Рокировка - Василий Анатольевич Криптонов

Кости на полу, загораживающие проход, начали плавиться и оседать.

Сабли зазвенели громче и напористее. Мы постепенно, шаг за шагом продвигались вперёд.

Корицкий вдруг вскрикнул — сабля противника рассекла ему предплечье.

— Кристина, смени, — приказал я.

Меняясь местами с Кристиной, Корицкий неловко задел раненной рукой и её, и Боровикова — я увидел капли крови. Ребята, если это и заметили, не обратили внимания. Рядом с Боровиковым встала Кристина.

Скелеты, сметённые цепью и разваливающиеся под сабельными ударами, осыпались на пол грудами костей — и тут же, столкнувшись с магией Элины, проседали, растекались. Мы продвигались вперёд всё быстрее.

Когда сзади, из коридора, заваленного полурасплавленными костями, долетел вопль Корицкого:

— Сюда! Скорее! Я нашёл выход!

Если бы это кричал не Корицкий, а кто-то другой, я не задумался бы ни на секунду. А этому подонку не доверял с самого начала.

Проорал:

— Что за выход? Откуда он там? Мы ничего не видели!

— Он появился только что, это провал в стене! Сюда! Скорее!

— Стоять! — приказал Боровикову и Кристине я. — Анатоль, иди к Корицкому, посмотри, что там!

Не нравилось мне это всё.

Скелеты, как назло, вновь усилили напор. Я отвлёкся, набрасывая и набрасывая на них цепь. А через минуту вдруг понял, что ни Кристины, ни Боровикова рядом со мной больше нет.

Глава 15

Магия крови

Я позволил себе истратить мгновение на то, чтобы оглянуться. И увидел, что оба они, Боровиков и Кристина, опустив мечи, с покорностью зомби шагают по коридору обратно. Кровавые пятна, на руке Кристины и на плече Боровикова — там, где их коснулся Корицкий, — чуть заметно светились магическим светом. Анатоль и Элина успели уйти ещё дальше. Корицкий, который отбежал уже на приличное расстояние, издевательски помахал мне рукой.

«Магия крови, — вспомнил я слова, услышанные когда-то от Платона, — есть одно из направлений так называемой Запретной магии. В нашем государстве эта магия категорически запрещена к применению».

«И как же она работает?»

«Для чего это вам, ваше сиятельство?»

«Для того, чтобы в момент, когда столкнусь с применённой против меня магией крови, я знал, что мне делать!»

«Искренне надеюсь, что этого никогда не случится. Потому что вы, при всем уважении, при вашем текущем магическом уровне, не сможете противостоять магии крови. Это очень сложное колдовство».

«Ну да. Шар пустоты — тоже сложное колдовство, — буркнул я. — И ментальная блокада. И прочая дрянь, сыплющаяся на меня, словно из рога изобилия… Повторяю вопрос: как это работает?»

«Что ж, если угодно… Человек, на кожу которого попадает кровь того, кто на него воздействует, на некоторое время оказывается в полной власти этого человека».

«Надолго?»

«Зависит от силы воздействия. И, соответственно, магического уровня воздействующего».

«И как защищаться от этой магии?»

«Никак. Вы не сможете повлиять на того, кто находится под воздействием магии крови. Будь он хоть самым лучшим вашим другом, или самой преданной возлюбленной — сделает то, что ему прикажет оператор. Если, конечно, уровень того, на кого воздействуют, не сопоставим с уровнем того, кто воздействует. Но в этом случае магию крови применять и не станут, это попросту бессмысленно».

У Корицкого — девятый уровень. Выше, чем у всех моих бойцов — кроме меня самого. Видимо, потому он меня и не тронул.

Кто обучил этого недоумка владению магией крови — на данный момент дело десятое. Важно, что мои ребята меня не слышат — и не услышат до тех пор, пока не прекратится воздействие. А значит, моя задача — его прекратить.

Размышлял я уже на бегу — нёсся к Корицкому. Тот преградил мне дорогу стеной огня. Лежащие на полу оплавленные кости вспыхнули охотно и ярко, словно сосновые ветки.

Корицкий расхохотался, что-то прокричал… Этот недоумок не учёл два нюанса. Хотя, нет — три.

Первое — его силуэт сквозь стену огня я, пусть смутно, но различал; второй — я успел приблизиться на достаточное расстояние. Ну, и третий — я был зол. Дико, до бешенства зол! Я — это я, а мои люди — это мои люди. И превращать их в зомби ради идиотского стремления переплюнуть меня в Игре я не позволю никому.

