Цена империи. Выбор пути (СИ) - Тарханов Влад

Но где же ждать удар? В Афганистане? Навряд ли, британцы конечно, не простят своего поражения, но после повторного провала в прошлом году, когда войска их знаменитого генерала Китченера оказались в окружении под Кандагаром, да опять с перерезанными линиями снабжения. Не ожидали они, что на помощь войскам пуштунов из Герата придут все воины-туркмены из Кабула, оказалось, что их шпионы недооценили вассальный союз Аюб-хана и Абдур Рахман-хана, но это заслуга наших агентов при дворах властителей Афганистана. После этого позора так и не сумевшие одолеть укрепления Кандагара англичане затаились окончательно, сделав ставку на тайную войну, тем более, что они всегда предпочитают делать грязную работу чужими руками. Да и в те места, где прошли победные войска генерала Скобелева и об неуязвимого белом всадника верхом на белом коне ходят легенды, им лезть небезопасно. В общем, там, где едва смолкли пушки, где селён страх перед победителем, они будут посылать дипломатов, купцов или иных шпионов. Правда, наша разведка и контрразведка на сей раз в этом регионе задних не пасут. Удалось и своих агентов к англичанам подвести, да и перевербовать двух матерых зубров сумели. Ибо жить хотят все, а русское золото ничем от английского не отличается, а если еще его вес значительно перевешивает… Так что тут игра идет пока что на равных.

А вот Персия сиречь Иран, совсем другое дело. Здесь слишком долго по меркам британцев царит мир, противоборство Британии и России ограничивается по словам канцлера Нессельроде «турниром теней», а англичане предпочитали именовать «Большой игрой». Нет, это не значило, что не гремели выстрелы, а от яда и кинжала не гибли неугодные или неудобные власть имущие люди. Но чаще это делали те, кто официально не состоял на государственной службе или же местные туземцы. Пока же на просторах Ирана в единоборстве сошлись британские и российские купцы, фунт стерлингов сражался против рубля. А в торговле, как и на поле битвы побеждает тот, кто способен первым получить или передать нужную информацию. Это хорошо понимали Наполеон Первый и его племянник именуемый третьим и вложили немало средств в развитие линий телеграфа, вначале оптического, а потом и электрического.

Британцы, при всей их чванливости и уверенности в превосходстве над иными народами и расами умели учиться и потому их экспансия в Персию проходила в том числе и через телеграфные концессии, соглашения о которых подписывались, начиная с 1862 года с завидным постоянством. Россия не оставалась в стороне от этого соперничества и в 1879 года кабель соединил города Астрабад и Чикишляр на севере Ирана и на всех станциях работали исключительно русские служащие. А это позволило более успешно развиваться торговле между северными иранскими провинциями и Российской Империей. Ещё одним направлением противоборства было строительство шоссейных дорог. Англичане отлично помнили древнюю историю и то, как римляне перебрасывали свои непобедимые легионы благодаря сети отменных дорог. Правда, успех не всегда сопутствовал лимонникам, благодаря умелой работе российских дипломатов не только с традиционно консервативной знатью и духовенством Ирана, но и с теми, кто именуется прогрессивной общественностью, пятого декабря 1873 года Наср эд-Дин-шах расторг договор о концессии, который был ранее подписан с подданным британской короны Ю. Рейтером. А замыслы его были поистине грандиозными. Речь шла о строительстве трансиранской железной дороги. А как известно и товары, и солдат проще и быстрее перевозить именно на поездах, кои мало зависят от капризов погоды.

Но наибольшее унижение, которое пришлось испытать англичанам в Иране, это был решительный отказ Шаха от услуг британских офицеров в обучении солдат его армии и в целом, в военных реформах. Наср эд-Дин-шах объявил, что желает обучать свих пехотинцев, сапёров и артиллеристов по Австрийской системе, а образцом для кавалерии должны были стать Русские казаки. Ходили разные слухи о причинах сего выбора. Одни объясняли это впечатлениями от путешествия Повелителя Ирана по Европе, где в его честь устраивались парады и манёвры войск, иные восторженной оценкой Императора Наполеона Бонапарта, высказанное им о русских казаках и их прославленном предводителе атамане Платове. Знания французского языка было обязательным среди августейших особ как запада, так и востока и Шах имел возможность читать воспоминания Великого Корсиканца, не нуждаясь в переводчике. Но скорее всего, здесь опять-таки не обошлось без происков варварской Московии, которая с истинно византийским коварством отправила в 1877 году в Иран военную миссию во главе с начальником кавказского горского управления генерал-майором от артиллерии Виктором Андреевичем Франкини.

