Дело чести - Лев Пучков

Когда разговор скатился непосредственно к порядку расчета, я не выдержал и поинтересовался у Зелимхана:

— Чек на предъявителя? Или укладка анонимного багажа в банк, ну, чтобы изъять могли только совместно?

Зелимхан смущенно разулыбался (такой добрый, такой ласковый… волк) и развел руками:

— Знаешь, Иван, — я не соображаю в банковских выкрутасах. Но кое-что понимаю в военном деле, ты в курсе…

Я согласно кивнул: уж это точно — в военном деле ты разбираешься от и до. Сотни федералов, воевавших в Чечне, могли бы с готовностью подтвердить это, если бы… если бы они остались в живых, эти офицеры и солдаты, павшие от ловких рук твоего отряда смертников…

— Я предлагаю вот что, — Зелимхан вытащил из-за пазухи сложенную вчетверо карту Северного Кавказа, развернул ее и потыкал пальцем в красный крестик, поставленный у самой границы ЗОНЫ с Россией. — Там есть такие большие пещеры — много пещер… Знаете?

Мы со Шведовым переглянулись — если можно переглянуться с маской, — и я подтвердил:

— Знаем. Бывали. И что?

— Если договорились — завтра в девять ноль-ноль встречаемся тут, — Зелимхан ткнул пальцем в синюю отметку, поставленную неподалеку от красной. — Возьмете с собой эту машинку, ну, которая баксы проверяет… Есть такая машинка?

— Детектор, — подсказал Шведов. — Найдем, если потребуется. Дальше давай.

— Возьмете с собой взрывчатку, мины — тудым-сюдым — все, что надо, и хорошего сапера… Сапер есть?

— Слушай, это не твои проблемы, что у нас есть, — недовольно заметил Шведов. — Ты излагай, излагай…

— Ну ладно — дело ваше, — согласился Зелимхан. — Короче, посчитаем бабки, потом вы их спрячете, заминируете пещеру — и… и все. Дальше — наши дела.

— Хм… Однако, — Шведов явно не был готов дать однозначный ответ, я сразу почувствовал, что он нуждается в моей консультации. — Ну, надо подумать…

— Фуля думать? — весело воскликнул Зелимхан. — Работать надо, старшой! Ты, видно, по тем пещерам не лазил, а то бы сразу согласился. Вон, спроси у Ивана, как там все круто.

Я ободряюще посмотрел на полковника и быстро закивал головой: предложение Зелимхана мне понравилось.

В том месте, где на карте стояла красная отметка, располагался огромный и совершенно безнадежный для поисковых работ лабиринт пещерных галерей. Мы с парнями от нечего делать лазили туда, когда осваивали 'ЗОНУ — в самом начале нашей «антисталкерской» карьеры. Пещеры эти никому не нужны по двум причинам. Во-первых, более-менее доступный вход имеется только один — по крайней мере, мы обнаружили только один, и располагается он на высоте двадцати метров от уровня подошвы. Чтобы добраться до этого входа, надо вскарабкаться по отвесному склону, цепляясь руками за скальные выступы и ежесекундно глядя, куда ставишь ногу, — звездануться вниз можно на удивление просто.

Забравшись на небольшую площадку перед входом, нужно протиснуться в узкий лаз и, согнувшись в три погибели, топать метров пятьдесят по тесному коридору. Этот коридор выводит в большущую пещеру, из которой в разные стороны разбегаются десятки разнокалиберных ходов, две трети которых доступны для прохождения лишь в положении «а-ля краб» (то бишь на карачках). То есть, как ни крути, использовать галереи для хранения «сталкерских» грузов никак не получается: ну не станут даже самые трудолюбивые бандиты затягивать ишака тросами на такую высоту, а потом расчленять свои объемные тюки на маленькие пакетики, чтобы протащить их в глубь пещеры! Это я вам гарантирую.

Во-вторых, скальная гряда, в которой природа-мать пона-ворочала эти псевдоновоафонские прибамбасы, располагается в глухом лесу, довольно далеко от караванной дороги, и, чтобы попасть к вожделенным пещерам, необходимо проделать утомительный путь.

В общем, никому это не надо. Что-то объемное можно спрятать и в лесу: целый полк сыскарей-профессионалов будут искать — не найдут. Дремучий лес, загадочный, много тайн военной поры он хранит под корнями своих деревьев…

В половине девятого утра следующего дня мы уже скучали в полковничьем «Чероки» в условленном месте. Было нас четверо:

Шведов, Барин, я и Клоп. Полковник посчитал, что совсем необязательно большему количеству членов команды знать место захоронения гонорара, а потому нам пришлось приторочить за спины объемные рюкзаки с прибамбасами Клопа, необходимыми для установки минновзрывных заграждений.

