Жизнь в зеленом цвете - 6 - MarInk

- Добрый вечер, директор, сэр, - Гарри прикрыл за собой дверь и привычно сел на стул у письменного стола.

- Здравствуй, Гарри. Итак, сегодня у меня есть для тебя очередная порция воспоминаний…

- Сэр, могу я спросить?

- Разумеется, Гарри. Слушаю тебя?..

- Что за задание у Сириуса? Он пишет, что это безопасно, но я не верю… где он? Чем занимается?

Дамблдор вздохнул и переплёл пальцы.

- Гарри, тебе стоило бы больше доверять старшим… задание Сириуса - это секрет…

- Я его крестник! - Гарри сам осознавал шаткость аргумента, но другие, более убедительные, ему в голову не приходили. - Профессор Дамблдор, сэр… скажите мне, пожалуйста, чем занимается Сириус.

- Хорошо, Гарри… но ты должен пообещать мне, что эта информация не пойдёт дальше тебя, - Дамблдор изучающе сверлил Гарри глазами, словно решал, сможет ли тот удержать драпающую на всех парах мимо информацию.

- Я обещаю, сэр.

- Я поручил Сириусу найти и доставить правосудию Питера Петтигрю.

Гарри опрокинул стул, вскакивая.

- ВЫ ЧТО, С УМА СОШЛИ?!!.. - Гарри закашлялся, подавившись воздухом. - Это же опасно, его узнают, они знают его в лицо и его анимагическую форму, его же убьют!..

- Успокойся, Гарри, - взмахом палочки Дамблдор поставил стул на ножки и подпихнул его под Гарри, подсекая того под колени - чтобы непременно сел. - У тебя нет никаких причин так кричать.

- Никаких причин?!..

- А теперь выслушай меня, - холодно сказал Дамблдор, и Гарри с огромным трудом заткнулся - криком было ничему не помочь. - Сириус не может заниматься чем-нибудь для Ордена, пока он в розыске. Но Министерство совершенно определённо не оправдает его без доказательств и настоящего преступника. И искать Петтигрю тоже никто не станет, потому что он считается мёртвым, а Сириус - виновным. Все остальные члены Ордена заняты другими делами, а оставлять Сириуса бродить по дому на Гриммаулд-плейс неосмотрительно - он может сорваться и подвергнуть себя ненужной опасности. И насчёт безопасности… на экстренные случаи у него с собой Многосущное зелье и волосы людей, никак не замешанных в этой войне. А его анимагическую форму не так просто опознать. Для этого надо сначала его увидеть, а Сириус умеет прятаться.

«Ну да, ну да, а ты решил загрести жар чужими руками, если получится, а если нет - так тебе невелика потеря, да?!»

- Сэр, но ведь он один, без поддержки… как бы он ни прятался, Пожиратели могут его найти и схватить!

- Гарри, Гарри, неужели ты думаешь, что Пожиратели днюют и ночуют рядом со своим Лордом? Те из них, кто ещё считаются добропорядочными людьми, ведут обычную жизнь вкупе с подрывной деятельностью. Но Петтигрю, я уверен, неотлучно находится рядом с Лордом, потому что деться ему больше некуда.

- Если Сириуса схватит Лорд, это будет немногим лучше, чем если Пожиратель, Вы не находите?

- Гарри, не нужно так говорить, - мягко сказал Дамблдор под возмущённые перешёптывания портретов, недовольных такой наглостью ученика. - Я регулярно получаю вести от Сириуса. Он пока не добился успеха, но уже напал на след убежища Пожирателей…

«Что там нападать-то? Можно было просто проверить фамильные имения всех Пожирателей-аристократов, только и всего; станет Вольдеморт искать что-то ещё, когда под рукой пара десятков удобных хаз, ха!»

- Итак, Гарри, ты получил информацию, о которой просил. Давай наконец займёмся делом.

Гарри прикусил язык, на кончике которого уже вертелся язвительный комментарий на тему, что можно считать делом, а что нет, и сосредоточился на выросшей из мыслеслива полупрозрачной фигуре Карактакуса Бэрка, владельца известного на Дрянн-аллее магазина сомнительных артефактов. Острая непрошеная жалость кольнула Гарри, когда он узнал, что скряга Бэрк дал Меропе Риддл только десять галлеонов за бесценный медальон Салазара Слизерина, веками хранившийся в семье Гонтов.

- Меропа умерла сразу же после родов в бесплатной больнице для бедных, - добавил Дамблдор, заставляя Бэрка погрузиться обратно в серебристо-перламутровую глубину мыслеслива. - Она успела только попросить, чтобы её сына назвали, во-первых, Томом в честь отца, во-вторых, Марволо в честь деда. И маленький Риддл попал в маггловский приют. Но его магические способности никуда не делись, и когда ему исполнилось одиннадцать, я - в то время преподаватель Трансфигурации в Хогвартсе - отправился объяснить ему всё о магии и предоставить, как неимущему ученику, финансовую поддержку от школы: на книги и одежду.

