Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни - Джим Батчер

– Хуже всего, по большому счету, пришлось Латинской Америке, – говорила Мёрфи. – Теперь всякий, кто обладает минимумом магических способностей и поддержкой в сверхъестественном мире, увидел шанс основать собственную империю. Все старые конфликты и обиды вынуты из шкафов. По всему миру потусторонние твари убивают друг друга, а заодно и смертных. Стоит какой-нибудь большой рыбине перенести свою активность в Южную Америку, как на освободившееся место тут же налетают стаи мелкой рыбешки. В общем, куда ни глянь, повсюду идут бои. Белый Совет, я слышала, тоже рвет свою дряхлую задницу, пытаясь сохранить порядок и по возможности защитить обычных людей. Только мы их здесь не видели, если не считать пары раз, когда Страж Рамирес приезжал в поисках Молли…

– Молли, – перебил я ее рассказ. – Как она?

Словно во сне я слышал, как Морти передает мои слова. Я отметил, что он не без успеха старается передать все мои интонации. Похоже, в прошлом ему довольно часто доводилось заниматься чем-то подобным.

– До сих пор оправляется от ран, полученных в Чичен-Ице, – ответила Мёрфи. – Она говорит, что психически пострадала не меньше, чем физически. Да и ногу ей все-таки сильно повредили. Не знаю, каким образом твое исчезновение сделало ее преступницей в глазах Белого Совета, но это, судя по всему, именно так. Рамирес говорил нам, что Стражам приказано привести приговор в исполнение… Впрочем, не видно, чтобы он слишком надрывался, исполняя этот приказ. Уж я-то знаю, как это бывает, когда коп отлынивает от конкретного задания.

– Как она? – повторил я. – Мёрф, это же я. Как ей живется?

Она опустила глаза и сглотнула:

– Она… она не в себе, Гарри.

– В каком смысле?

Мёрфи снова подняла на меня взгляд и стиснула зубы:

– Она разговаривает сама с собой. Она видит то, чего здесь нет. Страдает головными болями. И галлюцинациями.

– Вполне в моем духе, – заметил я.

В тот же самый момент Уилл почти в унисон со мной произнес:

– Вполне в духе Гарри.

– Это совсем другое дело, – возразила Уиллу Мёрфи, – и ты это прекрасно знаешь. Дрезден контролировал себя. Он использовал все эти странности таким образом, чтобы сделать себя сильнее. Скажи, разве мы его боялись? Вот так, по-настоящему?

Уилл нахмурился и отвел взгляд на свои руки:

– Он мог быть пугающим. Но нет. Я никогда не боялся, что он сделает мне плохо. По случайности или как-то иначе.

– А как ты относишься к тому, что Молли придет сюда? – спросила Мёрфи.

– Я бы лучше ушел, – признался Уилл. – Девчонка определенно не в себе.

– Короче говоря, – Мёрфи снова повернулась ко мне, – присутствие в городе чародея – в любом городе, по всему свету – очень важный сдерживающий фактор. Потусторонние силы боятся Совета. Они знают, что Белый Совет может очень быстро добраться до них и что противостоять ему – дело почти безнадежное. Большая часть местных монстров – по крайней мере, те, у кого есть хоть немного мозгов, – избегают ступать на территорию, подведомственную Белому Совету. Вот только когда ты исчез, а у Белого Совета своих забот полны руки… – Мёрфи покачала головой. – Господи! Даже желтая пресса начинает замечать, что в городе творится что-то не то. Короче говоря, Молли нигде не задерживается. Все время в движении. Однако она вбила себе в башку, что в Чикаго можно обойтись и без настоящего чародея из Белого Совета – довольно того, чтобы нехорошие парни думали, что он здесь есть. С этой целью всякий раз, как она расправляется с каким-нибудь незадачливым хищником, она оповещает об этом всех. Назвала себя Леди-Оборванкой и объявила Чикаго территорией, находящейся под ее защитой.

– Это безумие, – сказал я.

– Теперь ясно, что я имела в виду под «она не в себе»? – спросила у Морти Мёрфи; голос ее зазвучал резче прежнего. Она сделала вдох, успокаиваясь. – Самое безумное здесь то, что это срабатывает. По крайней мере, отчасти. Довольно многие нехорошие твари решили попытать счастья где-нибудь в другом месте. Хуже всего приходится университетским городкам в провинции. Но… но и здесь всякое происходит. – Она поежилась. – Жуткие вещи. По большей части с нехорошими парнями. Но иногда и с людьми. В основном с уличными хулиганами. Визитная карточка Леди-Оборванки – клочок ткани, который она отрывает от своей одежды и оставляет на теле врага. И в последнее время таких клочков все больше. В основном – на трупах.

Я поперхнулся:

– Вы считаете, это Молли?

– Мы не знаем, – ответила Мёрфи профессионально бесстрастным голосом. – Молли говорит, она не охотится ни за кем, кроме сверхъестественных врагов, и у меня нет оснований ей не верить. Но… – Мёрфи развела руками.

– Значит, когда ты говорила «Неряха Энн», ты имела в виду Молли?

– Вот такая она сейчас… оборванная, грязная, искалеченная кукла, – подтвердила Мёрфи. – Поверь мне, это довольно точное описание.

– Оборванная, искалеченная, страшная кукла, – негромко поправил ее Уилл.

– И вы… позволяете ей оставаться такой? – возмутился я.

Мёрфи стиснула зубы:

– Нет. Я говорила с ней раз десять. Мы даже пытались прогнать ее с улицы.

– Лучше бы мы этого не делали, – сказал Уилл.

– А что случилось? – спросил Морти.

Наверное, Уилл решил, что этот вопрос задавал я.

– Она расколошматила нас с легкостью молотка, загоняющего гвозди в пробковое дерево, вот что случилось. Свет, звук, всякие образы. Господи, я явственно видел, как монстры тащат меня в Небывальщину, – с такой четкостью, словно это происходило наяву. Все, что я мог, – это свернуться в комок и кричать.

От этого Уиллова описания желудок мой свело болезненной судорогой. Что само по себе странно, поскольку я не употреблял пищу и, боюсь, в моем нынешнем состоянии не буду есть. Наверное, просто мои призрачные внутренности запомнили это ощущение. Я отвернулся, пытаясь отделаться от горечи во рту.

– Воспоминания – оружие, – негромко напомнил сэр Стюарт. – Острое, как клинок.

Мёрфи движением руки прервала Уилла:

– Вне зависимости от того, зашла она слишком далеко или нет, она единственная из всех нас обладает первоклассной магической мощью. Это не значит, конечно, что орден делает для нас мало, – добавила она, обращаясь к Эбби.

– Да ничего, – невозмутимо ответила блондинка. – Мы ведь все разные – по росту и по силе, не так ли? – Эбби посмотрела более или менее в моем направлении. – Мы выстроили обереги вокруг дома Кэррин. Триста человек из Паранета, все сообща. – Она дотронулась рукой до стены, где негромко гудела защитная энергия. – Это заняло у нас меньше суток.

– Это стоило две сотни пицц, – тихо заметила Мёрфи. – И штрафа.

– Но ведь оно того стоило! – укоризненно выгнула бровь Эбби.

Мёрфи тряхнула головой, но я