Легионер. Дорога в Помпеи (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Обождите, — я положил руку на запястье старшего. — Все должно быть по закону.

Старший руку отдернул, но куда я клоню, смекнул. Дал отмашку своим людям, те замерли.

— Ознакомься, — я подошел к Луцу, протягивая документ от квестора.

Он даже не взглянул на него, видимо, и без того хорошо знал постановление. Впился в меня глазами с лопнувшими капиллярами, и я увидел, что из Луца постепенно, капля за каплей уходила жизнь.

— Подойди… ближе, — прохрипел старик. — Выслушай…

— Закрой ему рот! — рявкнул старший.

— Без тебя разберусь, ладно? — я резко обернулся на так называемых свидетелей.

Он смотрел на меня с ухмылкой, но новых попыток руководить не предпринял.

— Говори, старик, — спокойно сказал я.

— Ради этого… ради этого ли ты воевал? Чтобы такие прохвосты использовали тебя как марионетку? — зашептал старик, пытаясь усмехнуться, но получался только оскал. — Мальчик, мальчик! Думаешь, что когда ты отнимешь у меня землю, тебе дадут уйти? Ты… — он с трудом перевёл дух, но всё же договорил: — Тебя прирежут и выкинут в первую же сливную яму. Ты будешь им больше не нужен…

— Что? — я вопросительно изогнул бровь.

О собственных перспективах я уже слышал. Ничего хорошего они не предвещали, но любопытно все же. Вот правда.

Однако никто ничего рассказывать мне не стал. Старик, как только я подался к нему, выхватил слабыми, но цепкими в последнем усилии пальцами еще один спрятанный в тоге кинжал и попытался проткнуть им мою грудь. Ну, так неинтересно. Я выхватил меч и ударил Луца рукоятью в висок, резко отступив на шаг. Старик вздрогнул, завалился вперед, уже без сознания, и с размаху ударился лбом о каменный пол.

— Господин!

Рабы бросились в драку. Мне даже не пришлось вступать в битву самому. Головорезы ограничились несколькими взмахами мечей, и тела нескольких рабов распластались по полу, остальные замерли. Шансов у бедняг не было изначально, только идти на бесполезную и никчемную смерть. Один из головорезов подошел к Луцу, пребывающему без сознания и коротким движением меча поставил точку. Вмешиваться я не стал.

— Отец! — раздался надрывный крик.

Одна из рабынь, похоже, оказалась дочерью Луца. Она склонилась над телом отца, зарыдала, тщетно попыталась привести старика в чувство.

— Будьте вы прокляты!

Я тяжело вздохнул. Ну… я вилика предупреждал, что ничем хорошим это не закончится. Из коридора послышались крики. И вскоре раб, которого вилик отправил за подмогой, прибыл в сопровождении молодого человека в тоге. Тот влетел в комнату, увидел случившееся, и несколько секунд просто стоял, не в силах пошевелиться. Кидаться на головорезов он не спешил. Меч медленно опустил и схватился свободной рукой за курчавую голову.

— Вы что натворили… Вы от мерзавца Плиния? — его глаза зло сверкнули.

Кто такой Плиний, я, естественно, не имел ни малейшего понятия. Но что-то подсказывало, что это имя «замечательного соседа» Луца. Меня не покидало пакостное ощущение, что я участвую в многосерийной мелодраме с элементами триллера, где между собой сцепилась куча кланов.

— Убейте шакаленка, — коротко распорядился старший головорез. — А эту не трогайте, мы с ней позабавимся.

На юнца, которому в лучшем случае сравнялось шестнадцать, двинулись сразу четверо. Я на миг застыл, переваривая происходящее, а потом резко повернулся, выставляя перед собой лезвие гладиуса.

— Я так не думаю!

Свидетели квестора остановились, вряд ли потому, что испугались, скорее — не понимали, как реагировать. Убить меня? Это значило убрать основную фигурку с доски, а пока я им нужен. Понимал это и старший, он вновь стоял со своей фирменной ухмылкой — ждал пояснений.

— Меч положи, а то порезаться можешь ненароком, — шикнул я Луцу-младшему.

