Капелька Солнца - Ольга Кандела

нас не раскрыли. И когда я оказался столь глубоко втянут в эту авантюру? Сам не понимаю. Но поворачивать назад, кажется, уже поздно.

Я поднялся и открыл окно. Впустил в помещение свежий, пряный осенний воздух. Дышать сразу стало легче. А комната наполнилась многообразием звуков. Шумом ветра, что качает позолоченные макушки деревьев, далеким гомоном суетящихся на дороге людей, писком мелкой пичуги, обосновавшейся на верхушке разлапистого вяза.

Но даже все эти звуки не могли перекрыть возбужденных голосов, доносившихся из коридора. И я волей-неволей стал свидетелем разговора, не предназначенного для моих ушей.

— Ты теперь на каждого станешь кидаться, кто не так на меня посмотрит?!

— Но ведь он и вправду на тебя смотрит! И вы с ним перешептывались, я видел! — упрямо заявил Дейрус.

— Ревность застила тебе глаза, и ты видишь только то, что хочешь. Он врач. И он никогда не позволял себе ничего лишнего. Или перекинуться парой фраз с пациентом — преступление?! — голос Айрель был надрывным, того и гляди разревётся. — А может, ты во мне не уверен? Разве я давала хоть один повод усомниться в своей верности?

— Нет, но… Ты скрыла от меня своё недомогание.

— Потому что я боялась тебе сказать. Знала, как ты отреагируешь, — Айрель громко всхлипнула.

— Но, дорогая, я…

Дальше я толком ничего не разобрал, голоса удалились, а я остался стоять в тишине, не зная, стоит ли мне ждать возвращения хозяев или самое время отправиться восвояси.

Ожидание тянулось долго. Густое, тягучее, словно кисель. И мысли такие же. Еле-еле ворочаются в голове. Всё же следовало принять снотворное вчера, глядишь, чувствовал бы себя не так погано. А теперь вот ещё головная боль начинает стучать в висках. И тянет задремать. Спасает разве что стылый ветер, влетающий в окно.

— Прошу простить нас за эту… семейную сцену, — сказал по возвращении Дейрус. Он держал жену под руку и мягко гладил её по ладони, теперь уже заставив меня ощутить укол ревности. Впрочем, я на него с кулаками кидаться не собирался. — Пожалуйста, продолжайте лечение. А я пойду, не буду вам мешать.

Капитан отступил, пропуская Айрель вперёд, и стоило только захлопнуться двери, как она рванула ко мне и прильнула всем телом, крепко обхватив руками шею.

— Что ты творишь? — прошептал я. А сам лишь прижал её теснее. Вдохнул запах душистых волос. Стиснул руки на тонкой талии.

— Прости… Это я виновата. Сильно он тебя? — Айрель отстранилась и принялась ощупывать мое лицо, затылок, плечи, грудь.

Я с трудом сдержал стон. Ушибленное плечо тоже ныло, но ей незачем об этом знать.

— Всё в порядке.

Не поверила.

Но говорить ничего не стала. Стояла, поднявшись на цыпочках и запрокинув назад голову. Глядела в глаза и по щеке гладила. И я тоже не мог на неё наглядеться. И отпустить не мог, хоть чувство самосохранения кричало об опасности. Ведь стоит Брайеру войти — и тогда драки точно не избежать. И одним ушибленным плечом на сей раз я точно не обойдется.

— Хочешь, сбежим? — прошептала Айрель, не выпуская меня из капкана тёплых глаз.

— Хочу… — не стал лгать я и тут же добавил: — Но не уверен, что стоит. Нас будут искать. Твой муж так просто не сдастся.

— Он не мой муж! — упрямо мотнула головой Айрель, а я не смог сдержать улыбки.

— Конечно, не твой. Я тебя ему не отдам. Никому не отдам…

Часть 2.10

Айрель

Бледный. Уставший. Глаза запали и потускнели. И как только я раньше не увидела?

Так сильно вжилась в свою роль, что перестала замечать того, кто всё время был рядом. Точнее, не его самого, но того, что с ним происходит.

А то, что случилось сегодня… Ночная отлучка Дейруса. Синяк на подбородке Кая и последовавший за этим скандал будто сдернули пелену, что все это время была на глазах. Напомнили, что на самом деле важно. Ради кого я живу, и за что действительно стоит бороться.

Я была готова уйти. В ту же секунду. Бросить всё. Сломать игру и сбросить так крепко привязавшуюся ко мне маску. Не таиться больше, не прятаться, будто в наших с Каем отношениях есть что-то зазорное.

И я ждала, что он согласится. Что увезет меня в то же мгновение. И от того лишь сильнее было удивление, когда Кай отказался. Вот так вот мы незаметно поменялись местами.

— Сейчас уже поздно. Слишком сильно мы в этом увязли. И ты, и я… — сказал он, грустно глядя на мои ладони, что бережно сжимал в руках. — Если бы сразу… Но теперь это может иметь плохие последствия. Не хочу ближайшие дни провести в бегах. Да и потом…. Уж лучше дождусь, когда ты полностью будешь моей. Ты ведь уедешь со мной, когда обзаведёшься новым телом?

— Наверное. Я постараюсь.

Я не обещаю теперь. Понимаю, что обещать бессмысленно. Жизнь моя непредсказуема, как погода на склонах переменчивых Тугурских гор. И глупо гадать, как сложатся обстоятельства в следующий раз.

— Я очень постараюсь, — вот и всё, что могу ему сказать, но он и не требует большего.

Встречи наши стали чаще. Кай каким-то образом убедил моего нынешнего супруга, что мне требуется более обширное лечение. Теперь он появлялся в нашем доме каждый день и, что самое главное, Дейрус стал чаще оставлять нас наедине.

И мы, как могли, использовали это время. Наслаждались каждой минутой выделенной свободы.

Кай касался губами обнаженных коленей. Скользил руками по бедрам, ловко пробираясь под ворох нижних юбок. Гладил, ласкал. И казалось, что ладони его пылают жаром, а поцелуи и вовсе горячее раскалённых углей. И желание быть ближе с каждым разом становилось все сильнее. И тем труднее было делать вид, что между нами ничего не происходит.

Дни летели один за другим. И я не знала, радоваться этому или грустить, молить судьбу о благосклонности или благодарить за краткие минуты, подаренные нам с Каем.

А за пару дней до новолуния колесо фортуны и вовсе преподнесло сюрприз.

— Мне надо будет уехать, — объявил Дейрус, подворачивая воротничок парадного белого кителя.

— Надолго? — тут же обеспокоенно откликнулась я, делая вид, что не рада разлуке.

— На пару дней. Возникли кое-какие дела по службе. Придется съездить в соседний городок.

— Возвращайся скорее, — прошептала я и прильнула к мужскому плечу, отводя взгляд. Уверена, в глазах моих читались совсем иные эмоции.

Два дня. И одна ночь. Глупо было бы не воспользоваться такой удачей!

Записка на клочке бумаги. И оставленное настежь окно. Волнение и нетерпение вперемешку с