Всё для вас, босс (СИ) - Милоградская Галина

И только потом стоило разобраться в том, что она испытывает к братьям. Да, к обоим братьям, потому что, и это тоже оказалось открытием, Лера поняла, что стала думать об Аджитте почти так же часто, как и о Ракеше. Это открытие неприятно удивило, ведь в том, что она влюбилась в младшего брата, сомнений не было. Конечно, до настоящей любви, всепоглощающей, острой, самоотверженной речи пока не шло. Слишком мало они знают друг друга, чтобы успеть полюбить по-настоящему. Но то чувство тепла и света, что появлялось при одном лишь появлении Ракеша, спутать с простой симпатией было невозможно. Лера тянулась к нему и понимала, что скрывать столь явную тягу от Аджитта становилось всё сложнее. Гораздо проще было в самом начале. Или непросто было всегда?

Прикусив губу, Лера невидящим взглядом уставилась в экран монитора. Аджитта не было. Он задерживался где-то в городе, но звук его шагов набатом звучал в голове, словно он был здесь, неподалёку, кружил вокруг неё, сужая круги и заставляя думать о себе, гадать о том, что будет дальше, собирать обрывки его фраз, его жесты, его взгляд, пытаться разгадать, что же на самом деле прячется за этой непроницаемой, холодной маской. Если Ракеш был открыт и улыбчив, то Аджитт всегда казался полной его противоположностью, но путь к власти всегда меняет. Каким Аджитт был раньше? Умел ли он улыбаться? Умел ли открываться другим? И вообще: умел ли любить?

Эти мысли будоражили сознание больше, чем Лера хотела бы себе признаваться. Она не знала, почему её так влечёт к тому, кто совершенно не видит в ней личность, живого человека — лишь объект для удовлетворения своих желаний. Что за извращённое чувство заставляет ждать его, ускоряет бег сердца, заставляет сладко сжиматься внутренности?

Коротко вздохнув, Лера вновь перевела взгляд на монитор — последний час она была занята тем, что искала в сети информацию о магазинчике, в который попала. И о том, из её снов, который разглядела, когда уезжала. Информации о магическом квартале было немало — годы основания, именитые волшебники с огромным списком заслуг и побед, реклама товаров, которые они предоставляли (и тут у Леры разбежались глаза от разнообразия различных магических приспособлений, зелий и артефактов), но ни слова о лавке, в которой она побывала. И о той, которую искала — тоже ничего. Но ей не могло это привидеться, в этом Лера была совершенно уверена! Как и в том, что дракон, который сейчас стоял на тумбочке в её спальне, совершенно реальный.

Лера удручённо замычала и потёрла уставшие глаза. Следовало бы сопоставить все факты, но можно ли было назвать так разрозненные кусочки снов и крохи информации, которую она узнала в последнее время? Ей снится, что она — Белый дракон. Одна из тех, что пропали столетия назад. Её волосы побелели, а внутри порой разливается что-то, похожее на жжение, на лаву, текущую по венам. Но эти ощущения столь незначительны, что легко списываются на напряжение. Странный торговец подарил ей фигурку белого дракона. Зачем? И почему, в конце концов, её выбрали именно Аджитту?

Нервный смешок невольно слетел с губ — всё это походило на невероятную, фантастическую сказку, слишком нереальную, но разве мир, в который она попала, можно считать реальным? Кто может сказать, что драконы действительно существуют? Только тот, кто видел их парящими в небе. Что привело её сюда, в этот мир: скука, авантюризм, которым она никогда не страдала, желание заработать или же какие-то силы, о существовании которых она догадывалась, но в которые всё ещё отказывалась верить? Что, если Белые драконы как-то связаны с ней, с Лерой? Бред.

Она нервно отстучала по столу ритм и откинулась в кресле. Бред ли? Конечно. Если бы в её жилах текла драконья кровь, это сразу бы распознали. Это раз. Она не жила бы в своём мире всё это время, родные обязательно нашли бы способ сообщить о таком незначительном факте в её родословной. Лера опять усмехнулась, представляя, как бабушка, заслуженный учитель СССР, поправив очки на длинном носу, тихо и размеренно рассказывает о том, что в её предках были настоящие драконы. Да-да, именно те, что с крыльями. Да, те, что изрыгают пламя… Это вызывало смех, не больше. Но тогда откуда все эти перемены? Откуда странное, иссушающее душу чувство собственной неполноценности, словно у неё отняли руку или ногу, но всё ещё можно повернуть время вспять и вернуть утраченную конечность?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хотелось бы сказать себе: «Я подумаю об этом завтра», но что, если завтра будет уже поздно? Ведь не зря сны стали такими чёткими, а зуд между лопаток — настойчивым? Что, если она упускает что-то безумно важное, что-то, от чего зависит её дальнейшая жизнь, её будущее? Как дожить до следующих выходных и вновь выбраться в город? Найдёт ли она в той лавке ответы на свои вопросы, или вернётся обратно разочарованная и разочаровавшаяся во всём?

