Просыпайся, любимый (СИ) - Политова Екатерина

Я ожидала безумного смеха. Психованного раскатистого хохота, чтобы оскалились острые зубы. Но Рафаэль серьезен. Он лишь разочарованно вздыхает, отпускает мою голову. Забирает клинок и сжимает ладонь моей правой руки как при рукопожатии.

— Всё ещё хочешь остаться у меня? — осведомляется он и я понимаю, что в вопросе огромный подвох.

Сердце колотится в истерике, бешено бьется о ребра. Инстинкт самосохранения твердит ответить ему “нет”.

— Да, — неуверенно и тихо шепчу я.

— Сейчас будет больно, — равнодушно произносит Рафаэль.

Даже не успеваю удивиться, вскрикиваю от жгучей боли. Моя рука под его рукой дымиться, в нос ударяет запах паленой плоти. Я скатываюсь на колени от неожиданности, Рафаэль опускается вместе со мной, продолжая крепко сжимать мою дрожащую руку. Я пытаюсь освободиться, но он сильнее, сжимаю рукав его белой рубашки левой рукой. Из глаз неконтролируемо катятся слезы.

Он выжег скрытую татуировку призыва. А потом мою руку окутал ледяной холод и Рафаэль меня выпустил. Ладонь почернела, холод лишь притупил боль.

— Если… меня убьют, она вернется, — у меня челюсть дрожит, но я стараюсь сдерживаться. Меня давит обида, меня давит жалость к себе. Каждый раз, когда мне кажется, что всё начинает получаться - он ломает меня об колено.

— А тебя убивал кто-то кроме меня? — уточняет Рафаэль, безразлично приподняв бровь. Поднимается и кладет стилет обратно на камин, а потом опять присаживается возле меня. Трогает меня ледяной рукой за подбородок. — Ты правда думала, что обдуришь меня, смертница?

Я смотрю ему в глаза, огонь в них тускнеет. Меня колотит от внезапной боли, от бессилия.

— А ты правда думаешь, что я заодно с тем, кто мучил Фабиана?

— Ты, похоже, даже с собственной головой не в ладах, — мрачно усмехается Рафаэль.

— И кто мне это говорит?! — не сдерживаюсь я.

— Мне можно, — отвечает он и поднимает меня с пола под локоть.

— Чего ещё тебе от меня надо?

— Идем, не дергайся, больше я тебе ничего не сделаю… — а вот и улыбочка. — …сегодня.

С крыши террасы капает уже редкий дождь. Это он его вызвал? На улице зябко даже в куртке. Я дергаюсь, хватаюсь левой рукой о дверной косяк, уставившись на него.

Рафаэль закатывает глаза и спокойно объясняет.

— Я отведу тебя к Меру, он поможет с рукой. Но если вернешь татуировку - я тебя грохну. Мне надоело. Пошли, сейчас холод отпустит и опять станет больно.

— Будто тебя это волнует, — с презрением выплевываю я.

— А может быть ты меня волнуешь. Но каждый раз я вижу в тебе какую-нибудь гниль, — шипит Рафаэль, притягивает меня к себе рывком и перехватывает за талию. Но я не хочу быть к нему близко, я больше не хочу. — Посмотри в мои глаза. Я вижу, что ты хочешь меня убить. Ты хочешь моей крови. Ты пока не уверена в этом, ты не до конца решила, но я это вижу.

Я подаюсь вперед к его лицу. Рука начинает страшно жечь, но это лишь придает моей обиде, моей злости силу.

— Ты видел, что я не Эльдора, когда очнулся на кладбище? А? Ты первым делом назвал меня сукой и свернул шею, Рафаэль. А потом убил меня ещё раз, когда я попыталась тебя остановить. А потом ты попытался похоронить меня заживо. Что же ты видел, когда измывался надо мной?

Глава 9.2

— Месть, — чеканит Рафаэль не задумавшись ни на секунду. Он опускает руки не держит меня больше. — Я хотел причинить боль фон Стредос, неважно в каком поколении. Для меня всё одно.

— Скажи мне что она сделала? За что я получила то, что причиталось ей? — кладу руку ему на грудь, поверх белой рубашки.

Рафаэль мотает головой.

— Я имею право знать, за что ты свернул мне шею! — невольно сжимаю в кулак белую ткань. Он обращает на это внимание.

— Да нет у тебя никакого права. Нет у тебя права спрашивать с меня за смерть, которая для тебя не наступила благодаря мухлежу с Геррией. — хмыкает Рафаэль. — Ты всё равно пойдешь по стопам Эльдоры.