Он недоверчиво покосился на меня, но приказ выполнил. Положил гладиус на пол. Смышленый все-таки паренек, но и трусливый одновременно. Хорошо понимает, что других вариантов сохранить собственную шкуру у него нет. И свою жизнь ставит выше фамильной чести. По сути, такая же гнида, которая не только родину продаст, но и собственного папашу.

— Помогите… — раздался едва различимый писк дочери Луца.

Ну нет уж милочка, ты ошибаешься, во мне не проснулся благодетель. Мальца, твоего братца, мне не жалко. Но раз я ввязался в эту клоаку с дележом югеров, то начатое следует довести до конца. Потом, когда заберу свое, пусть они хоть попередушат друг друга. А сейчас кто платит, тот и заказывает музыку.

— Это не по закону, — я спокойно пояснил свою позицию старшему в пятерке. — Отзови людей. Сейчас.

— С чего это вдруг? — прорычал старший.

— Их нет в списках, они не оказывали сопротивление, а значит, они не лишены гражданства, растолковал я. — В таком случае, убийство гражданина без суда невозможно. Или вы хотите попасть сами в списки? Кроме того!

Я опустил гладиус, давая понять, что не настроен переходить в рукопашную.

— Если он умрет, некому будет подписывать контрактус.

Готов биться об заклад, что старший переглянулся со стоявшим возле стены Паримедом, который все это время был тише травы и ниже воды. После вернул взгляд на меня и сказал:

— Дорабелла прав.

Головорезы послушно отступили.

— Я-йа-йа, — наследник покачал головой, начав с перепугу заикаться. — Я не буду ничего подписывать. Вы не имеете права… я обращусь в суд…

— В вагину суд! — головорезы загоготали. — Сулла забрал правосудие у вас, всадников, так что тебе некому жаловаться.

Я взял контрактус, подошел к младшему Луцу и протянул документ ему.

— Подпиши, и тогда ты будешь жить. Я прошу один раз.

Рядом с нами вырос Паримед, у которого нашелся стилус. Юноша посмотрел на меня глазами, полными ненависти, выхватил стилус и подписал контрактус. Отныне поместье переходило мне.

Весь маразм и убогость ситуации заключался в том, что все происходило по канонам права. Контрактус, свидетели и подпись…

— Все готово, — я поднял документы, показывая присутствующим.

— Теперь можно нам позабавиться с этой сучкой, — один из головорезов предвкушающе потер рука об руку и двинулся к убитой горем девчонке.

— Я не позволю этому произойти здесь, — я перехватил его руку.

— Пошел ты… — проскрипел головорез.

— Успокойся-ка!

Я не договорил, в следующий миг пришлось подныривать под выкинутый головорезом свинг. Я не стал церемониться и двинул апперкотом ему между ног. Желание заодно отбить, так сказать. Сказал же — не надо глупостями заниматься, я не оценю.

— А-фх…

Он грузно упал на колени, скукожившись. Я похлопал его по плечу.

— Сожалею, — обернулся я к девчонке. — Шла бы ты в свою комнату, дорогуша.

— Ты чего творишь! — зашипел Пирамед над моим ухом. — Это же настоящие мясники, они убьют тебя за своего товарища.

Он не ошибся, все четверо, во главе со старшим, двинулись на меня, с мечами наголо. Я тоже не бамбук курил, приставил лезвие гладиуса к горлу головореза.

— Будет лучше, если вы прямо сейчас уйдете. А девчонка достанется мне. Как, кстати, и два таланта серебра за Луца. Вопросы?

Старший сделался пунцового цвета. Я даже успел представить, как он будет упрашивать квестора расправиться надо мной после заключения сделки по земле. Но пока сделки не произошло — у меня сохранялся иммунитет.

— Господа, все в силе, сделка завтра тоже в силе! — попытался разрядить обстановку Пирамед. — Мой товарищ — такой же ветеран, как и вы. Просто… просто у него давно не было женщины.

— Мы уходим, — металлическим голосом подтвердил главарь.

— Дружка заберите, — я резко оттолкнул от себя головореза. — И да, спасибо, что все засвидетельствовали, с меня поляна!

Старший потряс в воздухе пальцем, видимо, угрожающе, но язык будто бы вовсе проглотил. Двое его прихвостней подняли под руки получившего по приятному месту и поволокли к выходу.

— С-су-умасшедший… За-чем ты э-то сде-лал! — раздробил по слогам белый как простыня Паримед.