— Ты сегодня особенно задумчива.

Она не услышала, как подошёл Аджитт. Иногда его умение подходить совершено бесшумно вызывало страх. Но не сегодня — сегодня Лера была слишком занята собственными переживаниями, чтобы испытать хотя бы толику привычной робости рядом с ним. Забывшись, она даже вскинула глаза и раздражённо пожала плечами, но, стоило брови Аджитта изумлённо изогнуться, тут же опомнилась, отвела взгляд и тихо пробормотала:

— Простите.

— Как прошла поездка в город? Тебя никто не обижал?

Перед глазами моментально возникло лицо мужчины, приставшего на улице. Стоит ли говорить об этом инциденте?

— Нет, — тихо ответила она, не решаясь поднимать глаза — вдруг поймёт, что она врёт? — Я погуляла по набережной и заглянула в Магический квартал. — Врать Аджитту не было смысла, он в любом случае мог узнать о её передвижениях от водителя.

— Даже так? — Аджитт с интересом склонил голову набок. Его ладонь легла на стол, и Лера невольно прошлась взглядом по длинным пальцам, останавливаясь на перстне-печатке с большим чёрным бриллиантом.

— Почему вас это удивляет? — Она всё же решилась поднять глаза, отмечая, что уголки его губ слегка приподняты, а в глубине глаз нет и намёка на осуждение или злость.

— Обычно вы едете по магазинам. — Он усмехнулся. — Одежда, обувь, драгоценности — я ведь не ограничиваю тебя в средствах.

— У меня есть всё, что мне нужно. — Мысль о том, чтобы ехать и тратить его деньги подобным образом даже не пришла в голову. — Мне было интересно заглянуть в место, которое отличается от того, что я и так могу увидеть дома.

— И как тебе? — казалось, Аджитту действительно интересно: он сложил руки на груди и теперь изучал её, как редкий цветок, внимательно и пристально разглядывая.

— Интересно, — честно ответила Лера. — Но пошёл дождь, и я не успела ничего рассмотреть. Если можно, я бы хотела вернуться в выходные.

— Я ведь уже сказал, что своим личным временем ты вольна распоряжаться как хочешь. — В голосе Аджитта явственно зазвучало раздражение.

Покорность, столь привычная для Игрушек, странным образом сочеталась в ней с чувством собственного достоинства, которое вообще было сложно представить у девушки, оказавшейся в подобной ситуации. Он мог бы приказать ей прямо сейчас опуститься на колени и сделать ему минет, и она бы не отказалась. Но при этом Аджитт впервые чувствовал, что не имеет над ней власти. Словно что-то внутри Леры щёлкнуло, сломалось, и поток силы хлынул, затапливая покорность и страх, которые были в ней изначально. Аджитт даже нахмурился, подумав о неуместности такого сравнения: какая сила может быть у простой смертной девчонки? В голове мелькнула мысль, которая отозвалась короткой, но обжигающе острой вспышкой ярости — быть может, кто-то внушил ей мысли, которых не должно быть в её голове?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ракеш приезжал? — голос Аджитта изменился, стал вкрадчивым, почти мурлыкающим, и от этой перемены по позвоночнику Леры запоздало растёкся страх.

— Да. — Она попыталась ответить ровно, глядя прямо перед собой, чувствуя, как вспыхивают пунцовым уши и шея. В их отношениях ведь не было ничего запретного, не так ли? Разве Аджитт сам не разрешил брату приходить к ней и делать всё, что заблагорассудится? Ей несказанно повезло, что она испытывает к Ракешу столько эмоций, ведь тогда каждые выходные превращались бы в пытку. Перед глазами вновь возник мужчина, который пытался к ней приставать. Что, если бы на месте Ракеша был он?