Дело об убийстве Распутина - Рина Хаустова

Вопрос, что это?

Если цепь наших рассуждений верна, то это может быть только одно вещество — сильно действующее снотворное.

Маленький Юсупов приглашает к себе Распутина. В подвале создается видимость только что покинутой вечеринки. Наверху в кабинете гремит граммофон. Юсупов просит уважаемого Григория Ефимовича немного обождать, когда разъедутся гости и его жена, княгиня Ирина, спустится вниз знакомиться с гостем.

Во время ожидания гостеприимный хозяин предлагает жертве угощение.

Как и ожидается, Распутин не прикасается к эклерам, но не отказывается от вина.

В вино, как мы знаем, добавлен раствор из склянок, предположительно сильно действующее снотворное, заранее разведенное в необходимой пропорции.

Распутин выпивает вино… и через некоторое время крепко засыпает. Он уже не ждет княгиню Ирину, которая в это время находится в далеком и теплом Крыму. Он крепко спит…

И у Юсупова развязаны руки.

Он может дальше приводить в действие свой план. Создать видимость, вернее, слышимость того, что в подвале ничего не произошло, довольно просто — нужно продолжать внезапно оборвавшийся диалог одному. Тем более что там, наверху, где грохочет граммофон, не слишком хорошо слышны нюансы

Далее, можно, продолжая разговаривать с самим собой, убрать со стола уже не нужные отравленные эклеры.

Теперь можно подниматься наверх и докладывать сообщникам и зрителям, что Распутин съел все эклеры, выпил все вино… и что яд не подействовал!

…и наслаждаться произведенным эффектом.

В данном случае использование снотворного абсолютно безупречно.

Представим на минуту, что, несмотря на уговоры сообщников, одному из зрителей, например неуравновешенному Пуришкевичу, взбредет в голову немедленно спуститься в подвал и уложить Распутина с помощью кастета. И заметьте, что, даже вмешавшись в план сообщников, Пуришкевич не обнаружит ничего подозрительного.

…только пустые фужеры и тарелки… и бесчувственное тело.

Он вообразит, что яд наконец подействовал, тело отвезут на Невку и бросят в прорубь. А через некоторое время, после того как тело найдут и будет проведена экспертиза, Пуришкевич и Лазаверт с удивлением узнают, что Распутин еще дышал, жил после кошмарной дозы цианистого калия, и не яд убил его, а холодная невская вода.

Впрочем, как мы знаем, здесь никакой осечки не произошло. Зрители послушно исполняли свои роли в строгом согласии со сценарием. Маленькому Юсупову поверили и отпустили назад в подвал.

Представление продолжилось по заранее проложенной колее…

Прежде чем двигаться дальше, давайте попробуем предположить, каким же снотворным мог воспользоваться Маленький Феликс тогда, в 1916 году.

Это мог быть один из двух первых барбитуратов — либо веронал, либо люминал.

Маленький Юсупов всерьез готовился к грядущему вскрытию тела, а потому все должен был разыграть точно.

На теле не должно было быть никаких следов, кроме признаков утопления.

С диагностикой утопления эксперты тех далеких лет справлялись достаточно успешно.

Определить же наличие невероятно модных барбитуратов в организме жертвы преднамеренного убийства, криминалистам пока не удавалось…

Это удастся сделать только через сорок лет после описываемых событий.

А потому, если, привязав тяжелый груз, опустить крепко спящего человека в воду, вы гарантированно получите требуемый результат: спящий человек инстинктивно нахватает в легкие воду и утонет. А следов снотворного в теле утопленника обнаружить невозможно.

Итак, к примеру, веронал. {54}

Белый, слегка горьковатый порошок, не имеющий запаха. Это сильное снотворное. Оно легко растворяется в спирте. Оно совсем не растворяется в воде. Поэтому веронал был подмешан именно в вино, а, например, не в чай. Действие веронала усиливает выпитая непосредственно вслед за ним горячая жидкость. Не потому ли самовар на столе Юсуповой столовой был так заботливо растоплен?

Попробуем угадать и то, как могла прийти маленькому убийце мысль использовать именно снотворное для своих целей? Обычно люди черпают идеи либо из прочитанного, либо из своего личного опыта…

И знаете, что интересно? Был у маленького хитреца личный опыт использования снотворного в не совсем похожей, но все же чем-то похожей ситуации.