Цепь выстрелила. Корицкий не успел даже заорать. Рывок — и он, пролетев сквозь самолично сотворенную стену огня, оказался рядом со мной.

Я придушил его цепью. Приказал:

— Убери воздействие!

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — прохрипел Корицкий.

— Так — понятнее?

Цепь раскалилась. Глаза у Корицкого полезли на лоб.

— Отпусти! — взмолился он.

— Сними заклятие. Иначе через секунду его действие прекратится само. Со смертью оператора рушится любая магия — в том числе магия крови.

Теперь в глазах у Корицкого появилась паника.

— Не думал, что догадаюсь, да? — зло спросил я. — Тот, кто обучил тебя этому заклятию, пообещал, что всё будет шито-крыто, верно? Что никто ничего не поймёт — ни я, ни судьи?

Я дёрнул вниз молнию на куртке Корицкого. Подцепил и вытащил из-под майки цепочку. На ней, как у всех нас, висела жемчужина. На вид — ничего необычного, и никаких других амулетов не было. Я провёл руками по бокам Корицкого, ощупывая карманы.

— Что ты себе позволяешь⁈ Это что — обыск⁈ — прохрипел он.

— Надо же. Как ты догадался?

В карманах не было ничего, кроме целительского амулета — частично уже использованного. Корицкий смотрел на меня с торжеством.

Дурак. Значит, амулет, скрывающий магическое воздействие, у него точно есть. Как этот недоумок ухитрился протащить его на Игру, кто ему помог — с этим я буду разбираться позже. Суть та, что амулет может быть замаскирован как угодно…

Я присмотрелся к Корицкому. Одежда — такая же, как у всех в нашей команде, белая майка и тёмно-красный спортивный костюм. Обувь — что-то вроде того, что в моём мире называли кедами. На руках — ни перстней, ни браслетов. Даже длинные волосы ничем не заколоты и не подвязаны шнурком — вроде того, что носил Жорж Юсупов. Сейчас шикарная причёска Корицкого растрепалась, волосы свалялись и обгорели. Только широкая белая прядь надо лбом сияла по-прежнему горделиво.

Я вспомнил хихиканье девчонок, Элины и Кристины, о том, что эта прядь — якобы родовая примета Корицких — на самом деле просто выкрашена в белый цвет. Хотя, конечно, если сказать об этом кому-то из Корицких, за таким оскорблением немедленно последует вызов на дуэль. Поэтому никто ничего не говорит — хотя сплетня стара, как мир, и за глаза над ней потешаются многие.

Но мне сейчас было не до хихиканья. Я искал амулет, который помог Корицкому скрыть воздействие магии крови. И вдруг меня осенило.

Я ухватил в кулак белую прядь и резко дёрнул.

Корицкий взвизгнул. Прядь осталась у меня в руке.

Ну, что и требовалось доказать. Человеческие волосы, вопреки растиражированному в книгах и фильмах мнению о том, что вырвать их клок ничего не стоит, на самом деле — штука довольно крепкая. И для того, чтобы выдернуть настоящий клок, мне понадобилось бы гораздо большее усилие.

— Носите шиньон, господин Корицкий? — усмехнулся я. — Других способов привлечь женское внимание у вас не нашлось?

Новое для себя слово я узнал не так давно, оно мелькало в разговорах Нины и Нади. Кто бы знал, где пригодится.

Белая прядь у меня в руке засверкала магическими искрами. Видимо, я каким-то образом нарушил работу амулета. Чтобы закрепить результат, разорвал шиньон на две части.

Искры потухли. У меня руках остались жалкие обрывки — которые, впрочем, через секунду обратились в пепел.

— Ты ничего не докажешь! — взвизгнул Корицкий.

— Отмени воздействие, — приказал я. И сильнее сдавил цепь на его шее.

— Ты не посмеешь меня убить! Ты — белый маг!

— Сам-то себе веришь? — улыбнулся я. — Ты меня, кажется, за прошедшее время должен был неплохо узнать. Я тебя даже не убью! Просто раздавлю, как мокрицу, и пойду дальше. И моя жемчужина от этого только посветлеет — потому что, таких, как ты, нужно истреблять. Мир от этого станет лучше… Отменяй воздействие!

Цепь на шее Корицкого снова начала накаляться. Он заорал, как резаный.

— Будь ты проклят! — услышал я хрип.

И почти сразу из-за стены огня до меня донёсся голос Кристины.

— Костя⁈ Где ты? Что происходит? — голос был слабый, дрожал.

— Небольшая заминка, — крикнул я. — Вы в порядке?

— Элина и Анатоль без сознания! Афанасию