Стейси ей совсем не подходит…

Чего, интересно, Джордан хотел этим добиться? — пришла Стейси злая мысль. Зачем он притащил ее сюда на ужин втроем? С человеком, который считается самым ядовитым из всех кинокритиков? Предвкушение приятного вечера бесследно улетучилось.

— Не будь смешным, Гейб, — резко ответил Джордан. — Мне кажется, Стейси должна знать свое настоящее имя, не так ли? Кстати, а где Венди? — сменил он тему, не глядя на Стейси. Как ей показалось, он намеренно избегал смотреть на нее.

С каждой минутой волнение Стейси росло. К пятидесяти трем годам у Гейба Хантера сложилась устойчивая репутация жесткого и безжалостного критика. У него было свое еженедельное шоу на телевидении в Англии. Благодаря этой программе рухнула не одна актерская карьера. И Габриэль хорошо знал свое дело. Он никогда не забывал единожды просмотренный им фильм. Очевидно, что и память на лица у него тоже была замечательная.

— Ренди ушла, — помрачнел Гейб.

Тот бросил на кузена понимающий взгляд.

— Что ты такое сказал ей на этот раз, что она ушла, даже не поужинав? — спросил он грустно. Видимо, Джордан отлично знал своего родственника.

— Я не говорил, что она ушла из ресторана, — жестко ответил Гейб. — Она ушла от меня. В субботу. Сказала, что хочет развода.

— Почему? — осведомился Джордан. Гейб пожал плечами.

— Плохие отзывы.

— Ты дал о своей собственной жене плохой отзыв? — изумился Джордан.

— То, что она — моя жена, еще не дает ей право плохо делать свою работу, — пожал плечами Гейб. — Она была просто ужасна. Я так и написал.

Если Джордан еще мог освоиться с этой мыслью, Стейси даже не пыталась этого сделать. Актеры и режиссеры постоянно жили под домокловым мечом этого человека, который зарабатывал себе на жизнь тем, что критиковал их работу. Как плохой отзыв мог ввергнуть их в пучину забвения, так хороший отзыв мог мгновенно вознести их на вершину славы. Даже учитывая его принципиальность, как он мог плохо написать о своей собственной жене? Никто его не принуждал давать рецензию да еще и помещать ее в газету! Очевидно, Гейб Хантер…

Джордан с отвращением покачал головой.

— Гейб, сколько можно? Это уже третий развод за десять лет!

— За восемь, если быть точным, — поправил его кузен скучающим голосом. — С другой стороны, кто будет считать? Жены — они как такси или автобусы, — продолжил он насмешливо. — Их никогда не дождешься, когда они нужны позарез, а потом прибывают по три зараз!

Из уст кого-нибудь другого это могло бы звучать забавно. Но когда это произносил такой опасный человек, как Габриэль Хантер, было не до веселья!

— Если ты пропустил один автобус, то другого будешь дожидаться долго! — Стейси не нравился этот тип. Не нравился и все тут! Она уже злилась на Джордана, из-за которого ей приходилось с ним общаться.

— Ага. — Лицо Гейба стало хищным, глаза сузились. — Вы — американка!

— Вы очень наблюдательны, — твердо встретила Стейси его колючий взгляд.

— По-моему, я не нравлюсь твоей подруге, Джордан, — насмешливо фыркнул он.

— Может быть, ведь ты ведешь себя как полный идиот, — ответил Джордан невежливо. — Я не знал, что вы с Венди расстались, рассчитывал, пообедать вчетвером.

— Жак, — внезапно сказал Гейб. — Твое имя Жак, а не Стейси, — пояснил он, довольный собой. — Ты была в прошлом году на церемонии вручения «Оскара» с каким-то молодым актером. Теперь я вспомнил! — Он улыбнулся с видом триумфатора.

— Ты была со Стивом Как-его-там!

— Баркер. — Глаза Стейси опасно блеснули.

— Точно, — Гейб кивнул. — Один из самых больших неудачников за последние годы!

— Вы и тогда сказали то же самое, очень громко, чтобы все слышали.

— Правда? — Он неопределенно пожал плечами.

— Но ведь так оно и есть.

Слова этого человека лишили Стива роли в будущем фильме. А он так надеялся, что именно с этой роли начнется его настоящая карьера в кино! Ник должен был стать режиссером фильма, и, если бы не мистер Хантер, Стив непременно снялся бы в этой картине!

— Давайте закажем шампанского, — беззаботно предложил Габриэль. Он уже позабыл о загубленной карьере Стива. — Я так люблю праздники!

— Что-то не хочется, — отказалась Стейси и повернулась к Джордану. — Надеюсь, вы извините меня. Голова разболелась. — Она поднялась, чтобы уйти.

— И у этой головной боли есть имя. Гейб Хантер, если я не ошибаюсь, — понял Джордан и тоже встал. — Поезжай домой и проспись, Гейб, — посоветовал он жестко.

— Но я еще даже не начал напиваться, — возразил тот угрюмо. И, махнув рукой официанту, заказал шампанского.

Стейси задержалась у столика.

— Мистер Хантер, вам никогда не приходило в голову, что, чем выше вы взлетите, тем больнее потом будет падать?

Он поднял на нее стальные глаза.

— До меня это давно дошло, Жак, — проворчал он. Ему все равно, поняла Стейсии, посмотрев на него с сожалением, и пошла к выходу. Она, видимо, не осознавала, как прекрасна в этот момент. На щеках появился румянец, глаза сверкали.