Журнал «Вокруг Света» №09 за 2007 год - Вокруг Света

Но ведь вот парадокс: Советский Союз, затративший по сравнению с другими государствами несколько меньше средств на ненужные корабли, решил как бы наверстать упущенное и стал единственной в мире страной, продолжавшей проектировать линкоры и после Второй мировой войны! Вопреки здравому смыслу конструкторы на протяжении нескольких лет не покладая рук трудились над чертежами плавучих крепостей вчерашнего дня. Преемником «Советского Союза» стал линкор проекта 24 полным водоизмещением 81 150 тонн (!), преемником «Кронштадта» — 42-тысячетонный тяжелый крейсер проекта 82. Кроме того, эту пару дополнял еще один так называемый «средний» крейсер проекта 66 с 220-мм артиллерией главного калибра. Заметим, что последний хотя и именовался средним, но по водоизмещению (30 750 тонн) оставлял далеко позади все зарубежные тяжелые крейсера и приближался к линкорам.

Линкор «Советский Союз», проект 23 (СССР, заложен в 1938 г.). Водоизмещение стандартное — 59 150 т, полное — 65 150 т. Длина наибольшая — 269,4 м, ширина — 38,9 м, осадка — 10,4 м. Мощность турбин — 201 000 л. с., скорость — 28 узлов (при форсировке, соответственно, 231 000 л. с. и 29 узлов). Вооружение: 9 — 406-мм и 12 — 152-мм орудий, 12 — 100-мм зенитных пушек, 40 — 37-мм автоматов, 4 гидросамолета

Причины того, что отечественное кораблестроение в послевоенные годы шло явно против течения, в основном субъективные. И на первом месте здесь стоят личные пристрастия «вождя народов». Сталину очень импонировали большие артиллерийские корабли, особенно быстроходные, и при этом он явно недооценивал авианосцы. Во время обсуждения тяжелого крейсера проекта 82 в марте 1950 года генсек потребовал от конструкторов увеличить скорость корабля до 35 узлов, «чтобы он наводил панику на легкие крейсера противника, разгонял их и громил. Этот крейсер должен летать как ласточка, быть пиратом, настоящим бандитом». Увы, на пороге ракетно-ядерной эпохи взгляды советского лидера на вопросы морской тактики отставали от своего времени на полтора-два десятилетия.

Если проекты 24 и 66 остались на бумаге, то по проекту 82 в 1951—1952 годах заложили три «крейсера-бандита» — «Сталинград», «Москву» и третий, оставшийся без названия. Но вступить в строй им не пришлось: 18 апреля 1953 года, через месяц после смерти Сталина, постройку кораблей прекратили ввиду их дороговизны и полной неясности тактического применения. Секция корпуса головного «Сталинграда» была спущена на воду и в течение нескольких лет использовалась для отработки разных видов морского оружия, в том числе торпед и крылатых ракет. Весьма символично: последний в мире тяжелый артиллерийский корабль оказался востребованным лишь в качестве мишени для нового оружия…

Тяжелый крейсер «Сталинград». Заложен в 1951 г., но не достроен. Полное водоизмещение — 42 300 т. Длина наибольшая — 273,6 м, ширина — 32 м, осадка — 9,2 м. Мощность турбин — 280 000 л. с., скорость — 35,2 узла (65 км/ч). Толщина бортовой брони — до 180 мм, башен — до 240 мм. Вооружение: 9 — 305-мм и 12 — 130мм орудий, 24 — 45-мм и 40 — 25-мм автоматов

Навязчивая идея «сверхкорабля»

В завершение следует отметить, что стремлением создать «суперкорабль», более сильный, чем любой потенциальный противник его класса, в разное время озадачивались конструкторы и кораблестроители разных стран. И здесь есть своя закономерность: чем слабее экономика и промышленность государства, тем это стремление активнее; для развитых стран оно, наоборот, менее характерно. Так, в межвоенный период британское Адмиралтейство предпочитало строить весьма скромные по боевым возможностям корабли, но зато в массовом количестве, что в итоге позволяло иметь хорошо сбалансированный флот. Япония же, напротив, стремилась создавать корабли более сильные, чем английские и американские, — таким образом она рассчитывала компенсировать разницу в экономическом развитии со своими будущими соперниками.

В этом отношении особое место занимает кораблестроительная политика тогдашнего СССР. Здесь после решения партии и правительства строить «Большой флот» навязчивая идея «сверхкораблей» фактически была доведена до абсурда. С одной стороны, Сталин, вдохновленный успехами в области авиационной промышленности и танкостроения, слишком поспешно посчитал, что столь же быстро удастся решить все проблемы и в кораблестроительных отраслях. С другой — атмосфера в обществе была такова, что проект любого корабля, предлагаемого промышленностью и не превосходящего по своим возможностям зарубежных собратьев, легко могли посчитать «вредительским» со всеми вытекающими последствиями. У конструкторов и кораблестроителей просто не оставалось выбора: им вынужденно приходилось проектировать «самые мощные» и «самые быстрые» корабли, вооруженные «самой дальнобойной в мире» артиллерией... На практике это выливалось в следующее: корабли с размерами и вооружением линкоров стали именовать тяжелыми крейсерами (зато самыми сильными в мире!), тяжелые крейсера — легкими, а последние — «лидерами эсминцев». В такой подмене одних классов другими еще имелся бы смысл, если отечественные заводы могли бы строить линкоры в тех количествах, в каких другие страны строили тяжелые крейсера. Но поскольку это было, мягко говоря, совсем не так, то шедшие наверх рапорты о выдающихся успехах проектировщиков часто выглядели банальным очковтирательством.

