Разбитая ваза - Рекс Стаут

Фокс выпрямился и скрестил руки на груди. Из-за двери послышались шаги, быстрые, но не торопливые.

Дверь отворилась, и с порога на них уставилась горничная, черты ее флегматичного лица были совершенно безмятежны.

— Позвоните вниз, — с некоторым колебанием произнесла Гарда, — и скажите мистеру Торну, что ко мне здесь пристает мужчина. Или, минуточку, лучше подайте мистеру Фоксу пальто и шляпу. — Она взглянула на Фокса. — Что вы предпочитаете?

— Вы делаете ошибку. Возможно, неисправимую ошибку. Раз так, я буду вынужден довести дело до конца.

Их взгляды скрестились. Его — холодный и жесткий, ее — горячий и презрительный.

— Пальто и шляпу, Фрида, — проговорила она.

— Вы получите то, что заслуживаете, — произнес бледный от ярости Фокс и вышел вон.

Глава 14

Внешне старый дом на Восточной Восемьдесят третьей улице производил впечатление если и не вовсе неприглядного, то весьма закопченного и грязного: внутри у него тоже был не блестящий вид, но отнюдь не грязный. Напротив, он был поразительно чистым. Во вторник в девять тридцать вечера передняя и гостиная благоухали жареной свининой под кисло-сладким соусом. Этим упоительным запахом пропиталась не только квартира, но и самое дыхание Фриды Юргенс, а оно вот-вот должно было возобновиться после того, как она расправилась с четырьмя отбивными и соответствующим гарниром. Обычно она довольствовалась тем, что ела у своей хозяйки, но по вторникам, когда ее тетка Хильда готовила свинину под кисло-сладким соусом, она давала себе волю и ела сколько хотела.

Фрида положила нож и вилку и распрямилась с чувством полного удовлетворения. Ее благодушное настроение не замутил даже голос у дверей квартиры, назвавший ее имя, и она отодвинула стул без малейшего неудовольствия.

Тетка Хильда включила свет в столовой и, подозрительно прищурившись, смотрела на странного человека с огромной плоской книгой под мышкой. В его наружности было что-то одновременно комичное и зловещее.

Первое ощущение возникало в основном потому, что его волосы были густо напомажены и разделены на прямой пробор, а глаза прикрывали огромные очки в черной оправе. Последнее — из-за рваного багрового шрама, тянувшегося от его правой скулы до угла рта. Гость положил шляпу на угол обеденного стола.

— Перепись населения, — шепотом объяснила Фриде тетка Хильда.

Регулярная периодическая перепись населения Соединенных Штатов, — строго сказал человек, из-за шрама движения его губ выглядели неописуемо сардоническими.

— Перепись? — удивилась Фрида. — Уже? В газетах и по радио объявляли, что начнут второго апреля.

— Это предварительная перепись. По радио же разъясняли, — презрительно сказал человек.

— Я что-то не слышала. Это что, ночью говорили?

— Так, — окрысился на нее человек, — хотите, чтобы я сообщил районному администратору…

— Ну, ну!.. — заволновалась тетка Хильда. По складу характера тетка Хильда легко приходила в волнение. — Сообщать на нас? Ну, ну!.. — И тут же повернулась к Фриде и вылила на нее целый поток слов на немецком, получив в ответ совсем немного. Закончив словесную дуэль, она сказала: — Мой племянница по-английски говорит лучше.

И поспешно выскользнула из комнаты. Фрида отодвинула от стола два стула, села на один из них, положила ладони на колени и произнесла без всякого выражения:

— Меня зовут Фрида Юргенс. Я по происхождению немка…

— Минуточку, пожалуйста.

Человек тоже сел, открыл свою книгу и поднял ее так, чтобы Фриде не было видно, что в ней.

— Сначала назовите основного квартиросъемщика.

Спустя пятнадцать минут Фрида уже проявляла слабые, но несомненные признаки напряжения. Ей пришлось назвать двух теток, четырех кузин и брата, работающего водителем такси, и она чувствовала себя предательницей, ибо соседи по дому придерживались мнения, что перепись всего лишь полицейская уловка и может иметь пагубные последствия. Тревогу ее вызывали два двоюродных брата, которые, насколько она знала, были членами некой организации. На лбу у нее выступили капельки пота, но она не осмеливалась их вытереть. Поэтому, когда он закончил с родственниками и приступил непосредственно к ней, она почувствовала такое облегчение, что даже не заметила, что Соединенные Штаты, оказывается, проявляют особый интерес лично к ее особе. Где она в настоящее время работает, с какого времени, какие выполняет обязанности, сколько человек работает вместе с ней, постоянно или временно, сколько блюд она должна подать, какие у нее рабочие часы, какое время у нее свободное?..

