Колхоз. Назад в СССР 4 - Павел Барчук

через дом председателя. Может, как раз, его корова куда-нибудь уже уляжется, чтоб я вокруг нее не шерудил лопатой.

Короче, на том и порешили. Ведро обнаружилось рядом, мы взяли его и побежали к дому дядьки. Огородами.

Своя, родная корова не подвела. Вернее, дядькина. Она только задумчиво смотрела, как я тщательно выгребаю дерьмо из хлева и, судя по выражению морды, думала, что у хозяйского племянника очередной заскок. Удивляться нечему. Все нормально. Хотя бы полезный заскок на этот раз. Короче, первая партия "мин" успешно загрузилась в ведро. Причем, оно в итоге оказалось практически полным. Однако, я решил, кашу маслом не испортишь, взял ещё одно, пустое, и потащил девчонку к соседнему двору Ольги Ивановны.

Но уже перед калиткой остановился.

— Знаешь, что… Давай лучше к деду Моте. Он обещал подготовить там все. В принципе, у нас почти полное ведро есть. Если у Матвея Егорыча наберём, то и все, наверное. Действительно, что ж нам, гектар удобрять. Нет.

Вообще, если честно, вслух не стал говорить, но после председательской ямы решил, ну его к черту. С Ольгой Ивановной у нас тоже на задалось. Сейчас полезешь к ее корове, не дай бог что. А дед Мотя обещал и лопату, и ведро поставить у входа. Опять же, он в курсе всего. На крайний случай поможет выкрутиться, если обстоятельства повернутся опасной стороной.

Двор Матвея Егорыча был дальше дядькиного. Практически, в самом начале пруда. Пробирались мы, само собой, через огороды.

Однако, когда оказались рядом с нужным местом, выяснилось, дед Мотя был ещё дома. Его расчет на то, что Зинаида Стефановна заснет, явно не оправдался. Баба Зина даже отдаленно не была похожа на человека, собирающегося отойти ко сну. Наоборот, она бодро нарезала круги по двору, при этом, отчитывая мужа. Семена нигде видно не было. Так понимаю, пацану пришлось идти к полю одному. В том, что Младшенький от идеи искать сокровище не откажется, был уверен на сто процентов.

Сам Матвей Егорыч стоял посреди двора, хотя по его лицу было понятно, он бы с огромным удовольствием находился в любом другом месте. Желательно, подальше. Мы с Наташкой притаились за забором со стороны сада. Надо было дать деду Моте знак, но Зинаида Стефановна своим присутствием спутала все карты. В то же время, я уже настроился, набрать недостающую часть "мин" здесь. Идти обратно, рисковать с Ольгой Ивановной, как-то не улыбалось.

— Знаешь, Матвей, я поражаюсь. Куда ты собрался прыгать? Тебе же можно сразу могилу там копать. Если ты прыгнешь, то с твоей гипертонией только в гроб. А мне потом что?

Мы с Наташкой переглянулись. Смысл гневной речи бабы Зины был не совсем понятен.

— Зиночка, ну, что ты подняла то гай? Обещал пацану, показать, как правильно окопы роют. Как в них прыгать с разбегу. Там ведь ситуация такая, только бежать и прыгать. Вот я и дал парню лопату. И сам хотел идти. Да мы вон, в посадку.

Походу, речь шла о Семене. Всё-таки, я прав. Дед Мотя сам вырваться не смог, на младшенького отправил. Хоть так. Думаю, Сенька элементарное должен сообразить. Тупо нарыть ям. Особо глубоко он не полезет. К физическому труду явно не приучен. Одну, две, может, три выкопает, на том успокоится.

— Окопы?! Матвей, какие, растудыть его туды, окопы?! Совсем на старости лет чокнулся? Слушай, это мандануться можно. Это какой-то цирк каждый день. А мне цирка за всю нашу жизнь хватило. С головой. И если ты не дружишь со своей, то я, в отличие от тебя, со своей предпочитаю проводить время в согласии.

— Зинаида… — Начал было Матвей Егорыч строгим тоном.

— Закрой рот с той стороны! — Зинаида Стефановна вдруг подскочила к бельевой верёвке, на которой висела какая-то тряпка, сорвала ее, а потом бочком стала приближаться к мужу. — И не кидай так брови на лоб. Хмурится он тут. Характер прказывает. Всю жизнь мне нервы трепешь…

Дед Мотя почувствовал подвох сразу. Как только в руках супруги оказалось какое-никакое, а всё-таки оружие. Поэтому баба Зина наступала на него, а Матвей Егорыч, так же бочком, отступал в сторону ворот.

— Чего ты, Зиночка?

— Иди ко мне, Мотечка.

— Мне и тут хорошо, Зиночка.

— Да где тут-то, Мотечка. Ну, скотина такая! — Зинаида Стефановна не выдержала и сорвалась с места.

Дед Мотя ждать прилета тряпки, которой она размахивала, тоже не стал. Выскочил со двора, сразу за ворота.

— Ну, все. Нашел причину. Теперь до утра не жди. — Баба Зина в сердцах плюнула и пошла к хозяйственным постройкам.

Не знаю, зачем. И узнавать не было ни малейшего желания. Мы с Наташкой очень шустро попятились назад, выбрались из сада, а потом через огород спустились к пруду.

— Все. Тут рассчитывать не на что. — Сообщил я девчонке.

Будто она сама не понимала, что хрен нам, а не дерьмо. Со двора Матвея Егорыча раздавался грохот вёдер и ещё какой-то шум. Баба Зина, несмотря на позднее время, решила успокоить нервы домашними делами. Радовало только то, что Матвей Егорыч всё-таки сбежал и теперь, надеюсь, присоеденился к Семёну.

— Ну, что? — Девчонка посмотрела на меня вопросительно. — Давай заберём ведро, которое возле твоего двора оставили и идём ко мне. Думаю, отец уже заснул.

Глава 12: О коровах и разыскных мероприятиях.

Ведро было. Находилось ровно там, где я его оставил. У калитки, которая вела с дядькиного огорода к хозяйственным постройкам. Ведро было, а вот содержимого в нем не было. Волшебство, ешкин кот! Вообще ни грамма. Чистое такое, красивое ведро. Даже заботливо вымыто.

Я посмотрел на Наташку. Она — на меня. Пауза затянулась. Наверное, в моих глазах было какой-то намек на обвинение, потому что девчонка испуганно и очень быстро ответила.

— Жорик, я не при чем. Я не брала.

Блин... Ну, не совсем же дебил. И без ее слов ясно. Наташка все время была со мной. Конечно, она ни при чем. Да и зачем ей это? А кто при чем? Не могло ведь дерьмо в воздухе испариться. Все понимаю, однако, даже абсурд жизни в Зеленухах должен иметь границы.

— Наверное, кто-то его забрал, — Высказала предположение Наташка.

Мысль была логичной, с одной стороны. Звучала она всяко лучше предположения, что содержимое ведра могло само вылезти и уйти. Но с другой стороны, дело к ночи.