Кстати, выбор кандидатуры этого талантливого специалиста был сделан как говорил в кинокомедии «Волга-Волга» товарищ Бывалов: «благодаря МОЕМУ чуткому руководству», «из числа людей, взращенных в недрах МОЕЙ системы». В общем, слава мне мудрому, гениальному и справедливому сатрапу, пардон, оговорился по Фрейду наместнику на Кавказе. Ибо, как сказал один великий монарх, то бишь Михаил II: кадры, решают всё, тем более кадры, взращенные в недрах МОЕЙ системы. Да-с, уже пять лет прошло, а кажется, что это было совсем недавно. Помню нашу последнюю встречу, пожелания успеха и мой намёк на скорое изменение количества звёздочек на его погонах, по принципу: Бог любит троицу. Виктор Андреевич отнесся к этому поручению более чем ответственно и в результате появилась «Записка о состоянии вооружённых сил Персии и о необходимости реорганизации персидской армии», которая и подтолкнула шаха Насреддина к идее обратиться к этому генералу с просьбой составить проект переустройства вооруженных сил Персии, что и было выполнено в сжатые сроки, но при этом с высочайшим качеством.

Казалось, что можно переходить к конкретным действиям и отправлять в Иран десятки офицеров, которые должны были выполнять роль инструкторов и попытаться превратить персидских сарбазов в подобие русских солдат, коих по мнению Фридриха Великого и Наполеона Бонапарта недостаточно убить, а нужно ещё и повалить. А заодно и сплавить иранцам устаревшие ружья, коих в арсеналах скопилось приличное количество. Но чрезмерное усиление армии Шаха было опасно, ибо из ненадёжного союзника он мог превратиться в врага, да и дворцовые перевороты на востоке происходили чаще, чем в западных монархиях. А посему я поддержал предложение ограничится командированием трех казачьих офицеров и пяти урядников, служивших в Кубанском и Терском казачьих войсках для формирования одного кавалерийского полка. Ибо для успеха миссии необходимо было подобрать знающего и инициативного руководителя. Слава Богу, что в моём окружении их хватало. Как тут не вспомнить аргумент, коим мой венценосный старший братец отбивался от атак нашей маман, разгневанной отставкой Нессельроде: «Мой папа был гений, потому мог позволить себе окружать трон остолопами. А я не гений — мне нужны умные люди…».

Будучи по натуре исключительно скромным и самокритичным человеком, я не мог причислить себя к титанам мысли, а всего лишь к тем, кто не обделён талантом, и потому посоветовался с товарищами, пардон — с господами и их превосходительствами. В результате демократичного обсуждения, все единодушно поддержали идею откомандировать в Иран подполковника Генерального штаба Алексея Домонтовича, сей храбрый муж не относился к числу кабинетных «моментов», а прослужил двенадцать лет в казачьей кавалерии. Надо сказать, что наша английские партнёры не сидели сложа руки, а старались активно пакостить, благо среди знати и правительства Ирана хватало если не искренних сторонников британской короны, то ярых любителей британских денег, особенно если они представлены в виде золотых монет, хотя и банкноты не встречали отторжения.

Первым-наперво была предпринята попытка дискредитировать лично подполковника Домонтовича и русскую военную систему в целом. Первоначально было обещано, что для формирования казачьего полка будут выделены голямы лучшие кавалеристы Шаха, но позже военный министр Ала од-Доуле, с завидной регулярностью получающий приличные суммы от главы британской миссии добился замены голямов на мохаджиров. Узнав об этом, Алексей Иванович в беседе с главой российской миссии Иваном Алексеевичем Зиновьевым заявил, что это было сделано с целью поставить новое дело в такие условия, при которых невозможно достижение успеха. И для столь пессимистического прогноза были весомые основания. Во-первых, мохаджиры, сиречь мигранты, были потомками знатных родов перебравшиеся в Иран с Кавказа в период российско-персидских войн и вполне понятно, что не питали в душе добрые чувства к русским офицерам, армии, да и ко всей Российской Империи в целом. Во-вторых, обретя новую родину, они получили от Шаха значительные привилегии и денежные выплаты. В мирное время эти «иранские грузины» предавались безделью и лишь в случае войны по первому слову владыки были обязаны выставить оговоренное заранее число воинов, как говорили на Руси: «конно и оружно». Такой образ жизни не способствует поддержанию воинской дисциплины и поэтому британские дипломаты и их те подданные Шаха, коих можно было отнести к их лобби потирали руки от предвкушения провала миссии русского подполковника.