Как-то в бытность свою, возвращаясь в Оксфорд после каникул, Маленький Феликс решил прихватить с собой любимую собаку Панча, совершенно позабыв, что, по строгим английским законам, ввоз собак в старую добрую Англию без шестимесячного карантина, запрещен.

И Юсупов легко нашел способ обойти строгую английскую полицию.

Он подговорил знакомую старую даму переодеться няней и, предварительно накормив пса большой дозой снотворного и переодев в пеленки, перетащил собаку под видом ребенка через английскую границу. Пес всю дорогу спал. Никто ничего не заметил

Маленький повторил свой давний фокус.

Только уже не с собакой, а с человеком.

…с «собакой Распутиным».

Итак, жертва глубоко и спокойно спит.

А зрители наверху пребывают в полной уверенности, что на их глазах начинают происходить невероятные, не поддающиеся объяснению события. Зрители взволнованы, нервы их напряжены…

Теперь необходимо усугубить впечатление.

Маленький Юсупов начинает подготовку ко второй части представления. Теперь необходимо разыграть комедию с выстрелом. Но сначала давайте попробуем убедиться, что все, что увидят и услышат зрители дальше, есть не более чем комический фарс, не подлинная кровь.

Что убеждает нас в этом?

Первое — такая упрямая вещь, как данные медицинского вскрытия тела жертвы. Как мы хорошо помним, патологоанатом не нашел на теле Григория Распутина ничего похожего на то ранение, которое описали Пуришкевич и сам маленький стрелок.

Именно это заставляет нас предположить, что там, в подвале, на первом срепетированном и тщательно отработанном этапе развития сценария убийства в Григория Распутина никто не стрелял.

Однако зрители, Пуришкевич и Лазаверт, видели рану. След от выстрела на рубашке жертвы. Небольшое кровавое пятно. И ни единого пятнышка на белоснежной медвежьей шкуре.

Второе. Если принимать за верные все наши предыдущие размышления, Маленькому совершенно не нужно было стрелять в Распутина.

Жертва и так была совершенно в его руках, в его власти, недвижимая и беспомощная. Ему было важно другое. С одной стороны, он должен был сберечь это неподвижное, едва дышащее тело до невской проруби в идеальном состоянии — для грядущих криминалистов, без следов ранений, без следов повреждений…

…с другой стороны — выстрелить в жертву почти на глазах зрителей, будущих свидетелей и очевидцев, и показать им тело с пулевым отверстием на груди.

Только так можно было обеспечить рождение непостижимой тайны века, мифа об антихристе, которому нипочем яд и пули, кроме тех, серебряных, заговоренных и омытых в святой воде!

Можно ли такое представление устроить? Если жертва спокойно и крепко спит, устроить это легче легкого.

Тело заснувшего на диване человека можно осторожно стащить на пол. На рубашку нанести небольшое количество крови, и придать пятну видимость следа от пули. После этого необходимо произвести выстрел, артистично крикнуть «Аа!..»

…и ждать зрителей, застыв в красивой позе.

Какая опасность может поджидать шутника, разыгравшего в подобных обстоятельствах подобную шутку?

Есть ли вероятность, что жертва от звука пистолетного выстрела может прийти в себя?

Да, такая опасность есть.

Но после огромной дозы снотворного, полностью в себя жертва не придет.

В худшем случае немного забеспокоится и вновь впадет в глубокий сон. Особенно если вскоре выйти из комнаты и, уходя, выключить за собой свет. Конечно, зрителям будет ясно, что человек, лежащий на полу, еще не вполне мертвец. Они заметят, что жертва дышит. Ну так и что? Зрители решат, что жертва в агонии. А агония долго не длится.

Может возникнуть еще одна опасность.

У зрителей может появиться искушение добить жертву. Но и эту опасность можно обойти, достаточно выразить опасение, что вторично стрелять рискованно: если на улице не услышали первого выстрела, то могут услышать второй.

Кроме того, зачем подводить хозяина дома и оставлять в его столовой лишние следы крови? И зрители будут вынуждены согласиться с тем, что жертву нужно оставить спокойно умирать после серьезного огнестрельного ранения в грудь. В общем, исполнить такой трюк вполне можно.

Остается продумать некоторые технические детали.

Первый подводный камень — это, несомненно, доктор. Доктор Лазаверт, которого привел в компанию заговорщиков Пуришкевич, был фигурой насколько нужной вначале, настолько неудобной в конце.