Сумасбродка и олигарх. Книга 2 - Татьяна Владимировна Павлова

тепло в сердце, желание прижаться к мощной груди ища защиту и утешение в надежных, ласковых руках. Мой хищник. Сейчас я видела на лице мужа горящий взгляд, в котором читалась смертельная угроза, он готов броситься на соперника разрывая плоть и остановить не смогу его даже я. И что мне делать? Как умной женщине отойти в сторонку, давая мужчинам разобраться самим.

— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, — согласно кивнула, подтверждая свои слова.

На меня с минуту смотрели не мигая, будто не веря. Затем встряхнув головой, отгоняя хмурые мысли и внутреннее напряжение, супруг обнял мои плечи.

— Ты такая милая, когда не споришь, — поделился веселой мыслью с легкой улыбкой на расслабленных губах.

— Милая? — переспросила усмехнувшись.

— Чертовски, — выдохнув куда-то мне в область шеи. Ммм, от чужого дыхания приятные мурашки побежали по спине…

Офис мы покинули нескоро.

В это же вечер я с сыном, двумя телохранителями — муж настаивал на большем количестве охраны, но я категорически отказалась, заявив, что такой толпой никуда не поеду, пришлось ему уступить — и Надеждой, няней сына, покинула город.

Вода, солнце и песок.

Одинокий коттедж на берегу. Пустынный пляж, песчаной полоской убегающий до горизонта в обе стороны. Просторная веранда с удивительным видом на океан. Небо, сливающееся с синевой волны вдалеке. Райский уголок наслаждаться которым не получалось, потому что я была не здесь, а там, за сотни километров отсюда, в родном городе, дома. Там, где остался любимый человек. Ванька тоже все время капризничал, словно понимал, что-то не так, что-то происходит, скучая по отцу. Прошло уже больше недели и сейчас от волнения я не находила себе места. Спустилась по ступенькам, направляясь к воде. Ступни тонули в горячем песке, но я упорно продолжала идти вперед, пока набежавшая волна не принесла пылающим ногам облегчение.

— Дарья Сергеевна, — раздался позади голос, ко мне подбежал один из телохранителей. — Не следует при таком солнце ходить без головного убора, — протянув мне широкополую, ажурную шляпку.

Я надела ее.

— Спасибо, — поблагодарила я и направилась вдоль кромки воды по пляжу. Отпустив меня метров на двадцать, телохранитель двигался за мной. Охраняли меня двадцать четыре часа в сутки, везде и всюду. Хотя на этом острове кроме как на прогулку и пойти было некуда. — Виктор, не обязательно сейчас идти со мной, — произнесла полуобернувшись, просто хотелось побыть одной.

— Не положено, Дарья Сергеевна, — отозвался, как всегда невозмутимый мужской голос. — Руслан Петрович дал четкие указания.

Вздохнула и поняла, спорить бесполезно. Хотя сначала захотелось огрызнуться: «Что вооруженный аквалангист сейчас выскочит из моря и схватит меня?». Черт, я становлюсь слишком дерганной. Руслан был недоступен уже два дня. На своей шкуре мне пришлось ощутить, что же тогда испытал муж, когда я не отвечала на его звонки.

Шла, не замечая палящего солнца горячим потоком падая на открытые участки кожи, так и сгореть недолго. И почему не осталась в тени дома? Вышла же в самый солнцепек. Не важно. Мысли были совсем о другом. Руслан мне так и не открыл до конца свои планы насчет Альберта, только сказал, что имеет некие козыри на руках. Я так поняла что-то вроде информации о незаконных сделках, которые проворачивал Альберт, и он очень не захочет, чтобы те выплыли наружу, ведь проблемы будут не только с общественной стороны, ведь он человек на виду, но и со стороны государственных органов, той же налоговой, и вполне вероятно им заинтересуется полиция. Но дело было слишком рискованным. Договориться с Альбертом? Молчание за обещание оставить нашу семью в покое? Мне не верилось в удачный исход дела. Как только Руслан откроет свои карты, что может взбрести в голову врагу? Вряд ли такой человек, как Альберт Тимофеевич оставит в покое личность знающую про него так много. На что надеется муж? Черт, почему он не рассказал мне всего! Конечно же, Руслан не дурак и не наивен до неприличия, он явно просчитал все возможно вытекающие последствия. Тогда что у него на уме? Как он хочет разрешить проблему? Вопросы, вопросы, одни только вопросы. Сижу тут и как несостоявшаяся гадалка только и могу что гадать, а я хочу знать.

Сердце было не на месте с самого утра. Волнение теснилось в груди, мешая спокойно дышать. Нехорошие предчувствия крутили внутренности. После непродолжительной прогулки, все равно она не помогла отвлечься, только способствовала получению солнечных ожогов, я снова вернулась в спасительную прохладу дома. Сынишка сладко спал, послеобеденный сон сморил его мгновенно. Нянька находилась рядом. Один телохранитель неотступно всегда находился при них, второй присматривал за мной.

Ночь вступила в свои права, душная и темная, на небе ни огонька. Кресло-качалка на веранде методично поскрипывало под моим весом, но меня не раздражал этот звук, наоборот умиротворял. Остальная тишина вокруг немного пугала. И ожидание с каждым часом становилось все невыносимее. Сколько я еще так продержусь, пока не наделаю глупостей? В мою бредовую голову могут прийти разные, не слишком умные мысли. Например, попытаться покинуть остров самостоятельно. Сбежать от охраны и рвануть домой. Непривыкшая переживать тихим сапом моя натура рвалась наружу. Нет, я должна держаться. Быть разумной и стойкой, не допускающей даже порыва на сумасбродства. Черт, но как же тяжело куковать здесь в неизвестности! Мука, тягучая словно патока, впитывалась в кровь отравляя. Беспокойство разъедало изнутри. Сейчас бы все отдала, лишь бы узнать как там Руслан. Все ли с ним в порядке, что он делает и когда приедет за мной. И почему он не звонит? Приедет, убью. Нет, сначала отругаю, затем зацелую, потом убью. Потерла усталые глаза. Вглядываясь в темноту, пыталась различить предметы: деревья, начинающийся пляж, набегающие волны…Тяжелые веки сомкнулись и я сама не заметила, как провалилась в тревожную дремоту.

В какой-то момент сквозь сон я почувствовала, что уже не одна. Знакомое тепло окутало тело как покрывалом. Одиночество перестало давить тяжелой плитой. Тяжесть, но уже другая, уютная, желанная. Трудно дышать. Понимаю это из-за того, что меня крепко вжимают в чужое тело. Но желания вырваться не возникает, родной запах ударяет в ноздри, заставляя задыхаться. Объятия чуть ослабевают. Мои руки сами взмывают вверх, обхватывая широкие плечи.

Я хотела так много сказать, выплеснуть все, что накопилось во мне за время ожидания, обиды, злость, недовольство, ураганом обрушиться на виновника моих переживаний. Удивительно, только весь негатив вмиг улетучился. Накал. И в финале опустошенность.

— Ты долго, — жалобный всхлип, который сама не ожидала от себя.

— Прости малыш, — шепот дрожащего голоса, мягкие губы в утешение по моему