Пуля-Квант - Алексей Бобл

- А дальше? - спросил Пригоршня. - Янтарь же молчит двое суток.

- А дальше… Дальше по обстановке. - Курортник вылез из ямы.

- Погоди! - окликнул Пригоршня.

- Чего? - недовольно буркнул Леха сверху.

- Пост мы сняли, который должен встречать вто­рой отряд. Умник такое событие из вида не упустит.

- Точно, - согласился я, и сам удивился, что вы­ступил в этой ситуации на стороне Пригоршни.

Курортник нахмурился, перехватил штурмовую вин­товку.

- «Свобода» явно идет по графику. Умник, как ко­мандир, для себя зафиксирует факт исчезновения двух своих людей. Да только нужно еще установить, что их намеренно ликвидировали. Один блатной, бывший зек, у него все пальцы в наколках, второй его прихвостень, случайно угодил в воронку. Блатной дезертировал - «Свобода» дисциплиной никогда не славилась. А ис­кать, проводить расследование, кто это будет делать?

Курортник шел уверенно, не опасаясь аномалий. Лес как лес, кругом березы, осины, сосны и ели. Под по­дошвами пружинят мох и хвоя. От землянки пошли по бывшей линии траншей, больше напоминавшей пологое русло пересохшего ручья. Скорей всего траншеи были второй линией эшелонированной обороны эсэсовской дивизии вдоль реки. Остатки первой должны сохранить­ся у берега. Сколько же здесь народу полегло в битве за Украину, когда в сорок первом Красная Армия от­ступала с боями на восток, а в сорок четвертом гнала фашистов на запад. Здесь, наверное, пальцем ткни - в любом месте найдешь боеприпасы, снаряжение, еще какие-нибудь свидетельства времен Великой Отечест­венной…

По мере приближения к реке встроенный в мои часы датчик радиации показывал умеренные изменения фона. Может, у самой Зеленки фон будет высоким, но не на­столько, чтобы нанести какой-то существенный вред ор­ганизму при переходе по мосту. Сталкеры же ходят.

«Свобода» шумела на всю округу - стук топоров иногда сливался в прерывистую дробь, в коротких пе­рерывах между тюканьем звенели пилы.

Деревья поредели, пошли кусты, пожухлый камыш стелился ковром. Аж в носу защекотало. Курортник сбавил темп. Впереди высились плотные заросли кус­тарника, по верхней границе ветвей виднелась голая ма­кушка холма. Чуть правей - редкие деревья, кроны за­слоняли нас от возможных наблюдателей с вершины у моста. Мы двинули в обход кустарника к ложбине меж­ду возвышенностями.

Остановились. Курортник повел стволом, присел, на­пряженно глядя вперед. Словно пес, почуявший что-то. Лег на землю. Я последовал его примеру. За спиной громко сопел Пригоршня, я смерил его взглядом поверх плеча, и он замер на четвереньках.

Курортник жестом приказал оставаться на месте и пополз вдоль кустарника. Достиг края, прислушался. Что его так насторожило?

Из-за куста показались две фигуры в черном, вполо­борота к нам. Монолитовцы! Сектанты тихо, как кош­ки, крались друг за другом по направлению к реке. Сла­женные быстрые движения, у каждого на голове шлем-маска, верхняя половина тела в композитной броне, на спине массивный ранец.

В траве раздался шорох, из стеблей осоки вынырну­ла сплюснутая, как брелок от сигнализации автомобиля, башка гадюки. Я застыл. Гадюка уставилась на ме­ня, немигающий взгляд глаз-бусинок гипнотизировал. С детства боюсь ползучих тварей до омерзения - мень­ше Киплинга надо было читать. Змея выпростала тон­кий язык, башка качнулась в сторону Пригоршни… Сталкер, не раздумывая, схватил скользкое тело. Змея успела раззявить пасть, показав трубчатые ядовитые зу­бы, - и Никита рубанул ножом. Капли крови угодили мне на лицо, я дернулся. Обезглавленное тело конвуль­сивно свернулось в спираль, обмотав руку сталкера по локоть. Пригоршня застыл с раскрытым ртом - глаза зажмурены, крылья носа гуляют, как меха кузнечного горна. Он смачно чихнул.

Оба сектанта обернулись на звук. Курортник вско­чил, швырнул бинокль в ближнего, но тот отпрянул, и бинокль угодил в голову второго. Леха ударом ноги под­бил спусковую скобу АКМ, направленного ему в грудь, и ствол с навинченным ПБС ушел вверх. Из приемни­ка «калаша» вывалился магазин. Леха схватился за тол­стую трубку глушителя, дернул на себя, уводя ствол вправо, и нажал подошвой на затворную раму, как на педаль газа. Из патронника вылетел последний патрон. Держась за ПБС, Курортник сделал круговое движение рукой - автоматный ремень увлек монолитовца впе­ред. Леха отступил влево, развернув сектанта спиной к себе.

И тут второй начал стрелять. Глухие хлопки слились с ударами топоров, глушитель на стволе гасил звук. Ку­рортник заслонился первым сектантом, как щитом. Пу­ли били мрнолитовцу в грудь, он дергался, и Леха дер­гался вместе с ним, при этом пытаясь вырвать из кобу­ры «файв-севен».