Она сказала, что свободного времени у нее много, но сколько конкретно, зависит от случая. Счетчик заявил с оттенком неудовольствия, что для выявления занятости населения ее ответ носит слишком общий характер. Зависит от какого случая?

— Зависит от хозяйки, — объяснила Фрида. — Дома она ест мало, когда она не ест, я ухожу в семь вечера, иногда даже раньше. Но иногда она отпускает меня часа в два дня или совсем утром, и в этот день я уже не возвращаюсь. Так что свободного времени у меня достаточно.

— Как часто это случается?

— Довольно часто, то раз в неделю, а то и три.

— По каким-то конкретным дням, например, по четвергам?

— Нет, это бывает в разные дни.

— И как долго это продолжается?

— С тех пор, как я начала у нее работать. Больше года.

— Когда вас отпустили в последний раз?

Фрида нахмурилась.

— Я не вру, — возмутилась она.

— Разумеется, не врете. Зачем вам врать? Когда вас отпустили в последний раз?

— В пятницу. В прошлую пятницу.

— Возможно, мисс Тьюсар отпустила вас потому, что собиралась сама куда-то пойти. Она собиралась уйти?

— Может, и так. Она ничего не говорила.

— А она выходит или готовится уйти, когда вы еще дома?

— Нет.

— Предупреждает ли она вас об этом заранее? Скажем, за день?

— Нет. В основном это случается неожиданно. Вскоре после того, как позвонит мистер Фиш.

— Фиш? — Счетчик издал короткий добродушный смешок. — Это забавное имя меня всегда веселит. Я знал одного человека по фамилии Фиш, маленький такой, толстенький, с двойным подбородком. Но не думаю, что это он звонит мисс Тьюсар. Верно? Маленький такой, толстый, с двойным подбородком?

— Не знаю. Я его никогда не видела. Я подхожу к телефону, он просит передать мисс Тьюсар, что с ней хочет поговорить мистер Фиш, и я передаю ей трубку.

— И вскоре после этого она говорит вам, что сегодня вы свободны?

— Да, сэр.

— Чудно!

Фрида кивком выразила согласие. Счетчик задал ей еще несколько вопросов, уже вполне дружески, а не тоном допроса, закрыл книгу, поднялся, взял шляпу и простился. На улице он зашел в бар, нашел там телефон, набрал номер и сказал:

— Инспектор Деймон? Это Текумсе Фокс. Должен вас огорчить. Персонал, обслуживающий холл и лифты в меблированных номерах «Болтон апартментс», многое от вас утаил. Человек, чье имя, возможно, Фиш, звонит мисс Тьюсар от одного до трех раз в неделю уже в течение года. По-моему, пора за них взяться, может, соберем их вместе? Отлично. Я буду у вас через полчаса.

Далеко за полночь девятая комната на первом этаже управления полиции была насквозь пропитана табачным дымом и грубым юмором. С десяток мужчин различного возраста, внешности и настроения сидели на деревянных стульях в дальнем конце большой комнаты. Четверо-пятеро агентов сидели или стояли вдоль стен. Инспектор Деймон с хмурым видом оперся своим массивным задом на край стола. Текумсе Фокс, волосы которого были уже не напомажены, а лицо — без шрама и очков, стоял рядом с аппаратом газированной воды в углу и пил.

Массовый допрос, который в ряде случаев проводился довольно жестко, хотя и без насилия, оказался абсолютно непродуктивным. Управляющий, заместитель управляющего, привратники, служащие в холле, лифтеры в один голос утверждали, что никогда не видели и ничего не слышали о мистере Фише, что к мисс Тьюсар вообще никто не приходил, ни мужчины, ни женщины, что у них в мыслях не было утаивать что-либо от полиции и что они хотели бы разойтись по домам. С начала допроса прошло более двух часов.

Деймон пересек комнату и подошел к Фоксу.

— Отпустим их по домам, — с отвращением пробормотал он. — Все лгут. Либо горничная придумала мистера Фиша, либо мисс Тьюсар делала вид, что никуда не собирается, пока горничная не уходила. Выбирай сам, что тебе нравится.

Фокс покачал головой:

— Вы упустили еще один вариант. Раз они все здесь, попробуем его. Допустим, все говорят правду, включая горничную. В таком случае Фиш, может быть, вовсе и не Фиш?

Деймон крякнул.

— Ты хочешь сказать, он называл себя другим именем и изображал, что идет к кому-то еще? Но ведь мы уже…