— Нет!

— Это именно так. Я не осуждаю тебя за стилет, — он берет мою правую руку в свою и опять её охлаждает. — Мир таков, каков есть. Каждый выживает как может. Ты всё делаешь верно - пытаешься выжить между молотом и наковальней, но настолько неловко, что просто разочаровываешь.

— Ты первый это начал. Ты ведь мог… просто поставить меня на землю не убивая.

— Не мог.

Если бы ты тогда просто отпустил меня. Не был со мной жесток. Всё было бы по другому. Может… мне было бы легче влюбиться в тебя. Но я гляжу на него и вижу по лицу, как с грохотом запираются все замки из его воспоминаний, лишь бы мне не досталось.

Его мучают воспоминания о ней, а он мучает меня. Рафаэль мстил не за себя, а за Кристину, я в этом уверена. Но разве такой мужчина признается в том, что когда-то был способен на такие сильные чувства, что сейчас одно лишь упоминание о ней заставляет его впадать в ярость.

— Я узнала о Кристине в интернете. Неизвестный пользователь прислал мне координаты места, где развеян её прах. А ещё там полный Колодец душ хаоса. Я могу показать тебе где это.

— Я знаю где. И что, ты призвала её? Вытащила, ради собственного любопытства, чтобы поглазеть? — спрашивает Рафаэль и я чувствую ладонью каким тяжелым становится его дыхание.

— Успокойся, — прошу я. Чувствую, как становится вдруг холодно и обращаю внимание, что вместо дождя начинает идти снег. Рафаэль решил устроить на дорогах гололед… — Я просто пыталась понять.

— И что поняла? — медленно проговаривает Рафаэль.

— Ты ведь не взорвешься гневом, если я расскажу? — на всякий случай уточняю я. Убираю от него руку, чтобы застегнуть куртку.

— Нет, — бесцветным голосом произносит Рафаэль.

— Она была убита и призвана после смерти вместе с душой. Она не понимала, как её убили и не понимала… как убила тебя. Да, она кричала про хаос и Вердера с Эльдорой, но… ни одного прямого объяснения. В ней было очень много эмоций без конкретных воспоминаний. Геррия не дала мне долго с ней говорить. Её дух слаб, он уже скоро распадется.

Рафаэль пока я говорю по прежнему держит мою правую руку в своей ладони и смотрит на черный ожог, который оставил он. Мне всё ещё страшно больно. И будет больно, пока рану не залечат.

— А… — вспоминаю я. — Кристина помнила время. Часы, минуты. Тик-так… будто она…

— …слышала секундную стрелку часов. — Рафаэль сжимает мое запястье и напряжение с его лица резко и подозрительно пропадает. — Пойдем, уже даже я проголодался.

Молча иду за ним, доска террасы стала слегка скользкой. Рафаэль пинает ногой дверь, перед которой мы останавливаемся. Через некоторое время нам открывает мрачный парень Мер. Но вблизи я вижу, он смотрит на Рафаэль словно щенок на взрослого пса. Где он вообще его взял, этого парня?

— Хозяин?

— Вылечи ей руку. А потом оба возвращайтесь. Мы едем ужинать в Жерред, этот дом меня бесит, — потом Рафаэль разворачивается и уходит обратно, небрежно сунув руки в карманы брюк.

Мер озадаченно смотрит на мою ладонь.

— Это он сделал? — удивленно спрашивает он.

— Да, а что тебя смущает? Он уже трижды меня убивал, думаешь ему сложно поджарить мне после этого руку? — невозмутимо отзываюсь я, но мне уже хочется войти и согреться. Мер же заглядывает мне за плечо. — Да-да, зиму тоже он устроил, уже вылечи меня!

Парень смотрит на меня с презрением, но отходит в сторону, впустив.

За его спиной небольшой коридор. Мер тут же заводит меня в ближайшую комнату и закрывает дверь. Указывает на кресло возле окна и я опускаюсь туда, положив правую руку на колено ладонью вверх. Комната довольно уютная, ничего лишнего. Возле одноместной кровати на полу стопкой стоят книги и какие-то тетради.

Мер весь в черном. Черная рубашка, черные брюки. Я смотрю в его лицо и не могу понять сколько ему лет. Восемнадцать? Девятнадцать? Почему Рафаэль доверяет этому парню?

— Можно? — Мер аккуратно берет меня за запястье и аккуратно накрывает сверху другой ладонью. Его рука начинает дрожать, когда мою рану окутывает белый дымок.