Школьная осень - Сергей Борисович Рюмин

грузинского полусладкого, пару салатиков и пару шашлыка. С собой! — уточнил я, глядя на его реакцию. — Хлеба тоже. Упакуйте получше, хорошо?

Он величественно кивнул.

— Еще «чирик» за оперативность! — добавил я. Швейцара, наконец, проняло. Он даже вроде как ускорился. Я повернулся к Альбине:

— Сейчас всё будет. И мы с тобой отлично поужинаем у тебя и пообщаемся!

Альбина смущенно кивнула. Она явно не ожидала от меня такой «прыти». А я, честно говоря, заинтересовался причинами такого вдруг возникшего внимания к себе. Ну не могла ведьма просто взять и влюбиться в какого-то школьника!

Нашу идиллию разбил пьяненький субтильный гражданин в военной форме с погонами капитана. Видимо, «товарищ офицер» шел в туалет и, увидев очаровательную блондинку, забыл о своих естественных потребностях. После того, как он издал неопределенный возглас и полез с распростертыми объятиями к Альбине, я хихикнул и немедленно выпустил в него конструкт поноса с минимальным «зарядом» силы.

Реакция его была привычной для меня. Военный схватился за промежность и, тесно сжимая ноги, быстренько на полусогнутых проковылял в туалет. Альбина сморщила носик от неприятного запаха. Конструкт сработал на все сто.

Сморщил нос и швейцар, вышедший в фойе. Он даже помахал перед носом свободной рукой, словно разгоняя воздух. В другой руке у него был непрозрачный черный пакет, в котором рельефно просматривался силуэт бутылки, и что-то позвякивало.

Швейцар подошел ко мне, раскрыл пакет, давая возможность заглянуть в него. Я вытащил оттуда бутылку вина — «Хванчкара» и вроде как нераскрытая. А еще в пакете были (ха!) три стеклянных поллитровых банки: в одной овощная нарезка, в двух других — шашлык.

— 75 рублей, — важно произнес швейцар. Я махнул рукой. Конечно, обмануть он, нас обманул. Задрал цены минимум в 2 раза. Ну. Не может столько стоить «Хванчакара» (3,30 ₽ в магазине), двести грамм огурцов с помидорами и триста грамм шашлыка столько. Но спорить не хотелось, да Альбина, видимо, устала дожидаться, стояла, молча переминаясь с ноги на ногу, держа меня под руку как своего кавалера. Поэтому я без разговоров отсчитал деньги, вручим их ему, сказал «спасибо», перехватил её руку:

— Идём скорей!

Возле ресторана мы прыгнули в первое попавшееся такси на заднее сиденье, захлопнули дверь.

— Диктуй адрес! — сказал я.

— Кропоткина, дом 7, — тут же отозвалась Альбина.

— Три рубля, — обозначил таксист.

— Тут же всего пять минут езды! — возмутилась девушка.

— Да без проблем, — отозвался таксист. — Троллейбус вон там останавливается.

— Поехали! — скомандовал я. Альбина вздохнула.

А новая квартиры у Альбины мне понравилась. И планировка, и обстановка, и отделка.

— Разувайся, раздевайся, проходи! — скомандовала Альбина, кинув мне под ноги мягкие мужские тапочки. — Подошли?

— Влез! — отозвался я, вешая куртку на крючок, туда же определив сумку со спортивной формой и поставив «дипломат» под вешалку.

— Я прямо со школы на секцию, — пояснил я. — Даже домой не успел зайти.

И похвастался:

— К соревнованиям готовлюсь на первенство города. Буду защищать честь общества «Динамо».

По выражению лица Альбины я понял, что и общество «Динамо», и такой вид, спорта как самбо, мягко выражаясь, очень далеки для её понимания.

— Ладно! — я махнул рукой. — Я у тебя похозяйничаю на кухне, если ты не против?

Альбина ушла в комнату переодеваться. Я первым делом поставил чайник, зажег газ. Потом вытащил тарелки, салатницу, нашел более-менее подходящие стаканы для вина. Не граненые, конечно, хрустальные вроде даже. Но явно предназначенные для других напитков, минеральной воды, например, сока…

Вывалил так называемый овощной салат, а если честно, просто обыкновенную нарезку из овощей, из банки в салатницу. В тарелки разложил еще теплый шашлык. Нашел в столе штопор.

— Присаживайтесь, девушка! — пригласил я её.

Альбина уже успела переодеться. Увидав её, я немного смутился. Уж легкомысленным выглядел её короткий розовый халатик. Девушка то ли не заметила, то ли сделала вид, что не замечает моего смущения, села рядом за стол, взяла в руки вилку, наколола кусок мяса.

— Ого! — воскликнула она и заметила. — А ты хозяйственный. Кому-то с мужем повезёт!

Я промолчал: велика, нафиг, хозяйственность, разложить купленный в буфете салат и шашлык по тарелкам!

Отвлекая нас, закипел чайник. Пришлось прервать разговор для заваривания чая, благо заварка, кстати, достаточно неплохая, «со слонами», у неё была. Под удивленным взглядом Альбины я сполоснул чайник кипятком, засыпал три ложки чая, залил кипятком и накрыл вафельным полотенцем.

Наконец мы подняли бокалы, точнее стаканы, с темно-рубиновым напитком.

— За встречу! — провозгласил я нейтральный совершенно тост.

— А ты пил на брудершафт? — лукаво поинтересовалась Альбина. В глазах её играли эдакие бесенята.

— Научишь как-нибудь, — ответил я и поспешно пригубил бокал. На всякий случай я, когда наполнил бокалы, выпустил в свой импульс «живой» силы, разлагающий и нейтрализующий как алкоголь, так и всякого рода колдовские настойки с заговорами-приворотами вплоть до растительных ядов. Конечно, Альбина вряд ли мне что-нибудь успела такое подсыпать или подмешать, но и накачиваться алкоголем я в её обществе не хотел.

— Мммм! Какой шашлык замечательный! — сообщила мне девушка, словно в его качестве была моя заслуга.

Я улыбнулся в ответ, кивнул:

— Очень вкусно!

Я наполнил бокалы опять, мы чокнулись, выпили. Я поинтересовался:

— А где ж ты питаешься?

Я успел посмотреть, что в холодильнике было как-то пустовато: пачка сливочного масла, бутылка молока да пяток яиц… Альбина отмахнулась:

— По выходным в кафе хожу, на заводе — в столовую. Мне ж даже талоны на питание дают!

Она хихикнула, алкоголь, похоже, начал действовать:

— Мне коллега, сосед по кабинету — такой смешной! Свои талоны на питание отдает.

Она опять прыснула в кулачок:

— Он за мной ухаживать начал, а сам такой стеснительный, робкий. Мою подружку, как огня, боится! Чего сидишь? Наливай!

Она взмахнула рукой как шашкой, чуть не зацепив стакан. Я снова плеснул вина, на этот раз совсем немного, почти на донышко. Альбина ухватила стакан, залпом выпила, не дожидаясь меня, схватила меня за руку:

— Пойдем в зал! Скорей!

Я мысленно ухмыльнулся и стал подозревать нехорошее. Девушку то ли развезло, то ли она притворялась. Мы уселись на диван в зале. Вообще квартирка мне понравилась. Только в ней витал непонятный дух отчуждения. В зале я, наконец, понял, почему. Вся мебель была казённой! На ножках стульев, на боковых стенках