Чувствовал я себя по меньшей мере неуютно: продираться через заросли, имея за плечами двадцать килограммов тротила и прочей гадости, которая может в любой момент сдетониро-вать, — это вам не с крыши писать, как говаривал бывало один мой хороший враг (УАЕД).

А еще я умудрился разругаться с полковником из-за разногласий по поводу необходимости маскировки, и настроение от этого резко усугубилось в худшую строну: захотелось почему-то очень остро, до зуда в заднем проходе, отловить кого-нибудь поздоровее из чеченообразной публики и основательно побить лицо. Чувство, полностью соглашусь с вами, низкое и джентльмена недостойное — тем не менее оно имело место — и накануне встречи с нашим работодателем было совершенно лишним.

Я вообще-то полковника уважаю и ругаться с ним не люблю. Но, как только мы заехали в ЗОНУ, он заставил всех вырядиться в маски, обосновав свое распоряжение тем, что с Зелимханом припрутся другие товарищи, которым видеть наши прекрасные лики совершенно нет никакой необходимости. Парни надели маски беспрекословно, а я начал возражать, мне-де нет смысла маскироваться, поскольку Зелимхан все равно меня знает, а его люди особой роли не играют. В общем, маску надеть я категорически отказался, вот и получился конфликтик…

Ровно в девять ноль-ноль, как по расписанию, к месту встречи подъехал «Ниссан», в котором были Зелимхан и еще двое большущих чеченцев, вооруженных автоматами. Поздоровались, перекинулись парой ничего не значащих фраз о самочувствии и погоде, и Зелимхан буднично скомандовал:

— Сдайте оружие, ребята. Мешки сложите здесь, а сами отойдите к деревьям, — он указал на опушку леса, до которой было метров пятьдесят.

Перечить не стали — ни у кого и мысли не было, что вся эта катавасия затевалась с целью расстрелять нас на фоне живописной природы гор: сдали, сложили, отошли.

Убедившись в нашей лояльности, Зелимхан извлек из кармана комуфляжной полевой куртки «Мотороллу» и что-то сказал — я не расслышал. Минуты через две из-за поворота дороги показался еще один «Ниссан», содержащий в себе четверых вооруженных чеченцев, опять же большущих и донельзя раскованных — создавалось впечатление, что они готовы в любую секунду стрелять от бедра куда попало.

Люди Зелимхана быстро рассредоточились на местности, взяв под контроль все подступы к «объекту», а их предводитель вытащил из второго «Ниссана» герметично застегнутый вместительный рюкзак из водонепроницаемой ткани и направился к нам.

— Считайте, проверяйте, — разрешил он, передавая рюкзак Шведову. — О деле — ни слова. Они, — быстрый жест в сторону охраны, — не должны ничего об этом знать…

В рюкзаке действительно оказалось два «лимона» баксов: двести пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке. Шведов выборочно вскрыл несколько десятков упаковок и проверил доллары детектором — все было в норме. Затем полковник достал из кармана какую-то пластмассовую коробку с маленьким матовым экраном и с минуту водил ею над мешком и долларами.

— Можешь не стараться, старшой! — весело заметил Зелимхан. — Никаких радиомаяков, никаких радиоизотопов — знаем, с кем дело имеем…

Затем полковник уточнял у Ахсалтакова кое-какие вопросы по поводу природы баксов, а я в это время озирался по сторонам и прикидывал, что получится, ежели взять сейчас Зелимхана в заложники и заставить его людишек бросить автоматы… Заманчивая мыслишка, я вам скажу! Раз — взяли. Два — бросили. А потом всех расстреляли и укатили с бабками на хаус… Очень, очень недурственно. Ребятки, правда, грамотно расположились: в то время как трое наблюдают за прилегающей местностью, другая тройка наставила на нас стволы и пасет каждое движение. Да и Зелимхан далековато стоит — наверно, держит в памяти, что у меня скверные манеры, и не хочет в заложники. Он опытный воин, стратег, а стратеги, как известно, два раза на одни и те же грабли не наступают. Нет, наверно, это вид большущих деньжищ на меня подействовал возбуждающе, не иначе. Ничего у нас не выйдет…

— Ты не смотри, Иван, не смотри, — криво усмехнулся Зелимхан, будто прочел мои подленькие мыслишки. — Я тебя знаю… Все продумано, дорогой ты мой, никаких отклонений.

— Да что ты, Зелимхан, что ты! — в тон ему возразил я, лживо изображая недоумение. — Какие отклонения? Мы ж договорились — значит, все так и будет. И потом — ну за кого ты меня принимаешь? Я что — Ремба, чтобы с голыми руками да в атаку на отделение автоматчиков?! Ну ты даешь!