Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил» - Патрик Радден Киф

Кроме того, Адамс страдал от боли, поскольку его избили. Когда его арестовали, он отказался признать, что он Джерри Адамс. Вместо этого он назвался псевдонимом – Джо МакГиген – и настаивал на том, что это его настоящее имя. Его отвезли в полицейские бараки на допрос, и в конце концов один из немногих офицеров Корпуса констеблей, кто действительно знал его в лицо, увидев арестованного, сказал: «Это Джерри Адамс». Адамс не обратил на это внимания. Он упрямо продолжал стоять на своем, утверждая, что арестовали не того. Позже Адамс много думал о методиках борьбы с мятежниками. «Надо мной работала целая машина, добивающаяся на допросах признания, что я Джерри Адамс, – вспоминал он потом. – Продолжая утверждать, что я Джо МакГиген, я исходил из того, что мешаю расследованию и запутываю свое дело».

Следователи били Адамса, но он молчал. Они использовали тактику «хороший коп и плохой коп»: один полицейский вел себя крайне агрессивно, тыкая в Адамса пистолетом и угрожая выстрелить, другой его останавливал. Но Адамс не сдавался. И только когда он понял, что допрос подошел к концу, он признал то, что уже давно было всем известно: он – Джерри Адамс. Из-за того, что следователи так долго спорили с ним по поводу простого вопроса – его имени, Адамс умудрился не рассказать им ничего существенного. «Конечно, к этому моменту моя стратегия свелась к бессмысленному спору, но она дала мне, как я думаю, силы противостоять инквизиции, – объяснял он потом. – Молчать – это лучшая тактика. Пусть они знали, кто я, это неважно. Я не мог отвечать на их вопросы, потому что я был не тем, кем они меня объявляли».

Когда Адамса привезли на «Мейдстоун», его навестил тюремный врач, и Адамс сказал ему, что после избиений у него плохо с ребрами.

– Больно? – спросил доктор.

– Больно дышать, – ответил Адамс.

– Не дышите, – посоветовал доктор без тени улыбки.

Персонал на борту «Мейдстоуна» отличался грубостью, а охрана серьезно относилась к своим обязанностям, и тому была причина. Пару месяцев назад, холодным январским вечером семь заключенных-республиканцев разделись до нижнего белья, смазали тела маслом и черной ваксой, чтобы защитить себя от холода, перелезли через железное ограждение, проскользнули в иллюминатор, один за другим плюхнулись в ледяную воду канала Масгрейв и проплыли 700 ярдов[31] в сторону противоположного берега. Заключенные задумали побег, когда увидели нерпу, плывущую рядом с колючей проволокой, которой было ограждено пространство вокруг корабля.

Все семеро мужчин добрались до дальнего берега и вылезли из воды. Они были мокрые, одеты в нижнее белье и измазаны ваксой. Напоминая своим видом пиратов из «Черной лагуны», они не растерялись и захватили автобус. По счастливой случайности один из беглецов до вступления в ИРА работал водителем автобуса, и он направил транспортное средство в центр Белфаста. Когда заключенные остановились в районе, где жило много людей, симпатизирующих республиканцам, местные ребятишки тут же набросились на автобус, словно стая саранчи, и начали разбирать его на части. Узники, все еще почти раздетые, забежали в ближайший паб, постоянные посетители, стоявшие у бара, были шокированы этим внезапно появившимся сюрреалистическим феноменом. Затем, ни минуты не раздумывая и не спрашивая никаких объяснений, завсегдатаи начали снимать с себя одежду и отдавать ее беглецам. Один из посетителей достал ключи от машины и бросил их мужчинам со словами: «Давайте быстрей отсюда». К тому времени, как армия направила 600 солдат для поимки беглецов, тех и след простыл. Перейдя через границу, они устроили триумфальную пресс-конференцию в Дублине, где газеты окрестили их «Великолепной семеркой».

Вскоре после появления Адамса на «Мейдстоуне» британские власти решили закрыть корабль. К тому времени уже была готова новая тюрьма – на летном поле на окраине Белфаста. Она была известна как «Лонг Кеш». Однажды Адамса приковали наручниками к другому заключенному, погрузили на военный вертолет и повезли на новое место. «Лонг Кеш» – жуткая тюрьма. Люди, побывавшие в ней, утверждали, что их держали там не как преступников, а как политических заключенных, и называли это место концлагерем. Тюрьма и выглядела как концентрационный лагерь: на продуваемой всеми ветрами пустынной равнине стояли лачуги из гофрированного железа, где жили заключенные; территория обнесена колючей проволокой, ярко освещена и снабжена караульными вышками.

Ирландские республиканцы много говорили о «Лонг Кеш». Однако Адамс там долго не задержался. Однажды в июне 1972 года, через пару месяцев после его прибытия, кто-то выкрикнул: «Адамс – на выход!» Сначала он решил, что это шутка. Или еще хуже – ловушка. Но когда Адамс собрал свои вещи и вышел из ворот тюрьмы, он увидел, что его ожидают Долорс и Мариан Прайс. И они на машине, чтобы отвезти его домой. Они доставили его в Андерсонстаун на встречу с другими членами республиканского руководства, которая проводилась по поводу крайне деликатного дела.

Пока Адамс сидел в тюрьме, между Провос и британским правительством возник секретный канал. После установления предварительных контактов стало казаться, что появилась возможность проведения переговоров о прекращении огня. Один из единомышленников Адамса в ИРА, непреклонный человек по имени Айвор Белл, настаивал на том, что для любых переговоров с британцами нужно выставить определенные условия, в частности – освобождение Джерри Адамса. Адамсу было всего 23 года, однако он сделался настолько важной фигурой в ИРА, что без него переговоры идти не могли. «Никакого, мать твою, прекращения огня, пока не освободят Адамса», – заявил Белл.

26 июня ИРА первая приостановила боевые действия, и Британская армия согласилась на уступку. Перед затишьем, не переставая, рвались бомбы и шла стрельба; некоторые даже предположили, что это, возможно, преднамеренная стратегия ИРА, призванная продемонстрировать контраст с тем моментом, когда огонь прекратится. Однако как только было объявлено перемирие, лидеры ИРА проявили к нему уважение, давая клятву, которая приобрела оттенок неумышленного каламбура, что любой, кто выстрелит, будет убит. Провос заявила, что они разработали «мирный план», который предъявят «в подходящее время».

Многие люди в Северной