Второй сектант одиночными выстрелами дырявил фигуру напарника. Так и не успев выдрать пистолет из кобуры, Леха споткнулся и упал на спину. Это позволи­ло нам с Никитой открыть огонь.

Сектант попытался отскочить обратно за кусты, но до них было слишком далеко - он упал, нашпигован­ный нашими пулями.

Я кинулся к Лехе, сдернул с него мертвого моноли­товца.

- Твою мать! - Курортник показал Пригоршне ку­лак. - Шумишь как динозавр!

На холме, к подножию которого мы почти вышли, за­работал крупнокалиберный пулемет. Судя по звуку - «Корд». Ему начал вторить другой, откуда-то издалека, с противоположного берега. Разбираться времени не было. Со стороны моста послышались крики и ответ­ные выстрелы. Просвистело несколько шальных пуль.

Мы присели.

- В лес! - крикнул Курортник и побежал, низко пригибаясь.

Глава 12

ПОХОД

- Лабус, вперед. Включи детектор, - скомандо­вал Курортник. Планшет я успел активировать и без приказа и те­перь возглавил группу.

- Возьми левей… Глубже в лес, на юг… - Над ухом вжикнуло. Впереди с одинокой березки упа­ли срезанные пулями ветки.

Откуда стреляют?

- Ложись! - крикнул за спиной Леха. - На де­вять часов!..

Я распластался на земле. Вовремя - над головой просвистели пули. Перекатившись под сгнившую осину, я повернулся в сторону противника. Корявый хиленький березовый ствол валяется на земле - хоть какое-то ук­рытие. Стреляли из сосняка, который закрывал холм рядом с мостом. Выстрелов нападавших я не слышал - монолитовцы опять глушители используют. Береза дер­нулась несколько раз, одна пуля прошила ее насквозь. Черт! Я уткнулся лицом в траву.

- Назад! За кусты! - скомандовал Курортник. Там ведь змеи… Но впереди сектанты, они опасней. Раздался крик Пригоршни:

- Лабус, скорей!

Я стал отползать, на ходу оглянулся - сталкер был уже под кустом, встал на колено и дал длинную оче­редь.

От сосен в нашу сторону бежали два монолитовца. Еще две пары по сторонам от них быстро шагали, стре­ляя. У всех автоматы с глушителями.

- Мапупа! - вырвалось у меня.

Шесть сектантов быстро сокращали дистанцию, гра­мотно прикрывая друг друга. Сейчас прижмут к берегу, сбросят в реку.

Застрекотала винтовка Курортника. И тут же При­горшня выстрелил из подствольника. Один сектант спо­ткнулся, упал, остальные двигались дальше, четверо па­лили в мою сторону. Я услышал:

- Пригоршня, вперед!

Грохнул взрыв - упал навзничь еще один черный.

Внутри заклокотала звериная злоба к этим «чер­ным», я вскочил и вдавил спусковой крючок.

- Заряжаю! - донеслось сквозь шум стрельбы. Я стрелял, быстро шагая навстречу сектантам.

- Держать строй! - прокричал Леха.

Продолжая сокращать дистанцию, я выпустил в сек­тантов всю ленту в один заход, завалив таки еще одно­го. У Лехи опустел магазин, мы одновременно выхвати­ли пистолеты и выстрелами почти в упор опрокинули четвертого, который не успел перезарядиться. Никита засадил гранату из подствольника в пятого сектанта.

- Граната! - Леха прыгнул ко мне, сшиб с ног и упал рядом.

Грохнул взрыв, вскрикнул от боли Пригоршня.

- Ну сука! - Курортник встал на колени. Хлопнули один за другим запалы, Леха швырнул две гранаты в сторону шестого монолитовца и упал головой к взрыву, закрывшись локтями. Я приоткрыл рот. Гро­мыхнуло. Курортник вскочил, пробежав несколько ша­гов, расстрелял остаток магазина в раненого сектанта.

Перезарядив пулемет, я поспешил к Пригоршне, ко­торый медленно поднимался, ошалело мотая головой. Видно, слегка контузило взрывом.

- В лес! Лабус первый!

Мы снова бежали в противоположную сторону от моста. Пару раз чуть не напоролись на ржавые воло­сы - повисшие на низком кустарнике, они сливались с коричнево-серым фоном. В первом случае помог де­тектор, во втором я сам разглядел голубоватые всполо­хи аномалии на ветках растений.

Вбежали в старый ельник. Из земли торчали толстые крепкие корни, приходилось смотреть под ноги и одно­ временно на детектор. Темп снизился. Прибор преду­предительно пискнул - я заметил на земле радужную пленку - лифт! Перепрыгнул. За спиной пленку пере­махнул Курортник, выкрикнув: «Осторожно!». Я огля­нулся - Никита, споткнувшись о корень, рухнул на ра­дужные разводы. Этим он включил аномалию на скло­не небольшой ямки, и его швырнуло по низкой траектории, припечатало о крепкий ствол ели. Никита свалился под дерево и стал подниматься, будто пьяный, растерянно озираясь, пытаясь ухватиться за шершавый ствол. Оступился, вновь упал, взмахнув руками. Звез­дануло его конкретно. Мы подхватили сталкера и про­волокли метров тридцать, пока он не заворчал, чтобы отпустили, сам пойдет.