Характерно, что практически все «сверхкорабли», когда-либо воплощенные в металл, не оправдали себя. Достаточно привести в пример японские линкоры «Ямато» и «Мусаси». Они погибли под бомбами американских самолетов, так и не сделав ни одного залпа главным калибром по своим американским «одноклассникам». Но даже если бы им и довелось сойтись с флотом США в линейном бою, они вряд ли могли рассчитывать на успех. Ведь Япония смогла построить лишь два линкора последнего поколения, а Соединенные Штаты — десять. При таком соотношении сил индивидуальное превосходство «Ямато» над отдельно взятым «американцем» уже не играет никакой роли.

Мировой опыт свидетельствует: несколько хорошо сбалансированных кораблей куда лучше одного гиганта с гипертрофированными боевыми характеристиками. И тем не менее в СССР идея «сверхкорабля» не умерла. Спустя четверть века у сталинских левиафанов появились дальние родственники — атомные ракетные крейсера типа «Киров», последователи «Кронштадта» и «Сталинграда». Впрочем, это уже совсем другая история…

Сергей Балакин

Читайте также на сайте «Вокруг Света»:

Большие маневры

Судьба президента

Пингвин на рабочем столе

Операционная система Linux стала известна широкой публике еще в самом начале нынешнего десятилетия. Тогда ей предсказывали бурный взлет и чуть ли не победу над Microsoft Windows — но чуда не случилось. Однако теперь, после целого вала «антипиратских» дел, на нее вновь обратили внимание.

Под управлением какой операционной системы работает ваш компьютер? Многих людей этот вопрос поставит в тупик. Но куда большее количество владельцев персональных компьютеров уверенно ответят — Microsoft Widows (разве что с точным определением текущей версии немного затруднятся). Но некоторые из них почти наверняка ошибутся, сказав «Windows» просто по привычке. На самом деле на их свеженьком ноутбуке или десктопе стоит одна из версий «свободной» операционной системы Linux, которая обладает практически той же функциональностью и графически зачастую мало чем отличается, обычно лишь ценой — от «дешевле в разы» до «дешевле на порядок».

Лет семь назад автор этих строк поставил небольшой эксперимент: ввел запросы «MS Windows» и «Linux» в популярную поисковую систему. Результат, соответственно, получился 8,5 и 3 миллиона ссылок, что наглядно демонстрировало различие в популярности этих операционных систем. Сегодня тот же поиск дает совсем другой результат — 255 и 300 миллионов ссылок соответственно. Однако вывод, что Linux уже установлен на половине персональных компьютеров, был бы глубоко неверным. Этот результат лишь обозначает тенденцию роста интереса к так называемым «свободным» программам. А смена стереотипов — дело тяжелое и долгое.

Наибольшую популярность Linux имеет в серверных решениях, однако и пользовательские операционные системы (правда, их доля на Западе пока не превышает 5%) под этой маркой начинают мало-помалу теснить всемогущий Windows. В России же доля Linux на рынке операционных систем совсем невелика, но, судя как по прогнозам экспертов, так и по ситуации, складывающейся в судебной практике, в ближайшее время она начнет меняться. Собственно, это уже произошло: после нашумевшей зимней истории с Александром Поносовым, директором сельской школы, который использовал нелегальные копии Windows на школьных компьютерах и попал за это под суд (а таких дел немало, просто не обо всех пишут на страницах прессы). Стало ясно, что буквально в течение года можно ожидать следующего: во-первых, как минимум удвоения дохода Microsoft на российском рынке (до 10 миллиардов рублей или больше), а во-вторых, резко возросшей активности продавцов или распространителей Linux. Ведь и государство, и бизнес готовы платить большие деньги за легализацию установленного на рабочих компьютерах программного обеспечения. Точнее, они поняли на собственном горьком опыте, что использование пиратского программного обеспечения вовсе не сводит затраты, связанные с софтом, к нулю. Компанию, которую угораздило попасть под бдительное око компетентных органов, ожидают не только штрафные санкции, но и критичный для бизнеса арест компьютеров на некоторый срок. Больше всего страдают в данной ситуации те, кому тяжелее всего найти деньги на легализацию — мелкий и средний бизнес, небольшие некоммерческие и бюджетные организации. Что делать? Можно приобрести продукты Microsoft (причем даже в рассрочку, о чем не все, кстати, знают). Зато чуть ли не все слышали о Linux — бесплатной операционной системе. Но она же, наверное, ненадежна, раз бесплатна? Кто же ею будет заниматься за «спасибо»?