Гарри нырнул в нужное воспоминание вместе с самим Дамблдором и пронаблюдал весь разговор ещё молодого, тёмно-рыжего в то время, директора с начальницей приюта, миссис Коул, и с маленьким Томом Риддлом.

Невероятная энергетика, исходившая от одиннадцатилетнего Риддла - гордого среди убогости, красивого в лохмотьях - даже в воспоминаниях, притягивала бы, не будь она со знаком «минус»; он верил только в себя, потому что в убогом приюте, где ему, как одному из самых младших, наверняка жилось несладко, и верить было больше не в кого и не во что. В отличие от Гарри, Риддл рано понял, что может что-то, чего не могут другие, и пользовался своей странной силой; Гарри был склонен согласиться с миссис Коул в том, что сам по себе обычный кролик вряд ли сумел бы повеситься на стропилах. И история о двух детях, которые ничего не помнили после того, как прогулялись с Ридддом до уединённой пещеры, не могла не вызывать определённых опасений.

Поняв, что обычная тактика поведения с Дамблдором не пройдёт, и повелительная стихийная магия не подействует, Риддл вёл себя так вежливо, как умел; фальшивость его поведения бросалась в глаза всем четверым - молодому и старому Дамблдорам, Гарри и самому Риддлу. Но придраться формально было не к чему.

«Почему я сам не стал таким, хотя предпосылки у меня были примерно те же?», - задался вопросом Гарри, когда молодой Дамблдор и одиннадцатилетний Риддл распрощались. «Почему он стал тем, кем стал? Сколько ему пришлось вынести, прежде чем он понял, что либо его сломают, либо он сломает остальных?»

- Итак, ты можешь видеть сам, насколько Том Риддл был готов узнать, что он особенный, - заговорил Дамблдор, прерывая философско-психологические раздумья Гарри. - Он ненавидел всё, что могло хоть как-то делать его похожим на остальных, даже собственное имя. Из-за этого, очевидно, он и придумал себе этот псевдоним: Лорд Вольдеморт.

- Он всегда был один, сэр, насколько я понял, - заметил Гарри. - И всех остальных привык или использовать, или убирать с дороги. Сомневаюсь, что кто-нибудь когда-нибудь поддерживал или любил его, дружил с ним…

- Совершенно верно, Гарри, - кивнул Дамблдор. - В одиннадцать лет он был уже вполне самостоятельным, независимым и крайне скрытным. Мало кто из тех юных волшебников, которые до одиннадцати не знали о мире магии, решились бы самостоятельно отправиться на Диагон-аллею, безо всякого сопровождения. Что ж, я надеюсь, ты хорошо запомнил всё, что видел, потому что большая часть черт характера Риддла была заложена в нём уже в те годы…

- Да, сэр. До свидания, - Гарри мог понять, когда его деликатно выпроваживали.

- До свидания, Гарри.

Гарри никогда не думал, что сумеет сочувствовать Вольдеморту, но в этот вечер сострадание душило его, лучше многих знавшего, что значит быть не нужным ни единому человеку во всём мире.

* * *

Приближался первый матч сезона; Гарри думалось, что начало ноября - возможно, не самая удачная дата для этого, потому что паршивая погода - дождь и липкий мокрый снег - продолжалась весь октябрь и не собиралась останавливаться из-за такой мелочи, как наступление ноября. Приходилось, конечно, играть и в условиях похуже, но тогда - о какой бы прошлой игре ни шла речь - сам Гарри чувствовал себя куда как лучше. По крайней мере, в те разы он не умирал и не был наркоманом.

Завтрак Гарри был украшен присутствием того, о ком он успел уже подзабыть.

- Доброе утро, Барон, - Гарри шутливо отсалютовал кубком с тыквенным соком. - Вы пришли узнать, каковы шансы Слизерина на победу сегодня?

- Доброе утро, Гарри, - голос призрака по-прежнему резал уши хриплостью и грубостью, но Гарри заново привык к этому едва ли не с первых слов. - Я знаю, что Слизерин выиграет, и этот вопрос меня сейчас не занимает.

- Знаете? Откуда?

- Я просто уверен в этом, Гарри, - Кровавый барон рассмеялся. По степени приятности этот звук можно было сравнить с работающей бензопилой. - Сказать Вам честно, меня занимают куда более важные проблемы.

- Вот как? И какие же? - Гарри с сомнением смотрел на намазанный сливовым повидлом тост - откусить или опять ничего не есть.

- Почему от Вас пахнет смертью, Гарри?

Гарри, вздрогнув, опрокинул кубок с соком; оранжевая сладкая жидкость впиталась в скатерть и услужливо подставленный рукав мантии Гарри.

- Пахнет смертью? - Гарри в панике кусал губы. - Вам не показалось?

- Судя по Вашей реакции, Гарри, не показалось, - без малейшей иронии отметил Барон. - Что с Вами случилось?