Империя сердца - Джэсмин Крейг

Она резко выпрямилась, спрятала украшение обратно в шкатулку. Потом взяла накидку, набросила на плечи. Нужно пойти прогуляться по палубе. Немало ночей провела она подобным образом, не в силах сомкнуть глаза. И вот теперь, в последние часы плавания, мысли ее вновь устремились к Рашиду. Она вспоминала его каждый день и каждый час. Надо бы смириться с неизбежным. Завтра она высадится на английской земле и похоронит воспоминания о нем в глубинах своего сердца. Чем глубже, тем лучше — чтобы больше не испытывать боли. Завтра ее любви к мусульманскому торговцу оружием раз и навсегда наступит конец.

8

Поезд Саутгемптон — Лондон прибыл на вокзал Виктория вскоре после полудня. Люси позволила носильщику забрать багаж и, сильно волнуясь, принялась выглядывать в толпе встречающих леди Маргарет и Пенелопу. Теперь, когда миг встречи приблизился вплотную, девушка вдруг поняла, что ужасно соскучилась по семье. И вообще — какое счастье вновь оказаться дома, в самой прогрессивной стране мира.

На платформе Люси увидела старую экономку отца, и сердце девушки сжалось от радости. Люси было всего три года, когда от неудачных родов умерла мать. Миссис Берт заменила малютке умершую маму. Экономка была уютной, полной женщиной, которая рассказывала девочке сказки на сон грядущий, ругала ее, утешала, когда Люси обдирала коленки, угощала свежеподжаренными тостами и щедро намазывала их маслом. Лицо Люси расползлось в счастливой улыбке.

— Миссис Берт!

Последние двадцать шагов Люси почти бежала.

— Миссис Берт! Вы совсем не изменились! Как же я рада вас видеть!

Экономка сделала реверанс, после чего заключила свою воспитанницу в объятия.

— А уж я-то как рада, мисс Люси!

Едва не задохнувшись от мощного объятия, Люси спросила:

— Вы давно ждете?

— Всего несколько минут. Поезд прибыл вовремя. Просто поразительно, до чего пунктуальны эти железные дороги. Такое долгое путешествие, а вы прибыли, можно сказать, минута в минуту. Это прямо противоестественно. А выглядите, мисс Люси, очень хорошо. Вылитая мама. Извините за фамильярность.

— Зачем извиняться? Наоборот, мне очень приятно это слышать. Ведь папа всегда говорил, что мать была самой красивой женщиной на свете.

Миссис Берт улыбнулась, глаза ее увлажнились.

— Мы так ждали вашего возвращения! С того самого дня, как пришла телеграмма от архидиакона. Добро пожаловать домой, мисс Люси. Какое счастье, что вы вернулись!

— Я тоже рада. Даже дождь меня не расстраивает. — Люси улыбнулась. — Но где мачеха и сестра? Неужели они остались в карете?

Миссис Берт отвела глаза.

— Надеюсь, мисс Люси, вы не мерзнете. Такой выдался холодный мокрый июнь, прямо беда.

Люси была слишком взволнована, чтобы обратить внимание на уловку экономки.

— И это называется лето! Я и забыла, как в Англии сыро! Но не будем заставлять их ждать, я очень по ним соскучилась. Пенелопа все такая же красивая?

— Да, мисс Пенелопа очень хорошо выглядит, когда приоденется, — сказала миссис Берт без особого энтузиазма. — Сюда, пожалуйста. Я послежу за носильщиком.

Лишь у самого выхода из вокзала экономка собралась с силами и призналась:

— Вот карета, мисс Люси, но леди Маргарет и мисс Пенелопа, к сожалению, были заняты и встретить вас не приехали. Надеюсь, что к нашему возвращению они уже покончат со своими делами и вы сможете встретиться.

Лицо Люси померкло.

— Ах да, глупо было надеяться, что они поедут меня встречать. Представляю, как они заняты…

Миссис Берт промолчала, мысленно кляня последними словами алчную, злокозненную леди Маргарет и ее невоспитанную завистливую дочку.

— Смотрите, а вон и Том. Видите, как он обрадовался? Даже забыл о своем хваленом достоинстве. Вы ведь помните Тома, мисс Люси? Он теперь главный кучер. А Джек Флетчер теперь дворецкий. Ужасно разважничался наш мистер Флетчер, а я помню его младшим лакеем. Пренахальный был мальчишка. Если достаточно долго живешь на свете, мисс Люси, чего только не увидишь.

— Конечно, я помню и Флетчера, и Тома. — Люси выдавила из себя улыбку, изо всех сил стараясь скрыть обиду. — Я все помню — например, ваши дивные пудинги с горячим золотистым сиропом и ванилью. Как я мечтала о них в Афганистане, когда мучилась от го… — Она запнулась и быстро закончила: — Надеюсь, вы не разучились готовить за время моего отсутствия.

— Нет, не разучилась. Сегодня же получите свой пудинг, — обнадежила ее миссис Берт, мысленно пообещав себе, что преодолеет сопротивление французского шеф-повара, выписанного хозяйкой из Парижа. Дело в том, что француз имел собственную концепцию десерта и не признавал вульгарных британских блюд вроде пирога с говяжьими почками.

Люси привыкла к шуму и сутолоке индийских городов, однако размеры и размах Лондона превзошли все ее воспоминания. Невозможно было поверить, что улица способна вместить такое количество экипажей. А люди! Люси поразилась не столько многочисленности толпы, сколько ее дисциплинированности: лондонцы соблюдали строгие пешеходные правила, ждали на остановках омнибусов, переходили дорогу только в положенных местах. В Индии такое скопление людей непременно вызвало бы давку, в которой наверняка затоптали бы до смерти с полдюжины ребятишек. В Лондоне же — о чудо! — можно было спокойно выпускать ребенка на улицу одного, и ничего ужасного с ним не случилось бы.

Глядя в окно кареты на серую пелену дождя, на витрины магазинов, Люси слушала, как миссис Берт описывает достоинства и недостатки торговых заведений. Наивысшую похвалу экономки заслужил «Большой универмаг плащей и шалей Фармера и Роджера» на Риджент-стрит. Люси пообещала себе, что непременно наведается в это заведение.

Предвкушение удовольствия от покупок заметно улучшило настроение девушки. Приятное дело — обзаводиться новым гардеробом в этом большом городе. Оказывается, Люси ужасно соскучилась по покупкам, да и вообще по приятному времяпрепровождению.

— Ну, вот мы и дома, мисс Люси.

Лакей распахнул дверцу экипажа, опустил лесенку, и Люси вышла из кареты. Она едва успела окинуть взглядом спокойную, зеленую площадь, а лакеи уже раскрыл над ней зонтик.

В прихожей поджидал дворецкий.

— Добрый день, мисс Люси.

Он царственно поклонился и щелкнул лакею пальцами, чтобы тот принял плащ и перчатки.

— Позволю себе от лица всей прислуги выразить глубочайшее удовлетворение по поводу вашего возвращения в Англию, мисс Люси.

— Благодарю, Флетчер. Я очень рада вернуться домой.

— Если я могу быть вам чем-нибудь полезен, мисс Люси, вам нужно только приказать.

За девять лет талия Флетчера увеличилась в объеме по меньшей мере дюймов на семь, и Люси не удержалась от озорной улыбки: