Обратная сторона долга - Наталья Барикова

— Беру, — не раздумывая ни секунды выпалила я.

— Оно вам очень пойдет, — Настя была явно довольна сбыть это платье, поскольку оно стоило таких денег, что даже я засомневалась, не влетит ли мне от Габриеля, когда он увидит счет.

Еще к этому платью я купила красивые красные туфли на каблуке и длинный мундштук из черного дерева, богато украшенный позолотой. Расплатившись с девушкой и забрав свои несметные сокровища, поскольку по цене они таковыми и являлись, я вышла из магазина и поехала домой, где меня ждала Марта.

— Какой ужас! — запричитала она, узнав сколько я отвалила за сие чудо. — Полгода можно жить на эти деньги и ни о чем не думать! А спина то, спина! Катя, как такое носить можно? Срам!

Я расхохоталась.

— Ты забыла? Я же любовница, не жена, и носить такой срам мне по статусу положено. Да и, кроме того, надо обратить на себя внимание рейхскомиссара и втереться в доверие. А кто еще может снискать благосклонность, как не полуголая красивая молоденькая девушка, с умилением заглядывающая в рот сильным мира сего? — проговорила я представила эту картину. — Тьфу, Марта, сейчас никуда не пойду.

— Ох, профура ты, Катька! Не мудрено, что фон Вольф запал на тебя.

— Да так уж и запал, — нахмурилась я в ответ.

— Молодая ты еще, девка, и не понимаешь, поэтому, ничего. Чего он с тобой носится, ты как думаешь? Ты же ему страшные вещи говоришь, а он терпит. Другую бы уже за волосы да в расход за такое. Знаешь, сколько тут баб побывало? Меряно, не меряно! А сейчас видишь, как оно. Ты сама главное голову не потеряй, а то потом горя не оберешься, заданием живи. Ты в первую очередь разведчица, а потом уже женщина, должна это помнить.

— А я заданием и живу, — строгим тоном оборвала я Марту. — Ты домой уже иди, я сама тут справлюсь. И про пленку не забудь и пистолеты, — я обняла пожилую помощницу и проводила ее к выходу.

Когда за Мартой закрылась дверь, я быстро приняла ванную и надела на себя сегодняшний образ профуры, как меня назвала Марта.

— Хороша, — сказала я своему отражению в зеркале и накинув на плечи шубку вышла к ожидавшему меня Гансу.

— В театр давай гони, — скомандовала надменным тоном я, все еще издеваясь над с опаской смотрящим на меня солдатиком.

Возле театра было припарковано много машин. Я намеренно опоздала, решив произвести фурор своим появлением. Зайдя в здание и оставив шубу на попечение консьержа, я прошествовала внутрь. Подойдя к небольшой лестнице, ведущей вниз к залу с столиками, я остановилась, оценивая обстановку и ища взглядом Габриеля. Он сидел за большим столом, приготовленным для самых главных гостей. Присмотревшись я поняла, что рейхскомиссар тоже на месте, он сидел как раз рядом с Алексом и о чем-то оживленно ему рассказывал. Мужчины за ближними ко мне столиками замолчали и по залу прокатился изумленный шепоток.

«Настя, спасибо за платье, — мысленно поблагодарила я девушку». Вздернув надменно подбородок, я начала спускаться, приподняв подол моего сверхдлинного платья. А поскольку спереди был высокий разрез, то моя длинная стройная нога, обтянутая невидимым чулком, то и дело мелькала среди складок, давая повод для фантазий у смотрящих на меня немцев.

Наконец меня заметили и за столиком, где сидел рейхскомиссар. Новоприбывший фриц из командного состава, увидев меня, озабоченно вытер пот со лба и что-то спросил у Алекса. Тот лишь кивнул головой в сторону Габриеля, который галантно встал из-за стола и подошел ко мне, подал руку и проводил к пустовавшему месту рядом с ним.

— Господа, наш новый переводчик, мадмуазель Катерина, — представил он меня.

Алекс совершенно не удивился, было понятно, что они все обсудили, прежде чем наградить меня такой ношей.

Рейхскомиссар же, томно смотря на меня своими слащавыми глазками, промолвил:

— Если мадмуазель хотя бы наполовину так же хорошо знает немецкий, как блещет своей красотой, мы рады будем ее помощи великому рейху.

— О, право же, господин рейхскомиссар, мой немецкий более выдающийся, чем моя скромная внешность, — я на чистом немецком без единого изъяна ответила этому пузатому немцу, так напоминающему мне коротконого жука и улыбнулась, блеснув своей чарующей улыбкой.

— Где вы достали такое сокровище, Габриель? Девушка не только прекрасна, но еще и умна. А это опасная гремучая смесь, — улыбнулся немец.

— Эта страна богата не только бесчисленными ресурсами, но и изумительной красотой, — проговорил Габриель, целуя мне руку.

Рейхскомиссар кивнул и переключил внимание на свою спутницу, сидящую по правую руку от него, поскольку Габриель дал ясно понять, что столь дивная красота уже занята ним.

— Шикарно выглядишь, — сдержанно проговорил он. — Теперь все знают, что у моей любовницы самая красивая спина в этом зале.

— У твоей переводчицы! — я треснула его мундштуком по руке, вызвав тем самым смешок.

Он как всегда был невыносим. Но что-то сегодня в его взгляде было не таким, а что, я не могла понять. Привычно колючие серые глаза, казалось, заволакивала печаль. Он сидел, подшучивал как обычно над окружающими, пил вино, так же надменно запрокидывал голову, но что-то занимало его мысли сегодня, он словно был не здесь.

— Габриель, ты не против, если я отлучусь на пару минут, я хочу поздороваться с Аней.

Он безразлично махнул рукой и я отошла к столику, где неизменно сидела вечно хохочущая хитрющая подпольщица.

— Ну мать, ты даешь! — Анька томно закрыла глаза. — Будь я на месте твоего немца, я бы тебя уже отымела в каком-нибудь укромном уголке. Красота так красота. Чего уж тут. Для рейхскомиссара поди старалась? — и уже более серьезным тоном прошептала, — Катя, я слышала, что ты больше здесь работать не будешь, что случилось?

— Ань, я теперь переводчиком буду при Габриеле и Алексе в штабе.

— Вот так-так, с чего бы это? — Анька нахмурила брови.

— Да, перегнула палку немного, чуть в бордель не попала, но вышло все так, как мне и нужно было, — улыбаясь прошептала я.

— А я тебе говорила, что фон Вольф не цацка.

— Да, не цацка и близко. С ним что-то сегодня происходит, не знаешь, что могло случиться?

— Нет, — ответила мне она и елейным голосом