Последний Выбор - Олег Яцула

Помнится я забыл узнать, как же улучшилось моё тело в форме Райдзю. В прошлом, лишь звериная форма, обретённая мной самой первой. Когти, клыки, способности стихии молнии и моё любимое, хвост увенчанный кистнем. Теперь, прислушиваясь к самому себе, я чувствую разницу между до и после. Мой собрат сделал мне поистине чудесный подарок. Он сплавил между собой форму Райдзю и родственную ей форму Спрайта. Тело осталось звериным, но лишь внешне. Оставить мне форму элементаля в чистом виде он не мог. Это форма предназначена для людей, только для них. Она из другого измерения. Не для такого как я. Но он постарался выжать максимум из того что мне доступно. И сейчас я испытаю эту форму на врагах нашего мира. За тебя мой собрат. Спасибо тебе за твою помощь.

Восемь стремительных росчерков ударили туда, где я стоял. Стремительные куклы Парпатера били сразу двумя своими руками, увенчанными длинными когтями. Земля куда пришёлся их слаженный удар взорвалась комками грязи.

«Вот где ты спрятался, не среди Гор, а среди этой четвёрки»,— скосил я взгляд на совсем крошечный порез на своей левой лапе.— «Немного усилил себя, не смог удержаться и сравняться с силой с куклами. Слишком низко для тебя, уступать им или даже быть равным. Всегда немного сильнее своих творений.»

Следующий рывок Тощих я избежал. Как бы быстры они ни были, они уступают мне в скорости. Одна из особенностей этой формы, что досталась мне от всеразрушающего Спрайта. Но ведь название этого элементаля было дано ему не за скорость?

Рёв одного из Тощих стал для меня наградой. В момент рывка я взмахнул кистнем на хвосте. Тонкий луч холодный луч плазмы, сорвавшийся с его конца по плечо срубил одну из рук ближайшего тощего. Может мне удалось бы его и убить, но в то место куда я намеревался проскочить, опустилась нога Горы.

«Действуют сообща, словно единый организм»,— раздражённо подметил я.

Мало того что мне пришлось резко менять направление рывка из-за чего я не добил противника, так ещё и этот недобиток оказался позади всех. Прошло не больше пары вдохов, как он уже прирастил к себе руку. Просто приставил её, а Ёко срастила тело, даже следа шрама не осталось. И из этого всего, радует меня только одно. На то чтобы срастить такую рану, кукла потратила существенное количество Ёко. Не столько чтобы перестать быть опасной, даже не близко к этому, но это и не капля в море. Если хочу закончить этот бой без ран, лучше начать действовать активнее. Пусть с момента начала боя не прошло даже минуты, но стихийным Ёкай хватало и пары мгновений! Всё же Парпатер гений, его творения лучше чем у самой Праматери. Или его творения, это и её творения? Впрочем, неважно.

Следующий мой противник оказался Горой. Я смог оторваться от Тощих за счёт разницы в скорости, но разве я мог не опробовать разрушительность холодной плазмы на столь большом и хорошо защищённом противнике?

— Ар-гх!— взревела Гора, когда мой кистень прошёл сквозь её ногу словно сквозь масло.

Боль заставила огромную тварь припасть к земле. И уже в следующее мгновение мои когти вгрызаются в его плоть. Рывок по ноге, прыжок к телу. Ухватился за массивное выпирающее ребро. Опасность! Ощущение неотвратимой угрозы нависло надо мной. Ещё немного и ладонь горы прихлопнула бы меня, словно мошку. Но Ёкай не удалось этого сделать. Защищаясь кистнем, я рассёк его плоть на приближающейся руке. И вновь рёв от нестерпимой боли. Он мог бы наплевать на неё и ударить меня, но не смог выдержать боли!

«У создания Парпатера не может быть такой уязвимости. Я не верю в то что лучшие его игрушки могут быть уязвимы. Что-то я не заметил, чтобы тощая тварь валялась на земле завывая от боли, когда я отсёк её руку!»— мелькнула моя мысль.— «Боль нужна этому созданию, но зачем? Для чего ей испытывать нестерпимую боль? Эта рана для подобного Ёкай, не более чем порез для крестьянина. Может быть и неприятно, но не реветь же так словно тебя проткнули насквозь копьём?!»

Мои подозрения оправдались чуть позже. Я сумел взобраться по телу Горы, удачно избежав несколько ударов как от самого Ёкай, так и от его собратьев, что ничуть не стеснялись бить тушу выбранного мной противника. Оказавшись у его головы, я нанёс стремительный удар, метя в висок Горы. И я попал, кистень охваченный холодной плазмой прошёл сквозь плоть и кость Ёкай также легко как и раньше. Поначалу я решил, будто отсутствие рёва захлёбывающегося болью означает смерть противника. Но это оказалось не так. Гора даже не пошатнулась. Она лишь продолжила стоять, опустив руки. И Ёко не спешила истекать из её раны.

Сама идея атаковать Гору в форме Райдзю была не более чем желанием испытать самого себя и сэкономить силы. Парпатер постарался, сделал защиту от ударов первородной энергией для своих кукол. А я глупец, решил что убить эту тварь можно другим путём. И сейчас я поплатился за свою самонадеянность. Кукла Парпатера не могла быть столь неуклюжей и даже заторможенной, пусть она огромна, другим стихийным Ёкай это не мешало быть стремительными. Ещё и эта странная восприимчивость к боли. Нужно было догадаться. Гора оказалась не более чем сосудом.

Рана нанесённая мной открыла сосуд. И из неё наружу хлынуло содержимое. Сотни, тысячи душ убитых людей. Извращённые Ёко, они лишились искр жизни в прямом понимании этого слова. То что должно было храниться вечность и позволять разумным раз за разом возвращаться из круговорота жизни, теперь превратилось в нечто ужасное. Искры смерти. Души, что стремятся погасить чужую жизнь во что бы то ни стало. Это их крики боли я слышал, когда ранил сосуд. И сейчас этот крик обрёл многие голоса, что с воем навалились на меня, желая погрести под собой.

Если бы на моём месте был простой крестьянин, он не прожил бы и доли мгновения. Одной ауры смерти, что полностью повторяла ауру загробного мира хватило бы, чтобы жизнь в нём затухла. Человек добравшийся хотя бы до четвёртой ступени, смог бы противиться этой ауре несколько секунд, может быть десяток, в зависимости от крепости его воли и внутренней силы. Пятая ступень продержалась бы дольше. Начиная с шестой ступени, мастера могли бы постараться пробиться из этой ауры, но уж точно они не смогли бы ничего противопоставить самим мёртвым душам. И только мастера начиная с восьмой ступени, смогли